Книга Саваоф - Светлана Чехонадская

Они пожали плечами. Видно было, что Елена волнуется.

...На экране появилась наша лестничная площадка. Антон стоял, облокотившись на перила. Вытянув шею, он смотрел вниз.

— Ушли, — негромко сказал он и повернулся к жене. — Не хочешь объяснить мне насчет любовников?

— Ха! Уже вранье! — воскликнул Антон почти радостно.

— Иди знаешь куда? — громко ответила Елена-двойник.

Ее тон был развязным и хамским, он был настолько не похож на тот, каким она обычно разговаривает, что наше настроение улучшилось. Почему-то мы все теперь — даже Алехан — хотели, чтобы «Саваоф» ошибся.

— Куда? — повышая голос, спросил Антон. — Я если уйду, то вместе с деньгами.

— Иди с деньгами! — Елена презрительно сощурилась и пошла вниз по лестнице.

— Ах вот ты как заговорила! Сука! Значит, это правда — насчет любовников? И кто они? Сколько их? Меня выпотрошила, теперь решила за новых дураков приняться?

— Я тебя люблю, идиот несчастный. Кого ты слушаешь? Марианну? Она ненормальная!

— Это называется: «не обсуждали»? — спросила Марианна.

— Не было ничего даже близко похожего на то, что мы сейчас видим! — возмущенно ответил Антон.

— Ты просто так не уйдешь! — продолжал кричать Антон-двойник теперь уже на улице, возле машины. — Ты знаешь, что мы с тобой нищие?

— Почему нищие? — Елена остановилась и равнодушно посмотрела на него.

— Потому что я набрал кредитов, чтобы оплачивать твои шубы и бриллианты, содержать дома, прислугу, да, прислугу, чтобы ты не портила свой маникюр! И растратил их! Я растратил деньги акционеров! Мне светит срок! И конфискация! И тебе светит конфискация! Ты моя жена, поняла, дура? Надеешься, что я один буду платить по счетам, а ты уйдешь? Ни черта подобного! Ты уйдешь голой! Этот твой любовник — надеюсь, он богатый? Ну да! Другого ты бы и не завела! Ничего! Скоро он будет бедным, ты выпотрошишь и его.

Я сидела, затаив дыхание, стараясь не смотреть в сторону Антона.

— Какой бред! — тихо сказал Алехан. — Я ничего не понимаю!

Между тем, события на экране завертелись еще быстрее, словно они ставили целью развеселить нас окончательно:

Антон и Елена подъехали к своему дому, причем Антон непрерывно выкрикивал обвинения в адрес жены, а Елена напряженно молчала. Они вошли в дом и тут разделились. Камера последовала за Антоном, он яростно бормотал что-то про «любовников», открывал какие-то ящики, бросал на пол вешалки с Елениными вещами, даже достал шкатулку с драгоценностями, но ее не бросил — просто открыл, посмотрел, что там лежит. Мне показалось, что он пересчитал вещи. Вдруг он застыл, опомнился. Видимо, истерика этого персонажа, уже даже внешне не похожего на нашего друга, прошла.

— Елена! — позвал он. — Ты где?

Она не отзывалась. Он пошел по комнатам, открывая и закрывая двери, убирая по дороге то, что сам же пять минут назад разбросал. Весь их роскошный дом, заполненный картинами, старинной мебелью, лучшей электроникой, разворачивался на экране, как ковер — очень красивый, очень элегантный, очень дорогой.

— Ты где? — снова спросил человек, открывая дверь в Еленину ванную.

Камера въехала за ним. Тускло блеснул мрамор стен, на экране появилось абсолютно белое женское лицо — Марианна нервно перевела дыхание — это была одна из трех скульптур, украшавших Еленину ванную. Зашелестели пальмовые листья над маленьким мозаичным бассейном, вделанным в пол.

— Ты что, Елена? Что с тобой? — шепотом спросил двойник Антона.

Мы снова увидели белое лицо, и в первую секунду нам показалось, что это тоже скульптура — только какая-то перекошенная, неправильная. Но это было лицо Елены. Она висела на люстре и была уже мертва.

Нашу последующую реакцию на этот, с позволения сказать, фильм я могу объяснить только шоком: словно загипнотизированные, мы не издали ни одного звука, не выразили ни изумления, ни возмущения. Елена должна была испугаться, Антон должен был потребовать прекращения киносеанса — ну, хоть что-то мы должны были предпринять! Но мы ничего не сделали.

Мы продолжали смотреть на то, как человек на экране тоже не предпринял никаких действий, положенных для ситуации, в которой очутился. Он не попытался снять жену с люстры, он не вызвал полицию, он даже не вскрикнул. Он лишь постоял минуту у бассейна, сказал себе под нос: «Все одно к одному», а потом быстро вышел из дома. Далее он сел в машину, разогнался до огромной скорости и врезался в бетонную стену, ограждавшую шоссе, — пустынное шоссе их богатого района. Машина загорелась — мы даже не охнули. Видимо, «Саваоф» сошел с ума.

А затем экран погас.

Все, что произошло с двойниками Елены и Антона, уложилось в тридцать минут!

У меня на руке короткая линия жизни. Это беспокоит меня, как заноза, как смородиновая косточка в зубе. Иногда воспоминания о руке уходят на глубину, я почти забываю о ней, в теплых слоях кратковременной памяти становится уютно, но темные холодные струи, бьющие с самого дна, никогда не иссякают окончательно, я думаю, их источники всегда будут работать в своей ночной преисподней.

Долго ли? Сколько на самом деле будет жить носительница этого страха?

Самое смешное, что я не суеверна. Я не верю ни в гадания по руке, ни в предсказания на кофейной гуще — ни во что такое. Более или менее убедительными кажутся мне лишь знаки зодиака и еще явное влияние имен на характер и судьбу. Но тут легко обойтись и без мистики: может, на темперамент человека влияет не зодиак, а погода — то, какие цвета новорожденный увидел в первый месяц, в первые полгода, в год и так далее. Может, только этот цветовой калейдоскоп и делает, скажем, Тельцов упрямыми и спокойными? То есть код упрямства и спокойствия таков: серо-зеленый на пятый день жизни (в апреле), красно-зеленый на пятидесятый (в июне), красно-оранжевый на сто пятидесятый (в сентябре). Плюс звуки и запахи сезонов. Мое предположение смешно? Не смешнее звездного кода или любого другого.

А как имя влияет на судьбу? Тут тоже море версий. Может быть, определенная генетическая память родителей заставляет давать определенные имена, и если покопаться, то окажется, что в родах завоевателей вечно всплывает имя Александр, а в родах хитрых менял — имя Иосиф; и первый уже рожден завоевателем, а второй — хитрым менялой, и не они подделываются под свои имена, а имена — под них.

Если верить старым журналам, повальное увлечение кодами родилось вместе с людьми. Вначале разгадывали коды квадратов и кругов, попутно изобретя музыку, потом перешли на более сложные фигуры: уже не на песке, а на бумаге заплясали синусоидные волны. Дуги стали растягиваться и сжиматься, какие-то орбиты чуть не свели с ума целый мир. Потом в ход пошла мощь экранов. Это было недавно: бесконечные спирали, похожие на перевитые друг с другом цепочки бусинок, поманили окончательной отгадкой.