Книга На подсосе. История любви - Кристофер Мур

— Ты больше не главный по списку. Мы покупаем мне новую кожаную куртку.

«Я БЕДЕН, А КТО-ТО ПОБРИЛ МОЕГО ОГРОМНОГО КОТА». Уильям переписал себе табличку. На огромном коте Чете по-прежнему был красный свитер Джоди. На двух приближающихся вампиров кот смотрел весьма подозрительно.

Томми протянул Уильяму бутылку «Джонни Уокера».

— Веселого Рождества.

Уильям взял выпивку и быстро закурковал ее куда-то себе в пальто.

— Большинство просто дает деньгами, — сказал он.

— К чему нам посредники? — ответила Джоди. — Как вы себя чувствуете?

— Здорово, а что? Совсем, знаете, отлично, учитывая, что я бездомный, а вы побрили мне кота.

— Вчера вы здорово нарезались.

— Ну да, а сегодня мне отлично.

— На меня раньше тоже так действовало, — сказал Томми. — Это я помню. Как бы бодрит.

Джоди махнула Томми, чтоб не лез.

— И голова у вас не кружилась, ничего?

— Когда проснулся, был чутка похмелен, но пара чашек кофе — и все прошло.

— Блять! — Джоди аж сплюнула от досады. И приуныла.

— Спокойно. — Томми потрепал ее по плечу. — Доктор Флад спешит на помощь. Наверное.

Джоди зарычала, но так, чтобы слышал лишь Томми.

— А знаете, — сказал Уильям, когда поток пешеходов чуть поредел и ему больше не требовалось сосредоточенно внушать к себе жалость, — с наличкой у меня все хорошо, но раз вы тут в рождественском настроении, я бы по-прежнему согласился глянуть на буфера рыжей.

— Выкуси, мешок торфа! — рявкнула Джоди и навалилась на Уильяма.

— Солнышко. — Томми поймал ее сзади за только что приобретенную красную кожаную куртку — на всякий случай. Если она свернет бродяге шею, нипочем не поймешь, удачная у него была мысль или нет.

— Я не потерплю, чтоб меня домогалась закуска.

— Съела что-нибудь не то? — Томми ухмыльнулся ей, когда она перевела на него взгляд, но огонь в ее глазах уже погас.

— Жаркую мартышечью любовь из своего списка можешь вычеркнуть, — сказала она.

— Ёксель, ну и мегера, — произнес Уильям. — У нее, что ли, ежемесячные?

Томми быстро подхватил Джоди на руки и понес за угол. Она ерзала и пыталась освободиться.

— Отпусти меня, я его не буду бить.

— Хорошо.

— Сильно.

— Я так и думал, — сказал Томми, не выпуская ее из хватки. — Давай-ка ты зайдешь в «Уолгринз», а я тут пока закончу с мужиком и его огромным котом.

Проходя мимо, разулыбалось семейство рождественских покупателей — сочли, видимо, что юная пара не стесняется своих телячьих нежностей на улице. Отец семейства прошептал супруге:

— Комнату б себе сняли. — Обычный человек бы даже не услышал. Но не Томми.

— Считай, повезло, старина, мы чуть не сделали это в витрине мастерской Санты. Жаркий и потный эльфийский секс — прямо перед детишками. Им бы это понравилось, да?

Отец опрометью погнал свое семейство прочь по улице.

— Мило, — сказала Джоди. — Так и нужно не выделяться.

— Ну ты же знаешь, люблю быть в форме. — Томми было всего девятнадцать, и, поскольку сексом он начал регулярно заниматься только после знакомства с Джоди, по-прежнему полагал, будто обладает неким тайным знанием, недоступным прочим людям. «Как они могут думать о чем-то другом?» — размышляла сокровенная часть его ума. — Спорим, он пахнет перечной мятой.

— Кто?

— Эльфийский секс.

— Ты не поставишь меня на землю?

— Ладно, только не бей мужика с огромным котом.

— Да все нормально. Встречаемся в аптеке через пять минут. Лучше, если у тебя все получится.

— Пять минут, — подтвердил Томми. — Корица. Может, корицей пахнет.

Бледная пара бродила по проходам «Уолгринза». Они отлично развлекались — презирали грубые аксессуары буржуазной культуры и вообще насмехались над условностями традиционной культуры. Они же, в конце концов, — элита. Они особые. Избранные, если угодно, — хотя бы по самой природе своей обостренной чувствительности и высшей чуткости. Оба претендовали на способность заглядывать за фасад, выстраиваемый большинством людей, и зреть самые глубины человеческой души. Однако странно, что не предусмотрели вот чего: прямо у них перед носами из-за угла вывернул парень во фланелевой рубашке.

— Давай у этих ребят спросим, — произнес Фланелевый. — Они похожи на героинщиков.

Джеред Белый Волк и Эбби Нормал попятились от витрины с подводкой для глаз, в которой они искали что-нибудь гипоаллергенное. У Эбби весь вечер слезились глаза, отчего текла тушь, а оттого образ ее больше склонялся к «грустному клоуну жизни», нежели она рассчитывала.

Джеред спрятался у Эбби за спиной — самую малость, но все равно неловко, ибо он был почти на фут выше ее. К парню во фланели из-за того же угла вышла красивая, бледная и рыжая женщина с грузом туалетных принадлежностей в руках. «Что за поразительные волосы, — подумала Эбби, глядя на длинные рыжие локоны. — Я б за такие что угодно отдала».

— Томми, оставь этих несчастных в покое, — сказала рыжая.

— Не, погоди. — Фланелевый с улыбкой повернулся к Эбби. — Ребята, вы не знаете, где они тут держат шприцы?

Эбби глянула на Джереда, который глянул на фланелевого парня.

— Ну, они просто так не продаются, — сказал Джеред. Он теребил кожаные ремешки своих бондажных штанов и смотрелся весьма кокетливо. Эбби шлепнула его по руке.

— На шприцы надо рецепты, — сказала она.

— Вы правда считаете, что я похож на героинового наркомана? — Джеред эффектно встряхнул челкой, ниспадавшей на лицо. Вся голова у него была выбрита — за исключением челки, спускавшейся до подбородка. Исключительно для того, чтобы ею можно было эффектно встряхивать. — Я собирался, ну типа, покачаться. Знаете, есть еду и все такое, но…

— Спасибо, понял, — ответил Фланелевый. Рыжая отошла от них по проходу. — Я вот как раз собирался попробовать героин, но раз шприцы не продаются, что ж. Пока, ребята. Зачетная майка, кстати.

Эбби опустила взгляд на свою футболку — разумеется, черную, с портретом поэта, взятым с гравюры девятнадцатого века.

— А вы, типа, знаете, кто это.

— «Она идет во всей красе, — процитировал Фланелевый, ухмыльнулся и подмигнул, — светла, как ночь ее страны».[5]Байрон — мой герой. Пока-пока.

Он повернулся и пошел прочь. Эбби дотянулась и схватила его за рукав.