Книга Каждый твой взгляд - Шерри Томас

В тесном экипаже пришлось тесниться рядом, плечом к плечу, и громоздкая юбка касалась его колена. До того мгновения, как в комнату ворвались светские хищницы, Хелена проявляла неподдельную пылкость натуры: Дэвид и сейчас еще чувствовал на губах вкус страстного поцелуя, ощущал жар объятия. Но сейчас она с таким же успехом могла бы сидеть в самой северной точке Сибири, где-нибудь возле Берингова пролива.

Виконт вовсе не собирался принуждать мисс Фицхью к замужеству. Но никаких иных объяснений тому, что произошло, придумать не удалось. А она, несомненно, считала его человеком, чье любимое развлечение заключалось в уничтожении репутации одиноких молодых леди из хороших семей.

И скорее была готова превратиться в парию, чем стать его женой.

То обстоятельство, что в ужасном к себе отношении виноват он сам, нисколько не утешало. Подобно Фемиде, эта девочка жила с завязанными глазами, вот только весы ее давным-давно рассыпались в прах, и в руке она держала лишь глупые, далекие от жизни убеждения.

Он пристально посмотрел на собственную руку, на указательный палец, едва заметным прикосновением удерживающий трость в вертикальном положении — как будто ничто, кроме этого аксессуара истинного джентльмена, его не заботило.

— Жаль, что ваша горничная уволилась, — произнес виконт тоном таким же легким, как движение пальца. — Уж она-то не моргнув глазом привязала бы вас к кровати.

Юбка слегка дрогнула, однако в ответ не последовало ни единого слова.

— Впрочем, не важно, — продолжал Гастингс. — Уверен, что смогу найти кого-нибудь на эту роль. А может быть, и сам покажу несколько полезных узлов. Вы особа умная и способная, так что сможете надежно себя привязать.

Хелена заговорила голосом, больше похожим на рычание:

— Человек, которого я люблю, недостижим, а замуж приходится выходить за того, к кому не чувствую ни малейшей симпатии. Соблюдайте приличия, Гастингс, потерпите с оскорблениями хотя бы до свадьбы.

Ну вот, снова удалось ее спровоцировать — просто так, по привычке. Однако в, душе царила пустота, а сердце даже не дрогнуло.

Он зашел слишком далеко. Еще даже не открыв рот, заранее знал, что зайдет слишком далеко, но сдержаться не смог — так же как не в силах остановиться несчастный, оступившийся на краю пропасти. С каждой секундой его все стремительнее влечет вниз по крутому склону.

— Никогда ничего не делаю ради такого пустого и нелепого понятия, как приличия. Готов даровать вам возможность молчать, но исключительно во имя благодарности, которую надеюсь получить, став вашим супругом.

Ответа не последовало. Несколько минут Гастингс безучастно смотрел в окно, а потом снова взглянул на спутницу.

Впервые за долгое знакомство он увидел Хелену с опущенными плечами, а следом, потрясенный, осознал: она плакала. Плакала беззвучно, отвернувшись к стенке и забившись в угол как можно глубже. Но от ее застывшей фигуры веяло неподъемным, свинцовым отчаянием, и это отчаяние камнем навалилось на грудь и не позволяло дышать.

Дэвид снова посмотрел в окно, на улицу, до отказа заполненную экипажами и пешеходами. Его глаза остались сухими, но лишь потому, что отчаяние уже давно стало привычным верным спутником.

— Если не возражаете, я хотела бы сама поговорить с родственниками, — произнесла Хелена, едва экипаж свернул на тихую элегантную улицу, где возвышался импозантный особняк герцога Лексингтона.

Слезы высохли, а голос звучал ровно. Она твердо решила скрыть страдания в душе: если сама приготовила себе постель в виде доски, утыканной гвоздями, то обязана лежать в этой постели с бесстрастным достоинством.

Гастингс смерил ее непроницаемым взглядом.

— Готов подождать за дверью, но не больше десяти минут. Надеюсь, что в полной мере восславите мои заслуги; как ни крути, а истинный герой дня — это я.

Да, все почести достанутся ему. А бедный Эндрю, который виноват лишь в том, что хотел ее увидеть, предстанет в глазах близких подлецом и злодеем.

— Не беспокойтесь, вы сполна получите все, что заслужили, — холодно ответила Хелена.

Стоя перед дверью, она не чувствовала под собой ног и даже не ощущала в руке шнур от звонка. Все ее существо словно занемело, осталась только тупая боль в сердце.

— Ты как раз вовремя, дорогая! — радостно приветствовала сестру Венеция, когда та вошла в гостиную, где герцогиня Лексингтон о чем-то оживленно беседовала с Фицем и Милли.

Синеглазая, с роскошными черными волосами, сестра сегодня выглядела еще прекраснее, чем обычно. Фиц, хотя и был братом-близнецом Хелены, внешностью походил не на нее, а на Венецию. Подруги Хелены всегда считали графа неотразимо красивым. Что же касается его жены, то поначалу она напоминала золовке серую мышку. Теперь, однако, Хелена и сама не понимала, как могла так жестоко заблуждаться: миниатюрная, с тонкими чертами лица, Милли оказалась по-своему очаровательной.

— Фиц и Милли как раз подробно рассказывают о путешествии в Озерный край. — Венеция задорно подмигнула сестре.

Обеих необычайно радовало, что брат с женой, пережившие несколько тяжких, безрадостных лет, наконец-то обрели счастье. Не дожидаясь ответа, Венеция показала на кресло:

— Присаживайся, моя милая. Весь день мечтаю сообщить радостную новость. Теперь, когда все мы наконец-то в сборе…

— Я… — неуверенно начала Хелена…

— Мы с герцогом скоро станем родителями.

От неожиданности и удивления присутствующие дружно разинули рты. В семье давным-давно считалось, что у Венеции детей не будет. Теперь понятно, почему в последнее время она так сияла.

— Поздравляем! — хором воскликнули все трое.

Хелена вскочила первой и бросилась к сестре.

— Я так счастлива! Так счастлива!

Поцелуи и радостные объятия продолжались долго.

— А где же сам Лексингтон? — наконец опомнился Фиц.

— Решил появиться на несколько минут позже, чтобы кое-какие вопросы вы смогли задать без него.

Фиц выразительно поднял брови.

— Например, когда ожидать появления на свет первенца?

Венеция слегка покраснела.

— Именно.

Милли нетерпеливо подалась вперед.

— Итак, когда же ожидать появления на свет первенца?

— В конце года.

— В конце года? Но ведь вы женаты всего-то… — Милли смущенно прикрыла рот ладонью. — Значит… значит, таинственная возлюбленная герцога, сопровождавшая его во время путешествия на пароходе «Родезия», — это ты!

— А когда ты упала в обморок и пришлось срочно вызывать на помощь мисс Редмейн, проблема заключалась вовсе не в неведомой болезни. Ты просто уже была в положении! — воскликнула Хелена.

— На «Родезии» Кристиан еще не знал, кто я такая. И назвала я себя только после того, как поняла собственное состояние.