Книга Вещие сны - Кей Хупер

Проклятье!

— Я не могу ответить на ваши вопросы, — сказал он.

— Не можете или не хотите? — Он не успел еще придумать ответ, как она, вздохнув, произнесла:

— Простите, я, наверное, не должна настаивать. А то получится, что в вашем городе прибавилась еще одна слишком любопытная особа.

Гриффин мрачно посмотрел на нее.

— Джоанна, я, пожалуй, повторю еще раз то, что уже сказал в библиотеке. Не ходите по городу с расспросами о Кэролайн. Слишком многим вы можете сделать больно.

— Это приказ шерифа?

Он не мог быть совершенно уверен, но ему показалось, что она раздосадована.

— Нет, это моя личная просьба.

Она слегка наклонила голову.

— Учту. А теперь я, пожалуй, пойду в отель. Спасибо за кофе.

— Не за что, — ответил он.

Джоанна не протянула ему руки, когда они вышли из кафе и пришла пора прощаться; она просто сказала: «Увидимся» — и направилась вниз по улице, к библиотеке, туда, где стояла ее машина.

Гриффин минуту постоял, глядя ей вслед, и вдруг почувствовал, что все, кто сидит в кафе, включая Лиз, наблюдают, как он смотрит вслед Джоанне. Ему нестерпимо захотелось обернуться и взглянуть в глаза каждому из них, но в итоге он просто пошел в другую сторону — сообщить Ральфу Томпсону, что тот не получит дополнительного места для парковки.

Через четверть часа, терпеливо выслушав гневную речь Томпсона о чрезвычайной самонадеянности и глобальном невежестве городского совета, Гриффин вернулся на свое рабочее место. Знакомая машина уже не стояла перед библиотекой, из чего он заключил, что Джоанна отправилась в отель.

Не сказав никому ни слова, он вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь, едва поборов желание запереть ее на ключ, снял куртку, сел за стол и выдвинул верхний ящик. В ящике было несколько секретных папок, но не они его интересовали. Он вытащил сложенный вдвое листок бледно-голубой бумаги. От частого перечитывания тот изрядно потерся на сгибе. Шериф развернул этот листок и прочел слова, написанные круглым, почти детским почерком, которые давно уже заучил наизусть:

«Гриффин, мне нужно с тобой увидеться. Встретимся в полдень у старой конюшни. Кэролайн».

Он сложил записку, спрятал ее на прежнее место, в ящик, и, откинувшись на спинку стула, стал смотреть в окно.

Снова пошел дождь.

— Черт побери этот дождь, — сказал Скотт Маккенна.

— Ты живешь в Орегоне, — напомнила Холли, — здесь часто портится погода.

— Слишком часто. Мне нужно вернуться в Сан-Франциско.

— Дождей там, конечно, нет совсем. Но зато случаются землетрясения. Кроме того, ты прожил здесь уже двенадцать лет. Твои корни здесь.

— Так ли?

Холли оторвала взгляд от клавиатуры и внимательно посмотрела на него. Скотт стоял у окна, красивый, темноволосый, прикрыв свои серые глаза. В его позе была какая-то отрешенность. Она подумала, что он всегда один — даже среди толпы; она заметила это с первого дня их знакомства.

— Ну, так или иначе, здесь большая часть твоих денег, — уточнила она. — Ты должен вести дела.

Он повернул голову и в упор посмотрел на нее — тем оценивающим взглядом, который раньше заставлял ее нервничать.

— Ты в состоянии справиться с большинством из них и без меня, — заявил он.

— Ты имеешь в виду магазины, оранжерею, лесопилку и еще новое крыло клиники, не говоря уже о гостинице? Информация для вас, босс, — я совершенно не хочу со всем этим справляться.

Скотт чуть улыбнулся.

— Я знаю. Но ты смогла бы.

— Ладно, оставим. — Она ввела последнюю цифру из своего блокнота в компьютер. — Кажется, это все. Расчеты с ценами, списки материалов плюс список медицинского оборудования. Стоимость земляных работ и даже планировки парка.

— Спасибо, Холли.

— Пожалуйста. Не за что, Скотт, в самом деле. — Она хотела сказать больше, но тут дверь открылась, и в нее заглянула дочь Скотта. Риген, как всегда в последнее время, была печальна, ее большие темно-голубые глаза непроницаемы.

— Что такое, Риген? — немного резко спросил Скотт.

— Миссис Эймс сказала, что, если ты разрешишь, я могу вечером посмотреть фильм до конца и лечь спать попозже. — Она говорила ровным, лишенным выражения голосом.

Скотт, не поинтересовавшись даже, что за фильм, равнодушно кивнул:

— Хорошо.

Без лишних слов Риген исчезла — так же внезапно, как появилась. Холли снова села за стол и посмотрела на своего работодателя. Скотт все так же отрешенно смотрел в окно, и она отважилась спросить:

— А что, когда миссис Портер уходит домой, за Риген присматривает экономка?

— За ней нет нужды присматривать, — холодно ответил Скотт. — Она очень независимый ребенок, ты же знаешь.

— Конечно, независимый. Но три месяца назад она потеряла мать. Ты вообще разговариваешь с ней?

— Что я могу ей сказать?

Холли беспомощно пожала плечами, но он так и не взглянул на нее.

— Этого я не знаю. Но я точно знаю, что она обожала Кэролайн — и в то же время не оплакивала мать. Ни в тот день, когда произошла трагедия, ни на похоронах, ни после. Она вообще-то плакала?

Скотт долго не отвечал, потом наконец сказал:

— Не знаю.

— Скотт…

— Холли, я не могу изменить свою натуру только потому, что вдруг овдовел. Риген и Кэролайн были очень близки, но мы с Риген — никогда. Я сделаю для своего ребенка все, что могу, но я никогда не смогу заменить ей Кэролайн.

Они были знакомы уже восемь лет, но сейчас Холли смотрела на него и не могла понять, что он чувствует — и чувствует ли? Он всегда был несколько холодноват с дочерью, но не больше, пожалуй, чем со всеми остальными; возможно, действительно, такова его натура.

— Я понимаю, это не мое дело, Скотт, но я не в силах не думать об этом. Если ты сейчас не достучишься до Риген, не поможешь ей пережить смерть Кэролайн, мне кажется, ты будешь сожалеть об этом всю жизнь. — Она поднялась со стула и быстро добавила:

— На сегодня все, больше вмешиваться не буду. Ухожу домой.

— Осторожнее веди машину.

— Да, непременно. — Она дошла до двери, остановилась и посмотрела на него. — Доброй ночи, Скотт.

По-прежнему глядя в окно, Скотт спросил:

— Этот твой надменный художник хоть понимает, как ему повезло?

— Не знаю.

Он кивнул, словно ее ответ не удивил его.

— Доброй ночи, Холли.

Она вышла и тихо прикрыла за собой дверь, оставив Скотта одного.