Книга Криминальные прогулки - Фридрих Незнанский

Витя заметил движение его глаз и испуганно вжал голову в плечи, тут же придумав версию, оправдывающую наличие веревки на дереве: «Скажу, что хотел качели повесить…»

Но Андрей Петрович не задал ему никакого вопроса, только хмыкнул про себя и, как показалось Вите, понимающе усмехнулся.

Зайдя в дом, Андрей Петрович сразу же оценил убогость обстановки и, очень удовлетворенно, как будто до конца убедившись в правильности каких-то своих предположений, спросил:

– Бедствуешь, значит?

Витя молча развел руками: ну да, мол, бедствую, сами, что ли, не видите…

Гость довольно бесцеремонно толкнул дверь Витиной комнаты и шагнул внутрь. Там он увидел старый диван с вылезшими кое-где пружинами, платяной шкаф и покосившийся стол, в центр которого был воткнут здоровенный тесак.

– Из рессоры, что ли, сделал? – кивнул на него Андрей Петрович.

– Угу… – промычал семенящий за ним Витя.

В этот момент дверь комнаты заскрипела и, ведомая сквозняком, снова закрылась, явив взору Андрея Петровича пришпиленный к ней кнопками портрет доктора.

Вите стало не по себе. Продырявленная во многих местах физиономия доктора удивительно напоминала изрытое оспинами лицо Андрея Петровича.

– Это… это… – Витя лихорадочно искал объяснение тому, откуда и зачем тут этот портрет, но придумать ничего не мог и только беспомощно чесал затылок. – Это… это…

Андрей Петрович нахмурился. Он моментально понял, как используется Витей этот тесак из рессоры. На мгновение он задумался о чем-то, и по лицу его пробежала тень не то сомнения, не то какой-то смутной тревоги… Однако он тут же отогнал ее и, выдернув тесак из стола, спросил:

– Все в детские игры играешь?

В его голосе прозвучала нескрываемая насмешка.

Вообще– то Витя не выносил, когда над ним смеялись. В школе он жутко злился, когда одноклассники называли его Мак Дак. (Ребята находили, что внешне он очень смахивает на этого мультипликационного утенка.)

– Мак Дак – му…к! – кричали они, тыча в Витю пальцами и норовя схватить его за длинный, приплюснутый на конце нос. Тогда Витя хватал ближний из этих пальцев и больно заламывал его в суставе.

– Отпусти! – взвывал одноклассник.

А крепкий товарищ этого одноклассника тут же бил Витю кулаком в ухо. Витя отпускал палец и хотел убежать, но его удерживали силой и снова тыкали в него пальцами, и он снова хватал эти пальцы, и его снова били…

– Так, значит, все никак из детства не выйдешь? – повторил вопрос Андрей Петрович.

Витя вскипел и чуть не сказал что-то дерзкое, но гость упредил его:

– Ну-ну, не горячись. У меня к тебе дело есть.

Он сказал это так спокойно и по-деловому, что Витя закрыл уже искривившийся было для выплескивания какой-то резкой фразы рот и, моргая, уставился на Андрея Петровича.

– Садись! – по-хозяйски сказал тот и указал Вите на пробитый пружинами диван.

Витя сел и приготовился слушать.

С места происшествия Турецкий отвез Николая Степановича на Петровку, 38, в экспертно-криминалистическое управление, где со слов пенсионера был составлен фоторобот красно-черного мужика.

– Ну просто вылитый! – заявил Кудряшов, взглянув на экран компьютера, после того как на нем за считанные минуты из разрозненных фрагментов собралось лицо «гуся».

Турецкий поблагодарил пенсионера за помощь, и тот, довольный, отправился домой рассказывать соседям, какой он есть герой и как благодаря ему в скором времени всенепременно схватят опаснейшего преступника и даже, вполне возможно, и сам Николай Степанович будет участвовать в погоне за ним на машине с реактивным двигателем.

Расставшись с Кудряшовым, Александр отправился к своему старому другу – начальнику Московского уголовного розыска Вячеславу Ивановичу Грязнову.

Увидев входящего в приемную Александра, неприступная секретарша расплылась в улыбке и нажала на кнопку селектора:

– Вячеслав Иванович, к вам Турецкий!

– Я счастлив! – раздалось из динамика, к неудовольствию заполняющих помещение посетителей, иные из которых уже больше часа ожидали своей очереди на прием.

– Спасибо, Лидочка! – Турецкий приложил руку к груди и, стараясь не замечать раздраженно-завистливых взглядов присутствующих, открыл дверь кабинета.

– Здорово! – поднялся ему навстречу из-за своего широченного стола Вячеслав.

– Привет! – Турецкий сделал несколько шагов и пожал протянутую ему руку. Он хотел еще что-то сказать, но Грязнов подхватил его под локоть и, провожая к креслу, затараторил:

– Как хорошо, что ты пришел! Я, знаешь ли, сам собирался к тебе подъехать прямо сегодня. Мне Костя рассказал, какое дело ты сейчас будешь раскручивать… Вот насчет этого я и хотел с тобой поговорить.

Константин Дмитриевич Меркулов был для Грязнова, как и для Турецкого, просто Костей, потому что все трое знали друг друга уже лет двадцать и на протяжении этого времени побывали вместе в таких переделках, что ой-ой-ой.

– Садись! – Вячеслав усадил Александра в кресло, а сам по-простецки присел на краешек стоящего рядом журнального столика.

Турецкий снова хотел что-то сказать, но Грязнов опять не дал ему открыть рта:

– Ты не представляешь, сколько у нас за последнее время было дел, сходных с твоим! Не представляешь! – Грязнов развел руки в стороны, как бы показывая, сколько было дел. Судя по расстоянию между его ладонями, становилось понятно, что дел было жуть как много.

– Да? – поднял брови Турецкий.

– Да! – Грязнов вскочил и заходил туда-обратно по кабинету. – Да! Происходит одно и то же: люди дают объявление в газету о продаже автомобиля, им звонят, предлагают встретиться, они уезжают – и с концами. Ни человека, ни машины! Раз тридцать уже такое случалось!

– Ого… – поразился Турецкий. Нет, до него, конечно, доходили слухи о подобных вещах, но он и не предполагал, что дело обстоит настолько серьезно. – Неужели тридцать? – Он положил руки на колени и подался в сторону удаляющегося в очередной раз Грязнова.

– Если быть точным – тридцать два! – ответил начальник МУРа, развернулся и снова двинулся в сторону «важняка».

– И вы ничего не раскрыли?

Грязнов внезапно остановился и воздел ладони к потолку:

– Да ведь никаких зацепок не было!

Вся его поза говорила: «Ты же знаешь, Саня, если б хоть что-то, так мы бы сразу, но ведь ничего, Саня, ничего!»

Впрочем, он тут же опустил руки и посветлел:

– Но теперь кое-что есть!

– Что?

Грязнов быстро подошел к журнальному столику и снова примостился на его уголок:

– Один из впоследствии пропавших позвонил домой по мобильнику с места, где встречался с покупателем, и сказал, что они на пару зачем-то собираются сгонять в Тулу. Правда, разговор быстро оборвался, как будто телефон у него выхватили…