Книга «У» - значит убийца - Сью Графтон

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Надеюсь, что не очень вам помешала. – Я ждала у дверей кухни, пока он наливал себе пива.

– Не беспокойтесь. Все в порядке. Просто я не успел даже переодеться. А это моя дочь Тринни.

Тринни подняла голову, слегка улыбнулась и вернулась к своей работе. Она наливала шоколадно-коричневую смесь в форму для выпечки кексов. На столе, рядом с открытой коробкой сухой шоколадной смеси "Дункан Хайнс", лежал ручной миксер, с его взбивалок все еще стекали коричневые капли. Тринни сунула форму в духовку и установила таймер, а затем открыла коробку сахарной глазури. Я готова была заключить денежное пари, что доставать глазурь из коробки она будет пальцами. И хотя моя тетя никогда по-настоящему не учила меня печь, но она постоянно запрещала мне пользоваться готовыми магазинными смесями, которые ставила в один ряд с растворимым кофе и чесночной солью в бутылочках.

Тринни стояла босиком, одетая в просторную белую футболку и потрепанные голубые джинсовые шорты. Судя по размеру ее зада, она съедала в день по несколько кексов собственного изготовления. Мэйс открыл холодильник и достал еще пива. Отыскав в ящике стола открывалку, он открыл бутылку и выбросил крышку в бумажный мешок для мусора.

Мы с Тринни пробормотали друг другу "привет", и в этот момент из коридора появилась Берлин, старшая дочь. На ней были черные лосины и свободная белая блузка типа мужской рубашки. Мэйс снова представил нас друг другу, и мы обменялись вежливыми приветствиями. Входя в кухню, Берлин намеревалась закатать рукава своей рубашки и теперь подошла к Тринни, чтобы та помогла ей. Тринни вытерла руки и принялась укорачивать рукава блузки Берлин.

На первый взгляд они были довольно похожи, можно было даже ошибиться и принять их за двойняшек. Дочери явно пошли в отца – крупные девушки с полными, массивными ногами и бедрами. Берлин была крашеной блондинкой с большими голубыми глазами в обрамлении темных ресниц. Чистое, бледное лицо с полными губами, накрашенными блестящей розовой помадой. А Тринни предпочла естественный цвет волос – светло-русый. Наверное, в детстве, такого цвета были волосы и у Берлин. У обоих светло-голубые глаза и темные брови. У Берлин черты лица были погрубее, а может, просто такое впечатление создавали ее крашеные волосы. Если бы я даже и не видела раньше, как была красива Лорна, я бы сказала, что Тринни и Берлин на вид несколько вульгарны. Конечно, много неприглядного я теперь знала о тайной жизни Лорны, но тем не менее надо признать – она была красива классической красотой, чего явно не хватало ее сестрам.

Берлин подошла к холодильнику и вытащила банку диетической "пепси". Открыв ее, она удалилась через заднюю дверь кухни. Через окно я увидела, как девушка устроилась в плетеном пластмассовом кресле. Вообще-то в это время года было прохладно сидеть во дворе. Наши взгляды на секунду встретились, а затем Берлин отвернулась.

Держа в руке бутылку пива, Мэйс двинулся из кухни в комнату, сделав мне знак следовать за собой. Когда за нами закрывалась дверь, я уловила запах готовящегося шоколадного кекса.

Глава 5

Комната, в которую мы вошли, являлась половиной перегороженного гаража, вмещавшего когда-то две машины. На цемент настелили пол, который обили сверху виниловыми планками "под дуб". Но, даже несмотря на положенный сверху ковер, в комнате пахло машинным маслом и старыми автомобильными деталями. Софа, кофейный столик, четыре кресла, диван и тумбочка на колесах с телевизором составляли главную меблировку этого жилища. В углу еще находились шкаф для хранения документов и стол, заваленный бумагами. Вся мебель выглядела купленной на распродаже – разная по цвету, изодранная обивка, которую подлатали, чтобы обстановка еще могла послужить владельцу.

Мэйс плюхнулся в коричневое кресло типа зубоврачебного и отрегулировал подставку для ног. Рот его был полон гнилых зубов, кожа на подбородке обмякла от старости, вокруг рта залегли глубокие морщины. Взяв пульт дистанционного управления, он включил телевизор, убрал звук и принялся переключать каналы, пока не нашел программу, по которой передавали баскетбол. Игроки в полной тишине бегали по площадке, прыгали, падали, сталкивались друг с другом. Мне показалось, что если бы был включен звук, то я услышала бы писклявое чирканье резиновых подошв о деревянное покрытие площадки. Мяч залетал в корзину, словно его тянуло туда магнитом, в большинстве случаев он даже не касался дужки кольца.

Не дождавшись приглашения, я устроилась на диване, чтобы Мэйс мог меня видеть.

– Я думаю, Дженис рассказала вам о нашем разговоре, который состоялся вчера вечером, – начала я и уже приготовила утешительную речь относительно участия Лорны в порнографическом фильме. Но Мэйс никак не отреагировал на мои слова. На экране телевизора появилась реклама в виде огромного красочного бутерброда. Семена кунжута были размером с рисовые зерна, ломтик ярко-оранжевого сыра маняще сползал со сдобной булочки. Я видела, что Мэйс не отрывает глаз от рекламы. Я всегда подозревала, что не так привлекательна, как пирожок с мясом, поджаренный на открытом огне, но тем не менее было неприятно ощущать, что Мэйс не обращает на меня никакого внимания. Я сместила голову влево, чтобы попасть в поле его зрения.

– Она сказала мне, что хочет нанять вас для расследования смерти Лорны, – вымолвил Мэйс с таким видом, словно кто-то заставил его это сделать.

– И как вы к этому относитесь?

Он начал похлопывать ладонью по ручке кресла.

– Это дело Дженис. Не хочу сказать, что это меня совершенно не касается, но у нас с ней различные точки зрения на этот вопрос. Она твердо верит, что Лорну убили, а я в этом не убежден. Возможно, произошла утечка газа, может быть, она отравилась угарным газом от неисправной печки. – У Мэйса был мощный голос и крупные руки.

– У Лорны в коттедже была печка? – Я думаю, бытовые условия в этом коттедже были явно не сахар.

По лицу Мэйса пробежало легкое раздражение.

– Вот и Дженис точно такая. Все понимает буквально. Я же просто привел пример. Все в этом коттедже было старым и сломанным. Если неисправен водонагреватель, то это грозит серьезными неприятностями. Уж поверьте мне, я в этом разбираюсь, черт побери, да я этим зарабатываю на жизнь.

– Но полиция наверняка проверила версию с утечкой газа.

Мэйс пожал плечами и сделал ими несколько круговых движений.

– Ушиб спину, когда пытался устранить перекос трубы, – пояснил он. – Я не знаю, что сделала полиция. Просто считаю, что дело должно быть закрыто. На мой взгляд, все эти разговоры об убийстве просто очередная уловка, чтобы продолжать обсасывать эту тему. Я любил свою дочь. Она была просто замечательной: красивая, добрая девушка. Но теперь она мертва, и ничто не может изменить этого. А у нас есть еще две живые дочери, и, чтобы отвлечься от смерти Лорны, нам нужно сосредоточить все внимание на них. А если начать нанимать адвокатов и детективов, то это приведет только к большим ненужным расходам и новой боли в сердце.