Книга Мистериозо - Арне Даль

Орден Мимира был самым мелким и самым малоизвестным, и связь с ним Даггфельдта и Странд-Юлена казалась более важной зацепкой, чем если бы эти господа входили в масонскую ложу или орден тамплиеров (последнее было исключено ввиду широко известного пристрастия убитых к выпивке).

Об ордене Мимира невозможно было найти нигде и ничего, однако Йельму удалось разыскать его адрес — исключительно благодаря налоговым ухищрениям, к которым орден прибегнул шесть лет назад. Спасибо компьютерному поисковику!

Никакой другой совместной деятельности в свободное время у Даггфельдта и Странд-Юлена не обнаружилось. Создавалось впечатление, что все остальное время они посвящали работе.

Таким образом, у Йельма составился список дел на завтра:

1) Яхт-клуб Виггбюхольма, Хамнвэген, Тэбю, 1.

2) Стокгольмский гольф-клуб, улица Кевинге, Дандерюд, 20А.

3) Орден Мимира, Сталльгрэнд, 2, Старый город.

Кто спрашивает, тот получает ответы…

Йельм потянулся. Они с Чавесом уже погасили верхний свет, терпеть который мог бы только мазохист, специализирующийся на головной боли, и теперь работали при свете старых настольных лампочек мощностью лишь в сорок ватт. Небо было еще светлым, но уже не собиралось делиться своим светом.

Чавес склонился над клавиатурой со своей стороны стола и бешено застучал по клавишам.

— Ну что там с правлением? — поднявшись со стула, спросил его Йельм.

— Терпение, — ответил Чавес, продолжая печатать. — Тут настоящая каша.

— Думаю, самое время смыться, — заметил Йельм. — Где ты живешь? На юге?

Чавес после некоторой паузы нажал клавишу Enter, и старый матричный принтер возле окна зажужжал. Чавес отхлебнул кофе и скорчил гримасу.

— Я живу здесь, — ответил он и продолжил нарочито театрально: — Здесь мой дом!

Йельм посмотрел на него, высоко подняв левую бровь.

— Это правда, — заверил его Чавес. — Комната для ночевки находится двумя этажами выше. Они скоро подыщут мне нормальное жилье. Я надеюсь.

— О’кей. Увидимся завтра.

— Так точно! — ответил Хорхе Чавес и повернулся к жужжащему принтеру.

Глава 8

Завтракая утром второго апреля, Пауль Йельм смотрел на свою семью новыми глазами. Прежде завтраки сводились к молчаливому поглощению пищи, теперь же новости о предстоящих изменениях жизненных обстоятельств возродили общение. Домашние восприняли информацию о переезде в город с умеренным энтузиазмом.

— Ничего удивительного, — сказал Данне, глядя на него, как ему показалось, как на грязную материнскую прокладку несколько дней назад. — Ведь ты теперь герой Халлунда.

— Конечно, это награда — уехать прочь из этого гетто, — заметила Тува и исчезла за дверью прежде, чем он успел спросить, откуда она взяла это словечко.

Неужели от него?

Неужели он, сам того не замечая, сеет вокруг себя столько дерьма? И дурит голову молодому поколению, у которого гораздо больше предпосылок общаться с чужаками, чем у него? Которое может познакомиться с чужаками? Не бояться чужаков?

Загляни в свое сердце, Йельм.

Он на мгновение размяк, но лишь на мгновение, и тут же погрузился мыслями в рабочие дела. И никто в семье не подозревает, что он был на краю пропасти. Они видели героя, он же видел труп.

Он спасен, но его сместили с должности. Возможно, его место в полиции Фиттья займет полицейский с эмигрантскими корнями, возможно, полиция Худдинге выиграет от этого.

Дети уже исчезли из-за стола, и, прежде чем он успел поделиться своими мыслями с Силлой, ушла и она.

Собираясь в город, он чувствовал себя как никогда одиноко. Но он также чувствовал, что готов стать другим.

Возможно, он также чувствовал, что это дело будет совсем не похоже на те, с которыми ему приходилось сталкиваться.

Чужаки.

Он взял в руки газету и пробежал глазами заголовок на первой странице: «Двойное убийство в экономических верхах. Итальянская мафия в Стокгольме»?

Йельм тяжело вздохнул и вышел из дома.

Прохладный ветерок, который никак не мог решить, относится ли он к царству зимы или к царству весны, вызывал на воде легкую рябь. Штрихи частых волн перекатывались туда-сюда, с каждым разом все дальше и дальше отгоняя несколько небольших яликов. С десяток маленьких суденышек носились в разные стороны по плечам Нептуна, испещряя точками разного размера Большую воду аж до горизонта.

— Какая жуткая история, — повторил человек в бескозырке. — Сразу двое. Два наших самых прекрасных члена. Если мы не можем чувствовать себя в безопасности даже дома, то что же теперь делать? Каждому порядочному человеку заводить себе взвод охранников?

Йельм и его собеседник стояли на одном из шести длинных параллельных причалов, протянувшихся вдоль побережья к волнорезу и вместе составлявших Виггбюхольмскую пристань для малых судов. Только несколько лодок виднелись в воде у причалов, а на суше шла лихорадочная деятельность по приведению яликов в порядок к началу сезона. Люди сновали вокруг в комбинезонах, чем-то напоминавших рабочие спецовки, и тяжелый удушающий запах эпоксидного клея и лака доносился от жужжащих шлифовальных машин.

— Так значит, здесь находится яхта Странд-Юлена? — спросил Йельм, показывая на воду.

— Да, а судно Даггфельдта подальше, у третьего причала. Сейчас еще не время плавать под парусом. Должен сказать, я испытал шок, раскрыв сегодняшнюю газету!

— Я тоже, — признался Йельм.

— А какой заголовок! Правда ли, что сицилийская мафия собирается обезглавить весь шведский бизнес? Или, как написано в другой газете, это воскрес Баадер-Майнхоф?[10]Невероятно! А куда же смотрит полиция?

— Сюда и смотрит, — ответил полицейский и повернул назад к конторе клуба.

— Я не то чтобы критикую, — продолжал человек, со слегка напыщенным видом следуя за Йельмом, — я просто спрашиваю — что может полиция против такой силы?

— Всё, — ответил полицейский.

Они вошли внутрь внушительного здания клуба на Хамнвэген. Мужчина провел его в свой кабинет, уселся за стол и задумался. Достал нож для писем и начал вскрывать какой-то конверт. Йельм покашлял.

— Извините, — произнес мужчина, откладывая нож и письмо. — Я что-то неважно себя чувствую.

— Вы знали их обоих лично?

— Ну да, ровно настолько, насколько можно знать членов своего клуба. Мы немного болтали о яхтах, об обшивке корпуса, о ветрах и прогнозе погоды. О всяком таком.

— А они знали друг друга? Встречались здесь, в клубе?