Книга Последний воин - Олег Верещагин

— Теперь они будут подбираться к нам по лесу… ой! — Гарав отклонился в сторону, гудящий в полёте топор со смачным «счак» вонзился в дерево шагах в пяти позади. — Ничего себе бросок!

— Вниз! — Фередир присел, выставляя щит, и второй топор едва не свалил его с ног, врубившись в верхний край. Третий грохнул в центр щита Гарава, отлетел с визгом от умбона, четвёртый врезался в поваленное дерево — едва ли не на пол — полотна. Следующий холмовик бросить топор не успел — Гарав вогнал болт ему в грудину как раз на замахе, и воин косо рухнул на обочину. По кустам яростно взвыли, понеслась ругань.

— Обещают разорвать нас конями, что живых, что мёртвых, — сообщил Фередир. Гарав передёрнул плечами, натягивая арбалет. Думать о том, что такое сделают даже с мёртвым его телом, было противно. Но — не страшно.

— Их осталось девятнадцать, — вслух сказал он. Фередир бросил пару стрел навесом по кустам, тоже выругался и покачал головой:

— Нет, больше не буду тратить.

Вообще — то по сторонам мальчишек было свободное место, а сзади — вообще тропа. Но слева и справа открыты были ярдов по пять, не больше. Один хороший бросок для любого, кто подползёт кустами. Оставалось надеяться, что кольчужному воину сделать это бесшумно просто не под силу. Гарав и Фередир вслушивались изо всех сил. По сторонам пока что было тихо. Спереди, правда, тоже — больше не ругались и ни разу не предложили сдаться. Топоры тоже не кидали…

— Ага, — выдохнул Фередир.

Появились шестеро — три щита в ряд, ещё три — как крыша над головами второго ряда, причём с сильным скосом. Фередир выпустил стрелу навесом и выругался — она отскочила от щита, вырвав клок кожи из обтяжки. «Мини — черепаха», как подумал Гарав по — русски, перешла на бег.

Гарав выстрелил в среднего — над верхним краем щита. Болт, ударивший в левый глаз, швырнул воина на бежавшего следом; открывшемуся слева стрела Фередира вошла в горло, вторая — в бок третьему. Мальчишки, не стреляя, наблюдали, как один из уцелевших подхватил раненого в бок, и они, прикрываемые щитами пятого и шестого, поспешили обратно. На тропинке остались два трупа.

— Чего ещё не стрелял? — усмехнулся Гарав. Фередир улыбнулся — наносье разделило улыбку надвое:

— А ты? Они — то нас не пожалеют!

— А я не они.

— Ну и я… — Фередир поправил оплечье. — Шестнадцать… — он явно ещё хотел что — то сказать, но промолчал. Однако, Гарав договорил за друга: «Может, продержимся?» И честно ответил себе: нет. Едва ли. Даже если Эйнор доскачет — и тут же обратно с десятком эльфов… он будет тут часа через три, не раньше. Три часа… Три урока с переменами в школе. Может, и правда?..

С того конца тропинки прилетело копьё — метательное. Пустяшное дело, Фередир поймал его и отправил обратно — не докинул. На той стороне засмеялись и что — то спросили. Фередир засмеялся и ответил. Перевёл Гараву:

— Они говорят, чем я кидал — ногой? Я ответил, что обмотал концом и кинул.

Гарав хихикнул, представив себе эту картину. С того конца опять закричали, и Фередир весело перевёл:

— Говорят, что мне они мёртвому вырвут язык, чтобы не поганил их речь. А того, кто так метко стреляет из оружия трусов — это они тебя — постараются взять живым и подольше сохранить тебе жизнь. Так что лучше тебе к ним живым не попадать.

— Я и не собираюсь, — удивился Гарав. — А на их месте я бы сделал… — он примолк, кинув взгляд на тропинку. — Ну, примерно это и сделал бы.

— Проклятье, — буркнул Фередир и пустил стрелу, растянув тетиву до уха.

Стрела пробила движущуюся по тропинке здоровенную грубую плетёнку. Но за нею, потеряв силу, явно стукнулась в щит. Послышался смех, плетёнка поползла быстрее. Гарав выстрелил из арбалета — эффект был явно тот же.

— Ну, всё, кажется, — обыденно сказал он, аккуратно откладывая арбалет и беря на руку щит. — Эйнора им теперь не догнать.

Мальчишки обнажили мечи и стукнулись плечами, как научил Фередира Гарав — а потом оба рассмеялись. Фередир стал негромко напевать:

_ — _Их_было_так_мало_еще_до_рождения._

_Один_нес_на_крыльях_сияние_неба._

_Другой_обрастал_серебристою_шерстью,_

_А_третий_ел_плоть_и_кровь_вместо_хлеба._

_Но_встал_между_ними_один_из_многих_

_На_сбитой_когтями_желтой_дороге._

_И_тихо_сказал_ «уйдем»_

_Мальчик_с_деревянным_мечом._

_Их_было_так_трудно_собрать_воедино._

_Один_прятал_сердце_и_теплые_слезы,_

_Другой_замерзал_белоснежною_льдиной,_

_А_третий_царапался_дикою_розой._

_Но_мягко_светился_меч_деревянный,_

_И_таяли_души_немногих_упрямых._

_И_тихо_шептал_ «Пойдем»_

_Мальчик_с_деревянным_мечом.[13]

— Хорошая песня, — одобрил Гарав, перемахивая бревно. — А вот и мы, кто тут назвал меня трусом?!

Холмовики посыпали из — за уже ненужной плетёнки — влево — вправо, угрожающе выкрикивая что — то — видимо, боевой клич своего клана. Мальчишки немедленно прыгнули спина к спине — с одного бока их защищало бревно, и на круг на них могло толком напасть — так, чтобы не мешать друг другу — не более трёх человек. Вопрос был только в одном — противники могли меняться и выходить из боя при малейшей опасности — ранении или усталости. Они и не особо совались, только довольно умело заставляли мальчишек непрестанно взмахивать мечами. И явно стремились ранить обоих, чтобы потом захватить. Скорее всего, холмовики уже поняли, что упустили третьего воина и теперь — прежде чем вернуться навстречу неизбежному гневу Руэты (и не только его, что и было страшнее всего…) — собирались сорвать зло на взятых в плен оруженосцах.

А ведь хана, подумал Гарав. В какой — то момент я просто не успею вовремя шевельнуть рукой. Он старался принимать удары на щит, не шевеля им, а левую руку опускал — дать отдых. Но в такой момент кто — нибудь обязательно начинал лезть сбоку, угрожая клинком…

Леворукость помогла Гараву. Сменивший отшагнувшего — отдохнуть — товарища боец то ли не видел того, что Гарав левша, то ли не успел к этому приноровиться, и меч мальчишки вспорол штанину и ногу холмовика — под нижним краем щита, левую. Холмовик ахнул, пригнулся — и Гарав достал его в открытое горло (этому кольчужный шарф был явно не по карману). Тот хлюпнул, выплюнул кровь (из шеи тоже фыркнул фонтанчик), на неверных ногах попятился и завалился перед своими товарищами, дёргаясь — а Гарав разрубил ещё одному запястье, а другому — щёку; одновременно с этим, пользуясь сумятицей, Фередир сильным колющим ударом прорвал кольчугу на своём противнике и выпустил ему кишки.