Книга Мэйфейрские ведьмы - Энн Райс

Я пребывал в таком расстройстве, что мог лишь лежать, закрывлицо руками, и плакать, хотя все утешали меня, уверяли, что я веду себябезрассудно, а Гертруда поклялась, что отыщет «девчонку».

Рёмер сказал, что я должен описать произошедшее с Деборойкак часть моей исследовательской работы. Но признаюсь тебе, Стефан,составленный мною отчет был весьма жалким и неполным, почему я и не просил тебяобращаться к этим старым записям. Если по воле Господней я вернусь в Амстердам,то заменю их более живыми и подробными воспоминаниями.

Но продолжаю… Где-то через две недели после только чтоописанных событий ко мне пришел один молодой ученик Рембрандта, недавно приехавшийв Амстердам из Утрехта, и рассказал, что девочка, которую я разыскиваю повсюду,ныне живет у старого портретиста Роэланта. Этого человека знали только поимени. В молодости он много лет учился в Италии. К нему по-прежнему толпойстекались заказчики, хотя старик был крайне болен, немощен и не мограсплатиться с долгами.

Возможно, ты не помнишь Роэланта, Стефан. Позволь теберассказать, что он был замечательным живописцем, чьи портреты составили быславу и для Караваджо, и если бы не болезнь, которая не по возрасту ранопоразила его кости и скрючила пальцы, он, возможно, снискал бы больше почестей,чем имел.

Этот добрый человек давно овдовел и жил с тремя сыновьями.

Я тут же отправился к Роэланту, поскольку был знаком с ним ион всегда радушно принимал меня, но в этот раз дверь захлопнулась перед самыммоим носом. Роэлант заявил, что у него нет времени для общения с «ученымибезумцами», как он назвал нас. Он был разгорячен и предупредил меня, что даже вАмстердаме на таких, как мы, управа найдется.

Рёмер велел мне на какое-то время оставить все как есть. Тыже знаешь, Стефан, мы выживаем, поскольку избегаем огласки. И потому мызатаились. Однако вскоре нам стало известно, что Роэлант уплатил все своидавние и многочисленные долги и теперь он и его дети от первой жены ходят впрекрасных, исключительно богатых одеждах.

Было сказано, что некто Дебора, шотландская девушка редкойкрасоты, которую он взял для воспитания сыновей, приготовила для его больныхпальцев какую-то мазь, и это снадобье вернуло им былую живость и подвижность, врезультате чего Роэлант снова смог взяться за кисть. Ходили слухи, что емухорошо платят за новые портреты. Но знаешь, Стефан, чтобы заработать деньги наоплату богатых нарядов и изысканного убранства дома, ему пришлось бы писать в деньпо три-четыре портрета.

А потом поползли слухи, что эта шотландская девушка богата,что она внебрачная дочь одного шотландского аристократа, и хотя отец не могпризнать ее официально, он в изобилии посылал ей деньги, которыми Дебораделилась с добрым Роэлантом, приютившим ее.

Я ломал голову над тем, кем же мог быть этот аристократ?Владелец громадного угрюмого замка, возвышавшегося, словно груда скал, наддолиной, откуда я вывез Дебору, «зачатую в веселье», босую, грязную, насмертьперепуганную ударами плетью и не способную даже самостоятельно есть? Ну илегенда, ничего не скажешь!

Мы с Рёмером с тревогой следили за всеми этими событиями,ибо тебе хорошо известно основание, на котором строится наше правило: никогдане использовать свои способности ради выгоды. Мы задавались вопросом: как ещемогло появиться все это благосостояние, если не стараниями того духа, которыйучинил погром в кабинете Рёмера и сломал часы, выполняя повеление Деборы?

Теперь в доме Роэланта царил достаток. Не прошло и года, какстарик женился на Деборе. Но еще за два месяца до свадьбы великий Рембрандтнаписал ее портрет. Через месяц после бракосочетания портрет был выставлен вгостиной Роэланта на всеобщее обозрение.

На портрете Дебора была запечатлена с тем самым изумрудом нашее, который тогда столь сильно завладел ее помыслами. Она давно уже купиладрагоценный камень, а вместе с ним и все другие драгоценности, привлекшие еевнимание, не говоря уже о золотой и серебряной посуде. Помимо этого Дебораприобрела полотна Рембрандта, Халса и Юдифи Лейстер, творчеством которой онатак восхищалась.

Под конец я не выдержал. Дом был открыт для обозрениянаписанного Рембрандтом портрета, которым Роэлант заслуженно гордился. И когдая переступил порог, старый художник не помешал мне войти. Наоборот, он, хромаяи опираясь на палку, подошел ко мне и предложил бокал вина. Роэлант указал мнена свою возлюбленную Дебору, сидевшую в библиотеке и занимавшуюся с учителем.Она выразила желание научиться читать и писать по-латыни и по-французски. По словамРоэланта, его поражала быстрота ее обучения. С недавнего времени Дебора читаласочинения Анны Марии ван Схурман, утверждавшей, что женщины столь же способны кучению, как и мужчины.

Казалось, радость Роэланта плещет через край.

Когда я увидел Дебору, я усомнился, что знаю ее истинныйвозраст. Украшенная драгоценностями, наряженная в зеленый бархат, она выгляделамолодой женщиной лет семнадцати. Пышные рукава, такие же пышные юбки, а вволосах – зеленая лента с атласными розочками. Глаза Деборы отражали цвет ткании тоже казались зелеными. Меня пронзила мысль, что и сам Роэлант не знает,насколько она молода. С моих губ не слетело ни слова, которое бы повторялолживые россказни, связанные с ее именем. Я стоял, пронзенный ее красотой,словно меня вдруг поразила молния. Когда же Дебора подняла голову и улыбнулась,фатальный удар был нанесен прямо в мое сердце.

Надо уходить отсюда, подумал я и стал допивать вино. ОднакоДебора, тихо улыбаясь, подошла ко мне, взяла за руки и сказала:

– Петир, идем со мной.

С этими словами она повела меня в комнатку, уставленнуюшкафами, где хранилось белье.

Каким лоском и грацией теперь обладала она. Едва ли упридворной дамы это получилось бы лучше. Но когда я подумал об этом, заодно мневспомнилось и то, как я увидел Дебору в телеге на проселочной дороге и какоймаленькой принцессой она тогда мне показалась.

Тем не менее с тех пор Дебора изменилась во всем. В тускломсвете, проникавшем в кладовую, я смог подробно рассмотреть ее и увидел передсобой полную сил, благоухающую духами молодую женщину с румянцем на щеках. Наее высокой, полной груди красовался все тот же крупный бразильский изумруд взолотой оправе.

– Почему же ты не рассказал всем подряд то, что знаешьобо мне? – спросила она, словно не знала ответа.

– Дебора, мы тебе рассказали правду о нас. Мы лишьхотели предложить тебе кров и наши знания о тех силах, которыми ты обладаешь.Приходи к нам, как только тебе этого захочется.

Она рассмеялась:

– Ты глупец, Петир, но ты вытащил меня из мрака инищеты и привез в это чудесное место.

Она запустила руку в потайной карман своей пышной юбки идостала горсть изумрудов и рубинов.

– Возьми их, Петир.