Книга Река времен. Жребий брошен - Михаил Дьяконов

Они вышли из-за бугра кучей. Не меньше двадцати человек сразу. Сначала бродили по берегу и о чем-то перекрикивались с теми, что остались за бугром. Оттуда слышался звук двигателя грузовика. Потом подошли еще десятка в два, тоже в шинелях и белых халатах. Вот они! Все сорок с копейками как на ладони – сплотились, как сельди в банке! Ну сейчас я вас! А тем временем первые, что вышли к реке, уже попробовали перейти по мосту, но залили сапоги и под хохот других вернулись на берег.

Я уже взял было на мушку того, который распоряжался, и хотел открыть огонь, когда двое, внимательно слушавшие его, взяли друг друга за руки и вошли на мост боком.

«Отлично, – подумалось мне, – вот сейчас сниму тех, что с винтовками на изготовку, потом тех, что в реке, и пройдусь по тем, что готовятся к переправе… Троих точно положу, если не пятерых. С такого расстояния по такой цели бывшему офицеру, пусть даже саперу, промахнуться – грех!» Аккуратно взял ровную мушку, подвел ее на уровень поясницы правого фрица, что стоял у уреза воды, хищно глядя в мою сторону, и, затаив дыхание, как учили, плавно нажал на спуск…

Не знаю, что тут произошло. Перед глазами вдруг вспыхнуло ярко-голубое сияние, потом ослепительный белый свет, превративший окружающий пейзаж в негатив, и тьма… Я закувыркался через голову и полетел куда-то, теряя сознание…

Сознание вернулось так же внезапно, как и ушло. Я вдруг почувствовал, что вишу, распятый на кольце, которое медленно поворачивается, а с лица кто-то снимает… нет, даже сдирает маску. Из тишины всплыли знакомые голоса:

– Смотрите, и он, похоже, отключился!

– Тут, по-моему, все не так плохо. Господин Матвееф, похоже, просто очень эмоционално воспринял свое путешествие. Недаром вед он так настойчиво показывал нам именно это место для своей материализации в прошлом!

С трудом разлепляю веки. Зрение медленно возвращается. Из темноты постепенно возникают две фигуры, которые возятся с ремешками, держащими меня на кольце.

– Господин Матвееф, обопритес левой ногой на помост, вам будет удобнее. Мы сейчас освободим вас от креплений, – донесся слабый голос господина Лейбница.

Я потряс головой и встал на помост сначала одной, а потом и второй освобожденной от пут ногой, ожидая, когда будут освобождены и руки, но, когда это произошло, неожиданно рухнул вниз и не мог сделать ни шага, пока Виталий не протянул мне руку, помогая подняться.

Сознание отказывалось верить, что я опять в тепле, сухости и безопасности, что уже не надо опасаться вражеской пули, что смерть от голода не стоит на пороге. Вернувшаяся такая привычная некогда действительность теперь казалась сном. Нет, все-таки та война была иной, совсем иной, чем все мои, вместе взятые. И тем более сильно меня туда тянуло, чем больше я узнавал о ней. Тянуло, несмотря на перенесенные испытания.

Я не спеша оделся в свой ставший таким непривычным костюм, автоматически, вполуха слушая излияния Лейбница и Виталия, совершенно не понимая, о чем они говорят. Потом оглянулся и, с трудом разлепив пересохшие губы, хрипло попросил:

– Жрать хочу!

– О, нет проблем, – отозвался господин Лейбниц, быстро подошел к двери и широким жестом пригласил следовать за ним.

После десятка поворотов в таких похожих друг на друга коридорах мы поднялись куда-то на лифте и вдруг вышли в большой мягко освещенный зал, где в дальнем углу, в нише позади принимающих пищу и отдыхающих посетителей, нас ждал небольшой, но обильно сервированный стол.

Глава 4

Занавес приоткрывается

– Прошу вас. – Господин Лейбниц картинно указал мне место во главе стола.

– Спасибо. – Я отодвинул стул и уселся на мягкое сиденье.

– Это кафе-ресторан для сотрудников компании. Не волнуйтес ни о чем, приходите в себя, подкрепляйтес. Все угощение за счет нашей стороны. – Господин Лейбниц аккуратно присел напротив меня, тогда как Виталий примостился справа.

– Чего-нибудь крепкого!

– Коньяк, виски? Простите, но водки у нас тут не бывает!

– Тогда без разницы.

Я проследил взглядом, как Виталий берет бутылку «Блэк лейбл» и аккуратно вливает из нее порцию на несколько глотков в широкий прямоугольный глас.

– Нет, давай полную!

– О, – встрял господин Лейбниц, – вы ведете себя так, словно встретили в прошлом привидение!

Кивнув головой, беру в руку стакан.

– Да, встретил… За них, – выдохнул я и опрокинул в себя огненную жидкость, почти не чувствуя вкуса. Но хороший вискарь – он и в Африке вискарь. Почти тотчас благодатное тепло разлилось по всем клеточкам организма. Я посмотрел на стол и, заметив тарелку с устрицами, забросил в себя несколько штук, даже забыв полить их лимонным соком. Потом зацепил несколько ложек салата с маринованными грибами, отхватил кусок какого-то заливного, почувствовал на зубах вкус копченого лосося, вновь потянулся за вискарем. Руки жили отдельно от головы, почти машинально совершая какие-то движения. На душе скребли кошки.

– Мы можем уже поговорит с вами, или ви еще не готовы к этому? – Голос господина Лейбница вывел меня из прострации.

– Да, конечно, извините.

– Я так понимаю, что ви проверяли работу нашей машины времени, если назвали точно время и место. – Я кивнул соглашаясь.

– Ну и как резултат?

– Нормальный. Просто теперь я знаю, кто похоронен на той горке, куда меня сорок… нет, сорок три года назад приводил дед.

– И кто, если не секрет?

– Русский солдат. Хотя и в прежнее время я тоже знал об этом. Просто теперь я знаю, как его зовут, откуда он, и знаю такие подробности его последних дней, какие не были известны никому. Могу поминутно расписать каждый его шаг в последние несколько часов жизни… А я смогу еще раз туда вернуться?

– Разумеется. Я думаю, что мы с вами договоримся.

– Ах да, я и забыл, что зачем-то нужен вам.

– Разумеется. Ви нужны, очен нужны нам, – протянул он загадочно. – А ми – вам! Кстати, вам нужен отчет о вашем пребывании в том мире?

– Отчет?

– Ну да, конечно! Хотя я би назвал его филмом.

– Вы умеете записывать прошлое?

– Ну назовите это так, если хотите. Я, по-моему, говорил, что ми умеем снимать все происходящее там на видео. Ви спрашивайте, если что-то вас заинтересовало.

– Заинтересовало? Заинтересовало-то все, но только одно мучает, почти сводит с ума. На каком принципе действует ваша машина? Как вам удалось переместить мой разум в прошлое? Это же противоречит всем известным мне законам! Если бы сам все это не видел, счел бы за мистификацию, обман, подлог! Но вы не могли знать всего этого заранее. Это же совершенно невозможно! Невозможно!!!

Незаметно для себя я поднялся со стула, повысил голос и почти прокричал последнюю фразу, но, увидев, что сидящие невдалеке обернулись, резко осекся.