Книга Потерянные страницы - Пол Ди Филиппо

Не могу словами передать, как мне нравится работать с Микки. Он такой красавчик!

Не ревнуй меня, Прис!

Понедельник, 1 июля 1941 года

Дорогая Присцилла.

Тяжелое положение родителей то и дело приходит мне в голову, круша радостное настроение. Я запинаюсь и забываю слова. Иногда я чувствую себя невероятно виноватой за то, что они остались там и страдают за меня. Хотя порой мне кажется, что уверенность в нашей с Марго безопасности должна придавать им силы в любых трудностях. Я ведь знаю, что они искренне любят нас обеих, несмотря на естественные разногласия, что случались между нами.

Добилась ли бы я столько в жизни, если бы осталась в Амстердаме? На этот вопрос у меня никогда не будет ответа, хотя иногда перед самым сном мне мерещится, каково мне было бы там, и эта нереальная альтернатива и пугает, и восторгает меня.

Понедельник, 18 июля 1941 года

Дорогая Присцилла.

Я прочла сценарий к фильму «К Энди Харди приходит любовь» и должна признаться, что в нескольких местах краснела. Не то чтобы в нем было что-то неприличное — вовсе нет! Просто предстоит нелегкое испытание моего профессионализма: придется разграничивать истинные эмоции и те, что диктует роль.

Понимаешь, я влюбилась в Микки!

Я не лгу, Прис! Хватило одной встречи. Он такой славный обольститель! (Он со мной отнюдь не флиртовал. Микки безупречный джентльмен и, возможно, ничего ко мне не испытывает…) Но той ночью только он мне и снился.

Сны развеялись. Когда дядя Ганс поцеловал меня утром, я чуть не закричала: «Почему на твоем месте не Микки?» Я думаю о нем постоянно и твержу про себя весь день: «О Микки, милый, милый мой Микки!..»

Кто сумеет мне помочь? Нужно жить и молиться Богу, что однажды Микки прочтет в моих глазах любовь и скажет: «О Анна, если бы я только знал, я давно был бы твоим».

Воскресенье, 7 декабря 1941 года Дорогая Присцилла.

Вот теперь мы точно вступим в войну. Разрушение Перл-Харбора пробудило дремлющего титана — Америку. Весь Голливуд перестраивается, чтобы внести свой вклад. Кто знает, может, скоро я увижу Пима с Мамс. Я куплю им большой дом на холме, в нем будет много-много комнат и даже потайная пристройка, где мы сможем укрываться от моих почитателей!

Четверг, 14 февраля 1942 года Дорогая Присцилла.

Я получила валентинку от Микки! Он сделал это из вежливости, или, может…

Тоби советует: «Не бросайся на него как отчаянная, малышка. Пусть он немного погадает и поразмыслит».

Такая вот жестокая тактика, женская хитрость, но, видимо, стоит довериться опыту Тоби.

Понедельник, 3 марта 1942 года Дорогая Присцилла.

Помог ли совет Тоби, или взяла верх чистота моего сердца — не важно. Достаточно сказать, что Микки поцеловал меня!

Произошло это так.

Мы только что отыграли очень пылкую сцену и приходили в себя, наслаждаясь содовой из студийного магазина в отдаленном уголке за декорациями к вестерну. Я все еще дрожала от напряжения, в которое меня приводила необходимость скрывать свои эмоции, а Микки, ангелочек, казалось, чувствовал, как я уязвима и как осторожно со мной нужно обращаться. Он подошел ко мне, я не удержалась и кинулась ему на шею (он ненамного меня выше), поцеловала его в левую щеку и собиралась поцеловать в правую, как наши губы встретились и соединились. Голова шла кругом, мы сжали друг друга в объятиях, целуясь без отрыва.

Должна ли я была так быстро уступить? Может, я слишком страстная?

Не важно. Моему счастью нет границ.

Воскресенье, 14 июня 1942 года

Дорогая Присцилла.

В тринадцать лет моя жизнь кончена.

Микки только что призвали в армию. И никакие связи дяди Луиса не помогли выбить для него отсрочку.

Любовь, что расцвела меж нами, должна пройти испытание разлукой, переживаниями и тревогой, которое постигло многие пары в сотрясаемом войной мире.

Боже, какой смысл в войне? Почему люди не могут жить вместе мирно? Почему они создают огромные самолеты и тяжелые бомбы? Почему миллионы долларов должны уходить на военную технику, когда нет ни цента на медицину и для бедноты? Почему некоторые голодают, когда где-то гниют излишки? Почему люди так неразумны?

Я не знаю ответа. Я только знаю, что всегда буду ждать возвращения Микки.

Четверг, 16 октября 1944 года

Дорогая Присцилла.

Я только что получила письмо от Пима и Мамс!

Когда им пришла повестка от эсэсовцев, они решили бежать из Голландии. Благодаря мучительным уловкам они добрались до Швейцарии, где теперь могут в безопасности переждать войну.

У меня с души камень упал. Сомневаюсь, что им удалось бы бежать, будь они отягощены нами с Марго. Наконец-то мудрость наших дядей достигла своей триумфальной кульминации!

Если б у меня были еще последние новости от Микки. Он пережил день высадки, и война для него только начинается…

Воскресенье, 12 ноября 1944 года

Дорогая Присцилла.

Микки возвращается домой.

Он потерял ногу.

Четверг, 3 января 1945 года

Дорогая Присцилла.

Война так сильно изменила Микки. Уходил он на нее беззаботным мальчиком, в которого я влюбилась. Представшие перед ним ужасающие сцены, события, в которых он принимал участие, изранили его душу.

Даже я, находясь дома, в безопасности, была глубоко потрясена сообщением из освобожденной Германии о так называемых концентрационных лагерях… Кажется, в них канули все друзья моего детства, сгорели, как мотыльки в пламени свечи.

Я до сих пор люблю Микки и, конечно же, всегда буду его любить. Однако я знаю, что короткой детской интерлюдии, когда мы были так счастливы, не повториться. После того как мы поженимся, мы сделаем безвозвратный шаг во взрослую жизнь. (Странно, никогда не могла представить себя взрослой.)

Я твердо решила посвятить остаток своей жизни заботе о Микки.

И, конечно, искусству.

Пятница, 19 декабря 1949 года

Дорогая Присцилла.

Почему я снова пишу, после долгих лет молчания, которые я была столь занята разными делами, что забыла даже о моем самом старом важнейшем друге? Надо сказать тебе, что Марго эмигрировала в Израиль, чтобы быть с Мамс и Пимом. Вот и конец моей мечте, что мы будем жить в одном большом доме. (Хотя кто, как не твоя многострадальная Анна, смог бы жить с бедным Микки…)

Как же мне хочется суметь поверить во что-нибудь, во что угодно, но так же страстно, как Марго. Боюсь, я утратила эту способность. Единственное, во что я в силах верить, так это в вымышленную жизнь на сцене.