Книга Фан-клуб - Ирвин Уоллес

Все это его давнишняя промашка, в которой он никого не винил. Впрочем, его сосед и лучший друг Пармали, из Шевиот-Хиллз, оказавшийся в таком же переплете, винил в этом кое-что иное. Пармали любил поговаривать, что оба они, оставив школу юрисдикции ради ранних женитьб, оказались жертвами моральных условностей своего времени. Ведь тогда следовало жениться на девушке, если тебе хотелось заняться с ней сексом. Так что Пармали и Бруннер отказались от карьеры и будущего ради секса. Живи они юношами сейчас, положение могло измениться. Они бы не чувствовали себя обязанными жениться ради того, чтобы переспать со своими девушками. Оба смогли бы следовать избранным карьерам и иметь свободный от чувства вины секс.

А теперь наш Бруннер — мелкий бухгалтер без будущего, а Пармали застрял агентом налоговой службы на двадцать лет без единого шанса на повышение. Как печально все это…

Лео Бруннер со вздохом нацепил очки на переносицу острого носа, сгорбился на крутящемся стуле и приготовился возобновить и (как можно) быстрее закончить работу.

Не успел он взять карандаш, как дверь конторы распахнулась и в комнату ворвался Фрэнки Руффало. Бруннер открыл было рот, чтобы поздороваться, но хозяин, не обращая на него внимания, устремился к своему столу. Руффало был маленьким, смуглым человечком, с глазами-бусинками и тонкими усиками; он всегда был в новом и дорогом прикиде, наподобие широченного галстука, замшевой куртки и слаксов, в которых щеголял сейчас. Для столь удачливого предпринимателя он был на удивление молод, Бруннер дал бы ему немногим больше тридцати.

Стянув с плеч модную куртку без карманов, Руффало швырнул ее на диван и только тут заметил, что не один в комнате.

— А, Зиг сказал мне, что вы здесь. Я думал, вы уже закончили и ушли.

— Там оказалась порядочная заминка, мистер Руффало. Я смогу уйти через полчаса.

— Да ладно, что там. Оставайтесь на месте и делайте вашу работу. А у меня другая забота: сбежала одна из моих лучших девчонок. Придется быстро устроить просмотр для замены.

— Я мог бы перейти в другую…

— Не-е. Оставайтесь. Вы не помешаете. Никто вас не заметит.

Бруннер не мог поверить, что никто его не заметит.

— Право же, мистер Руффало, если вы устраиваете просмотр девушек, вам наверное хотелось бы делать это наедине с…

— Говорю вам, останьтесь, — грубо перебил хозяин. — Бога ради, Лео, вам что, письменный приказ нужен? Простите меня, но быть с вами в комнате все равно что быть одному. Это комплимент. Так что продолжайте работать.

Для Бруннера это отнюдь не было комплиментом, и он обиженно склонился над журналом. Обычно он не воспринимал ежедневные посягательства на свое чувство достоинства. Он давно уже смирился с ролью ничтожества, узора на обоях. Но сегодня его нервы были обнажены и замечание Руффало задело его за живое. Он попытался было возобновить проверку, но ходьба Руффало и разговор не давали сосредоточиться.

Руффало поднял телефонную трубку и позвонил вниз, в артистическую уборную: «Алло, Зиг? Сколько их пришло? — Пауза. — Отлично, живенько пошли сюда троих».

Положив трубку, хозяин походил туда-сюда, затем открыл дверь и высунул голову:

— Так, девочки, шевелите-ка своими толстыми задницами. Быстро сюда…

Бруннер, с занесенным над журналом карандашом, замер и впился глазами в дверь.

Они вошли в контору быстро, одна за другой и каждая, тепло или игриво, поздоровалась с Руффало. Тот приветствовал каждую коротким взмахом руки и приказал последней из трио закрыть дверь.

— И так, девочки, не будем терять времени, — сказал Руффало. — Встаньте в ряд перед диваном.

Три женщины послушно подошли к дивану и замерли наготове на лежащем перед ним белом пушистом коврике.

Притворяясь, будто работает, Бруннер краем глаза поглядывал на них. Каждая из них была роскошна, может, чуточку откровенна в одежде и манерах, но молода и эффектна.

— Вы знаете, зачем вы здесь, — коротко бросил хозяин. — Я уверен, что Зиг объяснил вам. Я собираюсь нанять одну из вас. Мне необходимо заполнить место в вечернем шоу. Вы поняли?

Молодые женщины одновременно кивнули.

— Ну хорошо. Начнем с тебя, — продолжал Руффало, указывая на ближайшую к нему платиновую блондинку. — Назови свои имена — пока достаточно первого, последнюю работу на эстраде, причину, по которой ушла либо была уволена и свой лучший тип танца для клуба вроде нашего. Начинай, я слушаю.

Бруннер чуть повернулся на стуле для лучшего наблюдения за девушками у противоположной стены комнаты. Глаза его упивались каждой, по мере того как они говорили.

У первой, платиновой блондинки, был розовый рот влажные губы и нордическая внешность. На ней был лиловый свитер с глухим воротом, укороченная желтая юбка, колготки и сиреневые кожаные сапоги. Голос у нее был писклявый.

— Меня зовут Гретхен. Я работала моделью для агентства Гроссера. Демонстрировала нижнее белье. Один из мануфактурщиков, для которого я делала шоу… его жена невзлюбила меня, она была ревнивая, и уволила меня. Это было несколько месяцев назад. Последнее время у торговцев бельем не слишком много работы.

— Твой лучший танец? — осведомился Руффало.

— «Бамп и грайнд».

— Хорошо. Следующая.

Взгляд Бруннера переместился на среднюю девушку; та была короче остальных, пополнее в окружности, ростом около пяти футов трех дюймов. Ее каштановые волосы были взбиты в короткой прическе, ноздри широкие, а грудь самая крупная из всего трио. На ней была свободная футболка и бархатные штаны в тон волосам.

— Мое имя Вики. Я выступала с сольным номером дважды в вечер в закусочной Эла, у аэропорта. Кабачок «без верха». Солидная клиентура. Я уволилась, когда один дантист, завсегдатай, принялся ухаживать за мной и сказал, что собирается жениться на мне. Я бросила кабак и жила с ним целый год, потом мы поцапались и он ушел. Я готова снова заняться моим номером. У меня «вульгарный танец живота».

— Прекрасно. Ты в форме?

Вики усмехнулась: «Судите сами, мистер Руффало».

— Обязательно, — пообещал хозяин. — Так, теперь ты, — махнул он третьей.

У девушки были роскошные рыжие волосы, спадавшие на плечи, круглое, гладкое лицо «инженю», широкие плечи и бедра, но узкая талия и длинные ноги. На ней было облегающее платье до колен и сандалеты без чулок. Она говорила с южной тягучестью, играя при этом с волосами.

— Можете звать меня Пола. Я фотомодель. Снимаюсь «голышом». Меня привлекли за «незаконное хранение», и, поскольку это было во второй раз, они ненадолго упрятали меня. Потом я решила переехать сюда. Просто стала подыскивать себе что-нибудь и подумала заняться чем-то новым.

— Сейчас ты соскочила с наркоты? — спросил Руффало.

— А вы как думали? Еще бы. Я чиста. Никогда не танцевала профессионально, но брала уроки. Танец — импровизация в стиле Айседоры Дункан. Он подчеркивает мои достоинства. Мне бы очень хотелось танцевать здесь.