Книга Небесный шторм - Сергей Зверев

Машины вставали под деревьями, из них выгружали пленных и «зеленым коридором» препровождали в спортзал. Гулять не выпускали. Куртуазным манерам ливийских вояк не обучали – Шарля бесцеремонно вытолкнули из машины и погнали прикладами в приземистое кирпичное строение с заколоченными фанерой окнами. Втолкнули в сумрачное помещение. Было душно, пахло потом, немытой одеждой. Горели маломощные лампочки, озаряя помещение мглистым желтоватым светом. Захлопнулась дверь, оснащенная отверстием, и с обратной стороны к нему мгновенно припало всевидящее око. Пленные летчики постоянно находились под наблюдением. У Шарля до сих пор болела голова, приходилось прикладывать усилия, чтобы сохранять невозмутимый вид и переваривать информацию. В помещении томились больше двух десятков человек – в форме летного состава НАТО. Кто-то лежал на грязной циновке, кто-то спал, другие ворочались, кто-то неприкаянно блуждал между заколоченными окнами. Кто-то бубнил – то ли молился, то ли ругался. Прикинув на глаз численность собравшихся, Шарль ужаснулся. Сбили всех! Или практически всех. ЧТО ЭТО БЫЛО?

– Мне кажется или это Шарль Бурнье? – пробормотал человек, лежащий на циновке. Приподнялся, протер глаза, украшенные первосортными синяками, и превратился в старшего лейтенанта Пьера Бриона.

– Тебе тоже негде жить? – пошутил, шепелявя, взъерошенный Доминик Лазар и улыбнулся во все четыре зуба – то ли тормозил челюстью, то ли вел себя при задержании не так, как хотелось бы солдатам.

– Живой, слава Христу, – проворчал немногословный Марсель Жюстье – на первый взгляд невредимый, но как-то подозрительно хватающийся за бок. – А мы уж думали, ты тоже погиб, молиться начали за спасение твоей непутевой души…

Сердце сжалось, без потерь, похоже, не обошлось. Он обходил подавленных товарищей, кого-то обнимал, кому-то жал руку, похлопывал по плечу. Обычно говорливый, балагур и егоза Поль Гурден даже не смотрел ему в глаза, сдержанно кивнул и уставился в пространство. В будущее, видать, смотрел. С оптимизмом. Улыбнулся швед Свенсон, спросил, как дела, рыжеватый американец Паккарди.

– Потихоньку, – вздохнул Шарль. – А вы тут чем занимаетесь?

– Тайны мироздания познаем, – глубокомысленно отозвался Хью Картер. – Не поверишь, Бурнье, в мире столько интересного. Вот скажи, ты знал, что мы можем оказаться в таком положении?

– Мы-то еще ладно, – вздохнул капитан Гийом Ришар. – Вроде убивать не намерены, кормят, не бьют, по нужде выводят. А вот Честеру и Ларсу Гриру… им-то как не подфартило…

Из рассказа капитана выяснилось, что Ахмаду Рашди, понимающему по-арабски, – капитану бельгийских ВВС, который в данный момент видел сладкие сны, – удалось подслушать разговор ливийских офицеров. Двух летчиков не смогли взять живыми. Один при приближении солдат выхватил пистолет, стал отстреливаться, его уложили выстрелом в ногу, поскольку был приказ брать ТОЛЬКО живыми, но попали неудачно, открылось сильное кровотечение, и пока довезли до госпиталя, пленник скончался от потери крови. Второй отправился в бега, удачно съездив по вывеске конвоиру (в шоке был, не понимал, что бежать некуда), оступился и треснулся виском о камень, да повезет ему на небе… Гадали, кто это может быть – либо Честер, либо Грир, либо Бурнье, но поскольку последний, как выяснилось, жив и относительно здоров, то тут уж, как говорится, без вариантов…

– Ты – двадцать седьмой, Бурнье, – пояснил Ришар. – Дольше всех бегал, молодец. Расскажешь, как тебе удалось.

– Нас вроде тридцать было, – растерялся Шарль. Не сходилось что-то в математике.

– Латиньи вернулся, – замогильным голосом вымолвил Гурден, не отрываясь от «пространства». – До Мальты дотянул… и вернулся. Неисправность в двигателе. Я слышал, как он с базой переговаривался…

– Счастливчик, – гулким эхом отозвался Брион. – Сейчас, поди, опять в борделе у «Турино Мамы» сидит, винчик попивает, шлюшек за задницы дергает…

– Ну, да, Латиньи такой, – согласился Лазар. – Чуть передышка – скачками к шлюхам, напряжение свое неуемное снимать. Ты не смущайся, Бурнье, будь как дома, циновок на всех хватает, пристраивайся ко мне – вон свободная, а то торчишь тут, как маяк. Скоро еду принесут, кстати, кормят здесь прилично, видимо, имеют на нас некие планы…

– Рассказывай, как бегал, – проворчал Ришар. – А то от собственных историй уже тошнит, по третьему кругу друг перед дружкой отчитываемся – сплошной позор, никакой романтики.

Шарль немногословно поведал о своих злоключениях. Аудитории история понравилась. Стали обсуждать, Лазар переполз поближе и поощрительно похлопал по плечу.

– Не ожидал, Бурнье. В лучших традициях американского боевика. Будет что дома рассказать. Непонятно только, на что ты рассчитывал. Выбраться из этой клоаки нереально. В Бенгази надо было когти рвать, в Бенгази…

Летчики по одному вступали в беседу. Тема, где безопаснее – в Тунисе или в Бенгази, – почему-то многих взволновала. Горячился Паккарди – американец итальянского происхождения. Его возмущало грубое нарушение прав в так называемой Триполитании. Какое эти обезьяны имели право сбивать его самолет, хватать, как какого-то бродягу, бросать в тюрьму – в антисанитарию, в нечеловеческие условия! Где обязательный гуманизм и приверженность элементарным правовым нормам? Как, вообще, можно воевать в таких условиях, когда противник тебя конкретно не уважает? Его везли через деревню, так горячие ливийские бабы чуть камнями не закидали. Дикость, господа! Неужели здесь никто не знает о резолюции Совета Безопасности ООН под номером 1973, о которой растрезвонили по всему миру? Адекватные французы, слыша эти перлы, прятали ухмылки, а американец энергично разорялся. Потом беседа вернулась в наболевшую плоскость: что за чертовщина случилась в небе над Ливией? Почему отказали двигатели всех самолетов – причем одновременно? А если бы это случилось над морем? Работа ливийцев? Инопланетян? Третьей силы, заключившей договор с самим Дьяволом – в смысле, с полковником Каддафи, врагом номер один всего миролюбивого человечества?

– Ясно одно, – рассудительно изрек Марсель Жюстье. – Если это оружие, то принципиально новое и никогда доселе не использовавшееся. Какая паника теперь начнется – трудно представить. Держу пари, пока не выяснится, в чем дело, наши побоятся соваться в Ливию со своими самолетами. Будем «Томагавками» швыряться.

– Правильно, – проворчал кто-то аполитичный. – А то уже самолетам тесно в «бесполетной зоне»…

– Тоже неплохо, – ухмыльнулся Брион. – А вот это оружие… интересно… может, оно и «Томагавки» способно останавливать или обратно разворачивать…

Летчики молчали, впечатленные мысленной картиной. Тонут атомные подводные лодки, тонет флагман ВМС США «Маунт Уитни», авианосец «Джузеппе Гарибальди», взрывается к чертям собачьим авиабаза в Сигонелле – со всей навороченной техникой, жилыми кварталами и борделем, в котором завис счастливчик Латиньи…

Распахнулась дверь, вошли два дюжих охранника в форме, встали по бокам и взяли автоматы на изготовку. Вошел еще один – невысокий, плотный, с офицерскими знаками различия, с папкой в руке и пилоткой, всунутой под погон. Откормленный, лысоватый, он был спокоен, как монумент. Пока он рассматривал насторожившихся пленников, ни один мускул не дрогнул в лице. Впрочем, торжествующий огонек в глазах блеснул.