Книга Охотник на магов - Леонид Кудрявцев

Но что же предпринять?

Он провернулся к стене спиной и внимательно оглядел сад.

Стоп, а это что такое? Вон там, где трава растет не так густо. Что там лежит? Надо бы посмотреть.

А лежала там садовая лестница, правда такая гнилая, что, взяв ее в руки, Герхард усомнился, что она выдержит его вес.

Хотя попытка – не пытка.

Он приставил лестницу к стене и обнаружил, что та коротковата. До края крыши она не доставала, причем довольно прилично. Ну да тут уж ничего не попишешь. На худой конец все же придется воспользоваться магическим кинжалом. Главное – теперь можно попытаться вскарабкаться. А насколько эта попытка окажется удачной, зависит уже от чистого везения.

Лестница каким-то чудом выдержала, хотя, вступив на нее, Герхард почти тотчас уверился, что она сию секунду развалится. Она и развалилась, но только немного погодя, после того как он перенес половину тяжести своего тела на воткнутый в стену магический кинжал.

И конечно, Герхард некоторое время висел на краю крыши, но все же сумел через него перевалиться. А потом надо было еще как-то умудриться выдернуть кинжал из стены и не загреметь вниз. Он это сумел. И даже позволил себе немного отдохнуть, полежать рядом с краем крыши, разглядывая небо, усеянное по случаю ночи забытых божков квадратными звездами.

Но только – совсем немного.

После этого Герхард перебрался на другой край крыши и взглянул на улицу. Надежды его не оправдались. Улица была не пустынна.

Как раз возле дома, на крыше которого он находился, происходило весьма любопытное событие. Ссора двух божков.

Один из них, почти нормального, человеческого роста, был зато очень широк в плечах и имел туловище раза в три толще, чем у обычного мужчины. При этом голова у него здорово смахивала на голову носорога. По крайней мере, длинная морда, и находящийся на ее конце огромный рог вполне могли принадлежать именно этому животному. Второй значительно превосходил своего противника ростом, но зато был тоньше и на вид несколько слабее, изнеженнее. Зато почти никаких отклонений от человеческого в его облике не наблюдалось.

Ссора пока еще не переросла в драку, но это вот-вот могло случиться.

Впрочем…

Герхард попытался прикинуть шансы противников на победу. У одного было преимущество в силе, у другого – в росте и, возможно, в реакции. В драке это немаловажно. Адептов и у того и у другого божка было примерно поровну, причем все они, как на подбор были крепкие, мускулистые, да и кое-какое оружие у них имелось. Конечно, до профессиональных воинов им было далеко, но в сумятице уличной драки засапожный нож или крепкий посох с металлическим набалдашником иногда оказываются не менее действенными, чем меч или боевой топор.

Таким образом, получалось, что силы божков примерно равны. Возможно, драка пока не началась именно благодаря этому. Но только – пока. В любой момент одному из спорщиков могло прийти в голову, что настала пора хорошенько проучить наглого противника. И вот тогда начнется… Пока же божки только ругались.

Поскольку ничего иного ему не оставалось, то, устроившись на крыше поудобнее, Герхард стал наблюдать за перепалкой.

– … Матери, выказавшей благоволение одному из наименее священных животных и несвоевременно внушившей себе глупый тезис о единении всего сущего под знаменем бесконечного развития, – верещал божок, которого Герхард мысленно прозвал «Верзилой».

– Докажи! – гудел ему в ответ божок, удостоившийся от Герхарда прозвища «Носорогоголовый».

– Доказательства – удел сомневающихся в своей правоте! – изрек Верзила.

– Ах, так…

– Да, так!

– В таком случае, я объявляю тебя бессовестным мошенником, не имеющим понятия о самых изначальных элементах познания мира и сущности дарованных нам возможностей. И не только мошенником, но и круглым неучем, неспособным видеть дальше своего носа.

– И это все?

– А тебе мало? – презрительно спросил Носорогоголовый.

– Конечно, – язвительно ухмыльнулся Верзила. – Кстати, начет носа… Кое-кому вообще не грозит разглядеть что-то, кроме собственного шнобеля. И в доказательствах это не нуждается. Разве можно разглядеть сияющий, словно утренняя заря, ореол истины тот, кому его заслоняет уродливый, костяной вырост.

Герхард подумал, что последние слова Верзилы – прекрасный повод к драке.

Закурив сигарету, он сел поудобнее и приготовился наблюдать. Собственно, сражений между божками он еще не видел.

Возможно, ему следовало проявить осторожность и спрятаться. Но все-таки божкам, как бы они ни пыжились, до настоящих богов примерно как до черной стены пешком. И значит, если действительно дойдет до драки, он успеет спрятаться, должен успеть. А пока можно и посидеть на самом краю крыши, понаблюдать.

– Хм… хм… хм… значит, ты вынуждаешь меня сказать слово?

– Какое слово?

– То самое, с которого все началось, являющееся основанием всего сущего. Ты хочешь, чтобы я его произнес и заставил тебя жалеть о нанесенном мне оскорблении?

– А ты его знаешь?

Сказано это с большой долей скепсиса.

– Знаю.

– В таком случае что тебя удерживает от того, чтобы стать богом?

– Всего лишь скромность.

– Ах, скромность…

Герхард покачал головой.

Нет, не подерутся. И значит, опять начнут сотрясать воздух. Сколько это продлится? Кажется, достаточно долго. Может, попытаться что-то придумать? Либо спровоцировать их на драку, либо пустится в обход. Что лучше? Скорее всего – второе.

Он докурил сигарету и встал.

Да, ничего не попишешь, придется отправится в обход. Как там крыши соседних домов? Можно ли на одну из них перепрыгнуть? Кажется, вон та, справа, для этого вполне подходит. Причем, она плоская и, значит, шагать по ней будет удобнее.

В тот момент, когда Герхард собрался прыгать, Верзила объявил:

– Ну, в таком случае мне не о чем больше с тобой разговаривать.

Охотник решил, что стоит еще немого переждать.

– А мне – с тобой! – сообщил носорогоголовый. – По крайней мере, сейчас. Но я знаю, где, при каких обстоятельствах мы встретимся с тобой вновь, каким будет этот разговор и, самое главное, в чьем присутствие.

– Отлично. Пусть будет так.

Резко повернувшись друг к другу спинами, божки потопали прочь, каждый в свою сторону. Адепты, обменявшись несколькими достаточно выразительными фразами, последовали за своими повелителями.

После того как они удалились на достаточное расстояние, Герхард спрыгнул вниз. Он умудрился приземлиться на мостовую почти бесшумно. Правда, при этом напомнил о себе палец, ушибленный им во время бегства от мары, но это являлось уже мелочью, и ей можно было в данный момент пренебречь.