Книга Тайна петушиного гребешка - Вера Ольховская

– На, читай вслух, у тебя это лучше получится, я в этом алфавите сбиваться буду, – сказала Рита.

Тетрадь оказалась чьим-то дневником.

1917 год, октябрь.

Сегодня был сход, войсковой с есаулами собрали станичных с ближайших поселений. На совет прибыли посланцы и «линейцев», прямых потомков первых поселенцев на Кубани, и «черноморцев», потомков запорожцев, заселивших наши земли от устья реки Кубань, до самой реки Лабы позже.

Решили сосчитать отряды, способные противостоять восстанию, сосчитали имеющиеся у нашей рады войска. Сорок девять сотен, шесть полусотен, двенадцать команд. Вышло около девяносто тысяч человек в двух главных частях. Не густо, но продержаться должны.

Несмотря на протесты временного правительства, Краевая казачья рада приняла решение об образовании самостоятельной Кубанской республики. Николай говорит, что негоже казакам жить под советским игом. К тому же никто из нашего правительства не предполагает, что большевики – это надолго. Председатель рады настаивает на своем, хотя и поддерживает белую гвардию, но у него свои виды на будущее Кубани.

1918 год, февраль.

И до нашей Кубани доползло адское пламя гражданской войны. Красноармейские отряды подступают к Екатеринодару со всех сторон. Кубанское правительство понимает, что рано или поздно город будет захвачен красными, однако атаман нашего войска решил сопротивляться красным.

Красноармейцам все же удалось взять город почти без боя, 18 марта отряд ворвался в Екатеринодар. Правительство отдало город и ускользнуло, чтобы не только спастись самим, но и сохранить реликвии. В городе идет погром, громят магазины, расхищают склады с продовольствием, на улицах валяются ящики, шинели, домашний скарб, местная беднота старается утащить домой все, что только можно.

После сдачи города он представляет гнусное зрелище, сомневаюсь, что мы устоим за Кубанью. Теперь внимание военного командования направлено на то, чтобы искать пути дальнейшего отступления. Некоторые предлагают идти в Грузию и переждать там, другие предлагают отступать к Тамани, а оттуда в Крым, третьи настаивают на отступлении к Черному морю, а оттуда на пароходе в Константинополь. На днях Архип предположил, что пароходов может не быть, а если и будут, то попасть на них будет очень сложно, желающих тысячи. Можно, конечно, попробовать прорваться через горы, но там засели «зеленые», а вступать с ними в переговоры, все равно что вести переговоры с большевиками. Хотя «зеленые» и твердят о том, что у них свое определенное политическое движение с чисто народным протестом против гражданской войны, но среди именующих себя зеленоармейцами встречаются по большей части шайки грабителей, наносящие вред своими грабежами.

Вопрос о том, куда отступать, еще не закрыт, но одно совершенно ясно, отступление неизбежно, красноармейцы не пощадят тех, кто оказывал им сопротивление. Атаман все же надеется, что белогвардейцы вытеснят красных и власти советов не бывать.

Контрреволюционеры во главе с Кубанской радой продолжают войну против социалистов, а казачья беднота становится на сторону советской власти. Не могу дать голову на отсечение, что белая гвардия победит, но искренне надеюсь на такой исход.

Из-за этой проклятой революции стала слишком видна рознь между жителями западных и восточных районов Кубани. Оно и понятно, на западе более зажиточные казаки. Наверное, будет второе восстание в некоторых батальонах, какое произошло в революцию девятьсот пятого года. Тогда удалось подавить бунт, но теперь кроме борьбы с иногородними, которые заселили наши земли, идет борьба внутри Кубанского казачества.

Больно глядеть, как русский идет на русского, брат на брата! Непредсказуем конец этой страшной войны, одно знаю точно, уходить надо, даст бог, все наладится. За границу уезжать не могу, я казак, сердце не выдержит разлуки с родиной, но и больно глядеть, как она залита кровью своих сынов. Поддержу тех, кто хочет отправиться в Крым, там переждать.

С Дона на Кубань двинулась армия под командованием генерала Корнилова, планируют присоединиться к отрядам нашего кубанского правительства. Глядишь, общими усилиями и погонят большевиков с Кубани. А вот политика Деникина вызвала недовольство, казаки массами дезертируют из деникинской армии.

Несмотря ни на что, кубанские корпуса генерала Шкуро и Улагая продолжают сражаться против красной армии, но на это у них свои причины. Атамана не покидает надежда создать свою независимую Кубанскую республику, каков бы ни был итог гражданской войны. Бог ему в помощь.

Лично я о Деникине не могу сказать ничего плохого, он тоже сражается за свое отечество и за свои принципы. Во многих добровольческих формированиях белого движения уже существует железный принцип, касаемый наград, и Антон Иванович занимает в этом вопросе твердую позицию. Оно и правильно, награждать старыми царскими орденами за отличия в боях русских против русских, когда брат идет на брата, а сын на отца, невозможно, не по-божески это. Но с другой стороны, как и во всякой войне, в гражданской тоже случаются подвиги и уже есть свои герои, а ордена Святого Георгия и Георгиевские кресты упразднили. Говорят, появились какие-то новые знаки отличия и ордена, сделанные из разных металлов и отличающиеся по форме и размерам, но я не думаю, что они долго продержаться.

Свои боевые награды я надежно схоронил, грех от них отказываться, красным на поругание отдавать. Я их в боях получил, за родину воевал, отчаянно бил вражеского супостата! А со своими воевать не хочу!

Сегодня собирают подводы, штук восемьдесят получится, надеюсь, удастся без особых проблем выполнить задуманное. Своей жене Степаниде я тоже велел собираться, скарб собрать да детишек снарядить, однако со всем обозом ее не возьму, отдельно отправлю. Чует сердце неладное, случись что по пути, лишних свидетелей уничтожат, озлобила война народ наш. Но и в родной станице семье оставаться опасно, доберутся красные бесы, не дай бог. Им ведь как – есть в хозяйстве корова или порося, уже буржуй недорезанный, а то, что сам на свое хозяйство всю жизнь горбатился, чтоб семью, детишек прокормить да на ноги поставить, то им неведомо! Думают, нам все с неба упало, добрались до власти и начали дележку. Беднота казачья на их стороне, нет чтоб работать, как мы, от зари до зари, мозгой шевелить, на дармовщинку захотели, поделить все и дело с концом!

Жалко со скотиной расставаться, считай, за гроши отдал, но лучше так, даст бог, новой обзаведемся. Со Степанидой уже обо всем договорились, где встречаться и как ей туда добраться. Она баба смышленая, бойкая, ни детишек, ни себя в обиду не даст! Кубышку надежно спрятали в телеге, но револьвер на всякий случай ей дам, мало ли что, время неспокойное. Провизии должно хватить, так что мошну раскрывать приказал только в крайнем случае.

Всей душой хотел бы отправиться сразу со своей семьей, но не могу, последний долг перед казачеством, перед нашей радой и правительством исполнить надо. Ведь это все нам может пригодиться, если удастся провозгласить Вольную Кубань и тогда, несмотря на наше теперешнее позорное дезертирство, мы с братьями казаками будем гордиться, что тоже приложили усилия для процветания нашего края…