Книга Колдовское зелье - Энн Мэйджер

Но как выяснилось, у Кэти имелось свое мнение на этот счет.

Каждый раз, когда она улыбалась, Рейфу было все труднее помнить, что его наняли, чтобы охранять ее, что он профессионал и обязан контролировать ситуацию.

— Майк отправился на дело? — проказливо спросила Кэти.

Рейф мрачно кивнул.

Лицо Кэти оживилось.

— Вот забавно! Но я предпочту остаться здесь, с тобой. Как любезно с твоей стороны было устроить себе выходной и развлечь меня!

— Любопытно узнать, как развлекаются богатые девушки?

— Для начала я хочу посмотреть, как ты бреешься, — заявила Кэти и, взяв его за руку, повела в ванную. — Ты оцарапал меня щетиной. А еще я хочу увидеть, какой ты под одеждой.

— А я думал, тебе нравятся мои губы.

— С губами у тебя все в порядке, — заверила она, с улыбкой глядя с порога, как Рейф наносит пену на щеки и подбородок и начинает сбривать недельную щетину плавными, уверенными движениями бритвы Майка. Когда Рейф покончил со своим делом, Кэти приблизилась и через плечо Рейфа оглядела его отражение в зеркале. — Уже лучше, — почтительно прошептала она, рассматривая его челюсть, чувственный рот и волевые черты лица. — Гораздо лучше.

Рейф обернулся.

— А я боялся, что тебе не понравится.

Но Кэти уже скрылась в его спальне и спустя несколько минут вышла, облаченная в рубашку Рейфа. Спутанные золотистые пряди вырвались из-под съехавших набок бриллиантовых заколок.

Черт бы побрал эти огромные лучистые черные глаза и блестящие волосы! Почему ее губы кажутся такими влажными и соблазнительными?

Рейф решил, что в его рубашке Кэти выглядит на редкость сексуально. Ему безумно захотелось поцеловать ее. И утащить в постель, чтобы добиться большего.

— Давай, пока не поздно, я отвезу тебя домой, — хриплым голосом предложил Рейф.

— Ни в коем случае! Я хочу остаться здесь, в твоей берлоге.

— Ладно. И чем же ты желаешь здесь заняться?

— Чем угодно, — прошептала она, — всем. Ее глаза заискрились. — Можно обдумать твою следующую кражу.

— А как насчет попкорна?

Пока она расхаживала по гостиной и осматривалась, он приготовил попкорн. Потом они вдвоем посмотрели старый фильм. Затем поговорили, и, пожалуй, напрасно, поскольку Рейф понял, что не ошибся насчет одиночества, сквозившего в глазах Кэти.

Кэти не всегда была богата. Когда ей исполнилось восемь лет, ее мать, состоятельная жительница Хьюстона, вышла замуж за мексиканца Арми Колдерона. Арми был известным на весь мир сверхбогатым бизнесменом, специализирующимся на электронике, средствах коммуникации, купле-продаже недвижимости и горном деле. Долгое время Кэти не могла поверить, что все дома со слугами чуть ли не во всех странах мира и вправду принадлежат ему. Но единственной няней, которую Кэти полюбила, оказалась женщина по имени Пита — она присматривала за Кэти в затерянной в горах мексиканской деревушке, когда чета Колдеронов развлекалась на своей роскошной вилле.

Кэти рассказала Рейфу, что ее родители объехали весь мир, оставляя дочь на попечение платных служащих. Навещая Кэти, родители осыпали ее ненужными подарками, выбирать которые поручали слугам. Арми то и дело повторял ей, что никто не заинтересуется ею так, как ее деньгами.

Всю жизнь Рейф считал, что богатство означает власть, а не уязвимость. Он вырос, считая, что никому не нужен, но никогда не сознавал, что дети богатых людей имеют все и тем не менее страдают от одиночества.

Кэти объяснила: вместо того чтобы осчастливить ее, деньги Колдерона заставили лишь почувствовать себя загнанной в ловушку, беспомощной и одинокой, менее уверенной в себе, в своих друзьях и в мужчине, который когда-нибудь сделает ей предложение.

Рейф невольно смягчился, слушая рассказ Кэти о том, что ее родные ставят деньги, власть и общественное положение превыше всего. Сама Кэти представлялась им пешкой, которую они надеялись выдать замуж за столь же богатого человека, как и ее отчим. Предполагалось, что она сделает блестящую партию, выйдет замуж по расчету, чтобы соединить и приумножить два огромных состояния.

Родной отец Кэти, человек, за которого ее мать вышла замуж по любви, охотился и рыбачил на реках Луизианы, удалившись на свою плантацию, после того, как она развелась с ним ради Арми, дабы удовлетворить собственное неистребимое тщеславие.

— Мой отец вскоре умер, потому что сердце его было разбито; а матери было наплевать — не от бессердечия, нет, просто она не понимала: только она одна виновата в его смерти. Для нее имели значение лишь роскошные дома, знаменитые друзья и пышные приемы. Все считают ее чрезвычайно милой женщиной. Но любезностью она прикрывается, словно маской. На самом деле она не менее тщеславна и жестока, нежели Арми.

— Теперь я начинаю понимать, почему ты перелезла через стену.

— Мне вовсе не хотелось убегать с Джеффом. Просто мне нужен был спутник, чтобы прогуляться по саду, такой, который из страха перед Арми не сообщил бы тому, что я сбежала.

— Куда же ты собиралась сбежать?

— Куда-нибудь — лишь бы подальше от дома. Мне хотелось свободы. Я надеялась найти какое-нибудь кафе, поболтать с настоящими людьми. Оказаться там, где меня никто не знает. Понимаю, тебе это желание кажется нелепым...

Она слегка прикоснулась к его руке, и мускулы на предплечье Рейфа напряглись. Жар, исходивший от ее пальцев, был приятным. Чересчур приятным.

Рейф закрыл глаза, глубоко вздохнул и с трудом убедил себя в том, что способен сдерживаться.

— Мне повезло, что я наткнулась на тебя, — негромко продолжала она. Ее сияющие глаза дразнили и влекли Рейфа.

У Рейфа перехватило горло; он не знал, что ответить.

— Но я уже достаточно рассказала о себе. Теперь твоя очередь.

— Мне почти нечего рассказывать.

— Ну, пожалуйста... — протянула она.

Рейф попытался отвести от нее взгляд, но не смог. Он слишком остро осознавал ее близость, нежный запах лаванды, тепло упругого тела. Она с поразительной легкостью возбуждала в нем чувства, которым он обычно не давал воли, — глубокую потребность в нежности и в чем-то простом, но необходимом, как женская дружба.

— Расскажи, — снова прошептала она.

Если пробуждающаяся нежность к Кэти встревожила его, то собственная потребность излить душу ошеломила. Он признался, что является результатом кратковременного союза своего состоятельного отца с актрисой из Лас-Вегаса. Мать, которая так и не вышла замуж, позже обвиняла сына в том, что он лишил ее шанса стать звездой. Он вспомнил, что его мать часто пила и меняла друзей как перчатки. И что они вместе с Майком выросли в одном и том же ветхом доме и посещали школу, отнюдь не для привилегированных. А в старших классах стали лучшими друзьями, играли в футбол, учились защищать друг друга и поступили в университет Хьюстона благодаря стипендии игроков футбольной команды.