Книга «Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин

— Он ведь одинокий был? — пробормотал Коваленко, прихлебывая жутко сладкий чай.

— Не знаю. У нас как-то не принято…

— Да, специфика. — Старлей потер коротко стриженную голову. — Черт его знает… Я как-то в Черняховск «двухсотого» отвозил. Родичи, девчонка в соплях, автобус от кондитерской фабрики. Может, уж лучше так, по здешнему военному манеру?

Как лучше, Женьке думать не хотелось. Надо бы чем насущным голову занять. Получается, что командировка короткая. Погиб агент, обстоятельства известны. Хотя, видимо, не до конца — Попутный сидит у контрразведчиков и что-то задерживается. Вроде бы расследование здесь усиленно ведут — не каждый день подполковники 10-го Отдела НКО «СМЕРШ» гибнут. Видимо, есть вопросы.

— Как-то не складывается, — пробормотал Коваленко. — Как их могли сбить? Но ведь сбили. И свои. Так свидетели говорят?

— Да мало ли что они говорят. Две тетки да водитель случайный. С земли много не разглядишь.

— Ага. Все ослепли. Летчики, свидетели, особисты. Определенно, подстава какая-то вышла.

— Придет майор, сообщит. Может, нам и вовсе не положено знать. К переводу документации и безопасности группы это отношения не имеет. Извините, Валерий Сергеевич, я уж намекаю так прозрачно.

— Брось, мозг нам еще не отключили. И по имени-отчеству так вообще неестественно.

— Мне можно. — Женька похлопал по растрепанному словарю, лежащему на полевой сумке. — Я — гнилая интеллигенция. Возможно, вообще профессорский сынок.

— Очки у тебя профессорские. А как в яму ухнул, так выражался противоположно и конкретно. Не, не возьмет тебя Попутный в свое славное ведомство.

— Еще чего. У них и ефрейторов-то нет. Мое ведь звание — я же прирожденный освобожденный[30].

Официантка принесла еще чаю: крепкобедрая такая деваха. Стрельнула глазками — здоровяк Коваленко одарил ответной благосклонной улыбкой.

Попутный явился лишь через полтора часа — еще из дверей махнул пухлой рукой. Засидевшаяся опергруппа выскочила из столовой.

— Товарищи офицеры, докладываю-освещаю обстановку и ставлю задачу…

Оперативное совещание пришлось проводить на свежем воздухе. Впрочем, товарищ майор был краток:

— Имеем. Первое. Подтверждено: наш человек погиб. Второе. Самолет сбит истребителями с советскими опознавательными знаками. Факт установленный, свидетельские показания и улики прилагаются. Третье. Откуда взялись эти ястребки, установить не удалось. Особый отдел ведет проверку всех частей, имеющих что взлететь. Результаты будут. Но! Есть обоснованное мнение, что истребители были чужими, то есть ряжеными. Четвертое. Связь с нашим бортом была отвратительная. Возможно, ее целенаправленно глушили. Из обрывков радиоперехвата ясно, что экипаж нашего транспортника вел бой и, возможно, подбил или сбил один из атаковавших истребителей. Пятое. Варварин оставил записку. Вероятнее всего, нам…

Бордовое удостоверение СМЕРШ. Фотография не пострадала: смотрел Варварин строго, видимо, новенькие погоны еще ощутимо давили. Кромка удостоверения была залита бурым, спекшимся, немного затекло и внутрь, но карандашную надпись можно было легко рассмотреть:

«Для А.А. Калька лопнула. Бумеранг?»

— Документ мне сейчас придется вернуть, — Попутный сунул удостоверение обратно в конверт.

— Что значит «лопнула»? — пробормотал Коваленко. — Кодовое слово?

— С этим дома разберемся. Здесь наши коллеги себе уже голову по полной ломают. Итак, ставлю задачу на ближайшие сутки. Работаем кооперативно. Оперативные группы фронтового отдела проверяют все сбитые десятого июня над нашей территорией истребители. Мы им поможем. Сейчас следуем к озеру Иха-ярви. Проверим, что там шмякнулось несчастливого десятого-ноль-шестого.

— Виноват. Почему именно Иха-ярви? — насторожился Коваленко.

— Там местность курортная, — пояснил Попутный. — Сосны, воздух и ваще лепота. А если дополнительные основания нужны, так у товарища лингвиста спроси.

Майор энергично зашагал обратно к штабу, а на Женьку требовательно посмотрел непосредственный начальник:

— Поясняй, Земляков. На кой черт нам это Иха-ярви?

— Так откуда мне знать? У нас это озеро вообще не фигурировало. Я сводку и разблюдовку по сбитым самолетам неплохо помню.

— Ага. Значит, озерцо не отмечено, но там что-то упало. Развилка? Новый вектор?

— Может, и просто не отмечено место падения в документах, — сказал Женька, пытаясь вспомнить, где то несчастное озеро вообще находится.

На карте озерцо отыскалось с трудом. Направление на Выборг через Куутерселькя — там еще накануне шли бои. Чуть севернее дороги цепочка крошечных озер. Одно из них и именовалось Иха-ярви.

— Хм, так вроде к фронту направляемся, — Коваленко потрогал тулью фуражки — ткань уже имела какой-то заношенный-задрипанный вид. — И вот как ты думаешь, Земляков…

— Полагаю, товарищ майор все помнит, — Женька с отвращением нажал локтем на кобуру — бесполезная тяжесть беспокоила.

Попутный вышел только через час в сопровождении местного капитана-особиста. Майор сунул Коваленко еще один потрепанный «сидор», судя по всему, увесистый. Товарищи старшие контрразведчики двигались впереди, оживленно беседуя, остальная часть группы следовала в кильватере. Коваленко качнул вещмешком, многозначительно подмигнул Женьке.

Машина уже ждала: дивно исцарапанный «Додж» с сонным водителем-сержантом.

— Извини, до места не добросит, — извинился капитан, пожимая пухлую пятерню Попутного. — Но я на пост позвоню, помогут.

— Ну, лады. — Майор забрался в машину. — И все-таки у Прозоровского[31]он лучше сыграл. Это ж такой матерый актерище…

— Но Яблочкина-то[32]там какова…

Женька сообразил, что все это время контрразведчики, от которых попахивало водочкой, трепались о театре. Вот же товарищ майор подходы к людям нащупывает…

«Додж» рванул к КПП, опергруппа уцепилась за сиденье…

У поста у поселка Майнилы пришлось подождать подходящей попутной машины. Движение в обе стороны было активным, орал запыленный регулировщик, начальник поста грозил нарушителям, лезущим на обгон. Опергруппа отошла подальше от пыли.

— Так, товарищи офицеры и прочие военнослужащие, что там нам бог послал? — ухмыльнулся Попутный.