Книга Последняя охота - Михаил Серегин

«– Как знать», – донеслись до слуха сжавшегося в комок Краснова заключительные слова киллера, и воцарилась тишина. Впрочем, Краснов даже обрадовался ей, этой тишине. Потому что невинная слежка за гипотетически неверным мужем уперлась в «мокруху». Причем в такую конкретную, что по спине у Краснова пробежал мороз.

Ну и муженек у этой дамочки – Наташи Свиридовой!

«– Ну че, сейчас к Палычу, а потом дернем к телкам, а? Мне срочно нужно прекраснодушное женское общество, которое не грузит проникновенными беседами про памперсы и пеленки, а просто выполняет свою прямую обязанность. Нужно расслабиться, Афоня, – донеслись до Краснова слова Свиридова.

– Дело, конечно, доброе. Только вот ты своей Наташке что сказал? – отозвался Фокин.

– Что нарисовалось непредвиденное дежурство. Сказал, что завтра приду, а потом будет хороший отпуск. Сгоняем куда-нибудь на Ибицу.

– Это ты хорошо придумал…»

Краснов завел двигатель своей машины, лихорадочно соображая… Нет, соображая – это громко сказано: просто теребя в голове размахрившиеся концы разрозненных, лохматых мыслей, дробящихся в слова, в словоформы, в бессмысленные нагромождения образов. Киллеры… Роман Рублев… двести тысяч баксов. Рублев… баксов…

Краснов сглотнул комок и даже постучал кулаком по рулю, словно грозя какому-то одолевающему его наваждению. В самом деле, сложно представить себе человека, который остался бы спокоен, услышав задушевную беседу двух киллеров, только что выполнивших свою работу и теперь намеревающихся расслабиться.

В конце концов, его, Александра Краснова, нанимали не затем, чтобы представлять пленку с этим занимательным диалогом, за который из него самого этот милый Влад может сделать даже не решето, а нечто такое, к чему сложно подобрать полноценно характеризующий термин. Его нанимали, чтобы получить доказательства супружеской измены или отсутствия оной. Что Свиридов без зазрения изменяет своей милой женушке направо-налево, детектив Краснов уже уверился, оставалось получить только документальные свидетельства.

Тем временем из салона свиридовского «Фольксвагена» ничего не доносилось: по всей видимости, Афанасий и Влад уже добрались до «Конунга» и теперь отчитывались о проделанной работе своему человеколюбивому боссу.

Краснов взглянул на светящийся экран ноутбука и увидел, что зеленоватая точка сигнала со свиридовского автомобиля неподвижна и находится как раз напротив того места, где располагается «Конунг».

Впрочем, молчание было недолгим: зашелестели далекие голоса, хлопнула дверь, и голос Влада произнес:

– Куда, в «Анеллу»?

Краснов аж заерзал в кресле, услышав сказанное Свиридовым: агентство с экзотическим для заведений подобного профиля названием «Анелла» было одним из наиболее дорогих и престижных в городе. Детектив Краснов и сам бывал там, когда позволяли средства.

А у этого Влада губа не дура. Знать, не только сотенными барышнями с Вятской пробавляется паренек – не чужд и высокой секс-эстетики.

Ну что ж, теперь можно и поработать по профилю. Госпожа Свиридова получит много правдивой, красочной и документально оформленной на пленке «Кодак» информации.

Глава 5ПРЕДЛОЖЕНИЕ ДЕТЕКТИВА КРАСНОВА

Владимир пришел домой приблизительно в десять часов утра. Он был выжат как лимон и очень хотел прилечь и заснуть, благо ночь была бурной и богатой на впечатления. Последние произвели куда большее впечатление на Фокина, который остался ночевать там, где его застали последние фейерверки всех прелестей жизни: а именно – на лавочке в сауне.

Свиридов изнурил себя алкоголем и девочками до такой степени, что не оставалось сил на угрызения совести. Самоедное это чувство, которое сам Владимир сравнивал с полудохлой крысой, то умирающей, то воскресающей, этаким Фениксом среди грызунов, – совесть Свиридова корчилась среди обломков где-то на самом дне его существа, не в силах разгрести и поднять напластования былых и нынешних грехов. Нынешнее убийство Рублева и охранников из «Конунга» неожиданно для самого Влада оказало на него сильное воздействие. В прежние годы, когда он был юным и кровавым волком «Капеллы», а потом стал вольным стрелком, не подотчетным никому, кроме себя и порой бога, он не был таким чувствительным. Верно, это заведенная семья оказала на него такое воздействие.

Он не привык отвечать ни за кого, кроме себя. А тут он был в ответе за молодую женщину, мать его ребенка, и – за сына. За Димку.

Свиридов подумал, что, быть может, у тех, кого он убил сегодня, также есть семьи и что их жены точно так же, как его Наташа, не знают о том, чем занимается глава семейства и каким кровавым ремеслом он зарабатывает деньги.

Он гулко выругался и, упав на подушку, заснул…

Впрочем, долго поспать ему не удалось. К нему в комнату вошла Наташа, которая незадолго до этого выпроводила восвояси Лелика. Он ночевал у Свиридовой, потому что вырубился напрочь и стал совершенно нетранспортабелен. Наташе удалось растолкать любовничка к восьми утра, а потом и выпроводить восвояси, предварительно накачав кефиром для опохмелки (пиво было нельзя – от одного упоминания какого-либо алкоголесодержащего напитка волосы несчастного Лелика страдальчески вставали дыбом, а помятое опухшее лицо принимало оттенок сомлевшего в ядреном рассоле квелого пересоленного огурца). Лелик мычал, шатался, но сопротивляться не имел ни сил, ни желания, как и осознания самой этой необходимости сопротивляться.

«Надеюсь, что он не встретит по пути Володю», – подумала Наташа, глядя на то, как встопорщенная мятая рубашка Лелика вместе с вложенным в нее хозяином пытается просочиться в дверной проем, всякий раз упираясь в косяк.

Наконец Лелик ушел. Хотя ушел – это, конечно, громко сказано. Просто удалился посредством беспорядочного переставления конечностей. В том числе и верхних.

Наташа вошла в спальню мужа и сказала:

– Ну что? Закончил работать, Володя?

– Да.

– Больше не пойдешь?

– Теперь уже всю неделю не пойду.

– Вот и отлично! Да, у нас гость.

Влад недоуменно взглянул на Наташу, а потом, уловив донесшиеся до него звуки могучего храпа, принадлежащего особе явно не женского пола, сказал:

– Только не говори, что это Ленка Любимова заглянула на девичник, а потом немного задремала.

Наташа невольно рассмеялась, потому что лицо Свиридова выражало недоумение в довольно смехотворном сочетании с недоверием.

– Комично выглядишь, – проговорила она.

– Комично – от слова «кома», – пробурчал Влад, разуваясь. – Ладно, посмотрим, что тут за гость. Да-а-а-а! Наташка, ты что, нарочно мне каждое утро сюрпризики припасаешь, типа: живи с улыбкой, дорогой супруг! Вчера кот устроил тут набег индейцев племени делаваров, сегодня… сегодня вообще не кот, а целый боров.

– Если это боров, то я свинья, – сказала Наташа, про себя признавая, что в словах Владимира есть существенная доля истины. Все-таки Наташин почтенный родитель выглядел явно не как французский посол в отведенных ему покоях после приема у русской императрицы. – Между прочим, это мой папа.