Книга Антитела - Кевин Андерсон

Скалли выбралась из машины и посмотрела на Малдера через плечо:

— Ты опоздал, Малдер. Это здание в ближайшие дни пойдет на снос, а на его месте построят новый туристический комплекс. — Она обвела взором густую поросль темных сосен и обширную панораму раскинувшегося внизу Портленда с его извилистой рекой и ожерельем мостов.

Судя по всему, строители, разбиравшие завалы, продвигались вперед ударными темпами. Заметив это, Малдер насторожился. Они со Скалли вполне могли не успеть закончить тщательное расследование за то время, что оставалось в их распоряжении.

Малдер открыл забранные сеткой ворота; ограда местами провисла, и в ней образовались зияющие бреши. То тут, то там на проволоке висели таблички «Опасность» и «Хода нет», предупреждавшие об угрозе, которую представляло собой полуразрушенное здание. По мнению Малдера, эти транспаранты едва ли отпугнули бы даже самого робкого и законопослушного хулигана.

— Полагаю, гибель Вернона Ракмена оберегает это место от незваных гостей куда лучше любой надписи или охраны, — заметила Скалли и, задержавшись на мгновение у забора, вслед за Малдером ступила на пепелище. — Я попросила местную полицию позволить нам принять участие в расследовании поджога, но мне до сих пор твердят одно и то же: «Следствие продолжается, результатов нет».

Малдер удивленно приподнял брови:

— Серьезная организация собирает под своими знаменами огромную разъяренную толпу, а власти не могут отыскать хотя бы одного из ее членов?

Письмо, в котором демонстранты брали на себя ответственность за взрыв, находилось в лаборатории ФБР. Эксперты надеялись, что ближе к вечеру им удастся продвинуться в поиске лиц, стоящих за «Освобождением». Судя по тому впечатлению, которое оставила у Малдера эта записка, ее автором был наивный дилетант.

Окинув взглядом почерневшие стены, Малдер и Скалли вошли в лабораторию, внимательно глядя себе под ноги. В нос Малдеру ударила вонь копоти, горелого пластика и других химических соединении.

Стоя среди развалин и рассматривая с вершины холма лес и город, он пытался воочию представить себе ту ночь две недели назад, когда по гаревой дорожке шагал неудержимый поток разгневанных демонстрантов.

— Это зрелище наводит на мысль о крестьянах с факелами в руках, — сказал Малдер, рассматривая шаткий потолок, потрескавшиеся колонны и обвалившиеся стены. Потом он осторожно шагнул в пространство, которое некогда служило вестибюлем. — Я представляю себе толпу разгневанных людей, которые бегут к вершине холма, чтобы спалить ненавистную хижину колдуна и убить книгочеев.

На лице Скалли появилась растерянная мина.

— Откуда такая злость, такая ярость? — спросила она. — Какими мотивами руководствовались эти люди? Кеннесси изучал раковые заболевания. Из всех существующих наук онкология менее всего могла бы привлечь внимание и вызвать гнев демонстрантов.

— Вряд ли их беспокоили вопросы онкологии, — заметил Малдер.

— Тогда что же? — спросила Скалли, хмурясь. — Опыты на животных? Уж не знаю, какими экспериментами занимались в лаборатории, но мне не раз доводилось вести следствие по делу защитников прав животных. Самое худшее, на что они способны, — это открыть клетки и выпустить на волю кошек, собак и крыс. До сих пор я ни разу не слышала о выступлениях, которые кончались бы кровавым насилием.

— Думаю, причиной тому послужили сами принципы, заложенные в основу проекта Кеннесси, — отозвался Малдер. — Должно быть, его замыслы кого-то крепко напугали. Иначе чем ты объяснишь то, что все материалы ученого оказались под семью замками?

— Как я понимаю, у тебя уже появилась догадка.

— Дэвид Кеннесси и его брат переполошили научную общественность своими опытами, в которых они использовали нетрадиционные подходы, отвергнутые остальными. Судя по анкетным данным, Дэвид был биохимиком, а его брат Дарин несколько лет проработал в Силиконовой долине[3]. Скажи мне, Скалли, какая может быть связь между электроникой и онкологией?

Скалли молча бродила по развалинам, отыскивая место, где был найден труп охранника. Наткнувшись на обнесенный желтой лентой участок, она остановилась, вглядываясь в контуры тела, запечатленные в рыхлом пепле. Малдер обошел огороженную площадку по периметру и, убрав с дороги покоробившийся лист металла, увидел за ним несгораемый шкаф. Его почерневшая дверца была приоткрыта. Малдер позвал Скалли. — Что там внутри? — спросила она. Малдер, подняв брови, разгребал почерневший мусор вокруг железного ящика.

— Сейф открыт, но пуст, — сообщил он. — Внутри какая-то грязь, но нет и следа копоти. — Малдер умолк, дожидаясь, пока его слова достигнут сознания Скалли, и только потом бросил взгляд в ее сторону. Судя по выражению лица Скалли, ей в голову пришла та же самая мысль: сейф открыли не до, а после пожара.

— Той ночью здесь был кто-то еще. Кто-то, интересовавшийся содержимым сейфа.

— Именно потому охранник и оказался здесь. Он заметил постороннего, пробравшегося в развалины.

Скалли нахмурилась:

— Это объясняет, почему он пришел сюда, но причины убийства по-прежнему неизвестны. Охранника не застрелили и не задушили. Мы не знаем даже, видел ли он нарушителя.

— Это возможно и даже весьма вероятно, — ответил Малдер.

Скалли бросила на него пытливый взгляд.

— Ты полагаешь, этот человек забрал все те записи, которые мы с тобой ищем? Малдер пожал плечами:

— Вряд ли. Большая часть сведений о работе Кеннесси уже давно изъята и разложена по полочкам. Нам до них не добраться. Может быть, в этом сейфе содержались важные улики, но их украли, а охранника убили.

— Охранник погиб от инфекции.

— Он умер от воздействия смертельного токсина, и мы не знаем, откуда взялось это вещество.

— Иными словами, документы унес тот самый человек, что убил охранника. Малдер склонил голову набок.

— Если их не забрали до этого.

Они прошлись вдоль обгоревшей стены, пролезли под упавшей балкой и медленно зашагали в глубь здания. Всю дорогу Скалли напряженно стискивала губы.

Лабораторные помещения превратились в черный шаткий лабиринт. Часть пола прогорела и провалилась в подвальные комнаты, склады и хранилища. Оставшиеся половицы, тоже сильно по страдавшие от огня, угрожающе потрескивали под ногами.

Малдер поднял кусок стекла. Яростное пламя согнуло его, оплавив острые края.

— По-моему, уже после того, как Дарин отказался продолжать работу, Дэвиду удалось вплотную приблизиться к долгожданному открытию, а состояние здоровья сына подвигнуло его пуститься во все тяжкие. Кто-то узнал о его исследованиях и попытался остановить Кеннесси самыми крутыми мерами. Подозреваю, что эта диверсия, совершенная никому не известной группой и якобы носящая характер стихийного протеста, на самом деле была спланирована, чтобы уничтожить результаты Дэвида и вынудить его замолчать.