Книга Тайна старой знахарки - Сандра Лессманн

— Да, неплохая идея, — согласился Ален, любивший при случае вкусно поесть.

Уплетая паштет, друзья рассматривали собор и все больше убеждались в его плачевном состоянии. Во время гражданской войны верные Кромвелю войска использовали главный неф как конюшню, многие статуи оказались разбиты, а окна высажены. Часть крыши южного нефа рухнула, после того как кто-то додумался обрушить подпиравшие его балки. С тех пор собор Святого Павла был отдан на уничтожение природным стихиям — дождю, снегу, холоду, жаре и сырости, что, конечно же, лишь ускоряло процесс разрушения.

— Поговаривают, что декан поручил зодчему Кристоферу Рену[6]восстановить собор, — заметил Иеремия.

— Да, я тоже слышал, — ответил Ален. — Вроде Рен предложил снести старое здание и на его месте воздвигнуть новый собор, но его идею не поддержали.

Едва друзья собрались продолжить путь, как к ним обратился низкорослый человечек — как вскоре выяснилось, пономарь собора Святого Павла.

— Не пожелают ли господа взобраться на башню и насладиться великолепным видом на наш прекрасный город? — любезно осведомился он. — За весьма умеренную плату я готов сопровождать вас.

В глазах Иеремии блеснул интерес.

— Почему бы и нет? Как вы на это смотрите, Ален?

Лекарь не имел ничего против. Ему уже случалось бывать на башне собора несколько лет назад, и вид Лондона настолько очаровал его, что он готов был взглянуть на город снова.

Приятели, к которым присоединились еще несколько праздношатающихся, последовали за пономарем вверх по каменным ступеням винтовой лестницы башни над средокрестием. Вскоре они оказались на узком балкончике, опоясывающем башню. Отсюда открывался вид на Лондон. Городской центр, огражденный стенами, лежал как на ладони — черно-белые фахверковые[7]дома с нависавшими над узкими улочками надстроенными верхними этажами. Город неудержимо рос не только вверх, но и вширь, проникая за городские стены, прерывавшиеся семью башнями с въездными воротами; дома и домишки вырастали уже на загородных лугах и полях Клеркенуэлла и Мурфилда. Лондон был городом церквей — повсюду виднелись узкие острые шпили, поднимавшиеся в темно-синее зимнее небо. На востоке возвышались мрачные массивные контуры Тауэра — там город кончался. Темза, по берегам которой раскинулся Лондон, была усеяна баржами, кораблями и просто лодчонками, перевозившими грузы или людей от одного причала к другому. Единственный мост через реку был тесно застроен домишками и вел в Саутуорк, известный своими борделями, кабаками, площадками для петушиных боев и другими увеселительными местами в том же духе.

На западе в отдалении лежал Темпл, район, состоящий из Миддл-Темпла и Иннер-Темпла, где располагались школы права, готовившие стряпчих. Оттуда к Вестминстеру пролегала длинная, застроенная солидными особняками городской знати улица — Стрэнд. Дворец Уайтхолл, резиденция короля, тоже была различима за водами Темзы.

Иеремия и Ален смотрели и не могли насмотреться на Лондон, но пронизывающий ветер заставил их спуститься вниз, и они покинули храм через сооруженный Иниго Джонсом[8]портик, греческие колонны которого дурно сочетались со зданием собора.

С горящими глазами иезуит стоял возле прилавков книготорговцев, а Ален тем временем больше был поглощен созерцанием прохожих. Интерес Алена пробудился, лишь когда они добрались до прилавков, где были выставлены рисунки, картины и гравюры.

— Сэр, у меня имеется миниатюра с изображением леди Каслмейн, последняя из созданных совсем недавно Сэмюелом Купером, — хвастался торговец. — Я уже продал их добрую дюжину. Она действительно очень удачная. Как на ваш взгляд, сэр?

Ален согласился.

— А у вас нет, случайно, портрета или миниатюры леди Сен-Клер?

— Ах вот оно что! Значит, эта француженка приглянулась вам больше! — воскликнул торговец. — Вот, прошу, — как раз то, что вам нужно.

Порывшись в ящике, он извлек оттуда миниатюру и вложил в ладонь Алену. С нее улыбалась Аморе.

— Поразительное сходство, — восхищенно произнес лекарь. — Вы только взгляните, Иеремия.

— Согласен с вами, — вынужден был признать иезуит.

Алену очень хотелось приобрести на память эту миниатюру, но из стеснения перед своим другом он не стал делать этого и с явным сожалением вернул торговцу миниатюру.

Впрочем, когда Иеремия, перейдя уже к другому торговцу, углубился в изучение какого-то толстенного труда по медицине, Ален, незаметно отойдя, тайком от иезуита купил миниатюру и быстро спрятал в кошелек.

Вечером, перед тем как лечь спать, Ален извлек миниатюру и долго рассматривал ее. На ней была изображена Аморе с голубкой в руке и в кружевной сорочке, едва скрывавшей грудь. Алена будто жаром обдало от неутоленного возбуждения. В конце концов, махнув рукой, он улегся на кровать и, если пользоваться языком пасторов, дав волю воображению, самозабвенно «предался мерзкому греху рукоблудия».

Глава 6

На следующий день появился сэр Орландо Трелони. С одной стороны, он хотел проинформировать доктора Фоконе о ходе предпринятого им расследования убийства повитухи, с другой — повидаться с Мэлори.

— Рана заживает хорошо, — заверил Иеремия судью. — Через день-два можете забирать его отсюда.

— Хорошо, завтра же пришлю за ним носилки, — с облегчением ответил сэр Орландо.

— Мастер Риджуэй будет регулярно приходить и осматривать Мэлори до тех пор, пока тот не встанет на ноги. Важно, чтобы он двигался, пусть даже на первых порах и будет больновато, в противном случае колену грозит окостенение.

Ален принес кувшин красного вина и наполнил судье бокал.

— Удалось узнать что-нибудь новое, милорд? — поинтересовался Иеремия.