Книга Люди огня - Олег Волховский

— Сегодня службы не будет, — объявил нам в дверях молодой иезуит. — Падре стало плохо! — и посмотрел на нас так, словно это мы — первопричина всех несчастий

Лойолу мы увидели только поздно вечером. Нас пригласили в его комнату и позволили подойти к кровати. Святой лежал на высоких белоснежных подушках, тяжело дышал и страдальчески смотрел на нас.

— Совсем довели старика, — пожаловался он. — Топаете, стучите, с кондиционером творите непонятно что!

— Извините, — пролепетал я.

— Что вы хотите от бедного отшельника? — тем же гоном продолжил Лойола. — Я больше ничего не решаю в Обществе Иисуса. Вам нужно говорить с генералом ордена Педро Аррупе. Он был во Франции и сейчас возвращается домой. Если вы завтра утром выедете ему навстречу, то найдете его в Фуа. Я поставил его в известность. Он будет ждать вас.

— А может быть, мы подождем его здесь? — осторожно предположил Марк, но иезуиты посмотрели на него так, словно он задумал убийство: «Приехали, побеспокоили святого отшельника, довели до инфаркта своими безобразиями и хотят чего-то еще!» Марк понял и замолчал.

— Спасибо, падре, мы завтра выезжаем, — подытожил я.

Наступило утро.

— Неужели ты веришь этому интригану? — спросил Марк, когда мы садились в машину. — Попомни мое слово: он что-то задумал.

— Ты слишком подозрителен.

— Господь сказал, что Лойола руководит орденом, а теперь он от этого отрекается. Ты кому больше веришь, Господу или этому иезуиту?

Я пожал плечами:

— Все могут ошибаться.

— И что такое Фуа? Что ему там делать? Почему Фуа?

— Не знаю.

Марк вздохнул.

— Мы должны связаться с Господом и немедленно. Мы же обещали отчитаться!

— Телефоны в сумке, — устало сказал я.

Марк выпотрошил мою дорожную сумку и наконец извлек откуда-то со дна телефон. Затем выдвинул антенну и попытался набрать номер. Но телефон не реагировал.

— Может быть, от жары, — предположил я. — Кстати, здесь тоже, наверное, есть кондиционер…

— Ха! «От жары!» От иезуитов. Недаром они обыскивали нашу комнату.

— Попробуй мой. Может, он в порядке.

Марк попробовал, но с тем же результатом.

— Все! — заключил он. — Мы никуда не едем, пока не свяжемся с Господом.

— Как? — невинно поинтересовался я. — Из автомата позвонить? Куда? В администрацию Первого Консула?

Марк задумался.

— Пожалуй, не стоит.

Да, автомат не «вертушка». Пропускать информацию через десяток лишних ушей не хотелось.

— Слушай, — наконец сказал он. — Ты вроде программист?

— Да.

— Вот, мне тут Филипп написал что-то такое. Я в этом все равно ничего не понимаю, — и он протянул мне изрядно помятый клочок бумаги. На нем был написан самый натуральный электронный адрес, причем московский.

— Да, e-epis. Это Филиппа?

— Его! — обрадовался Марк. — Значит, мы напишем Филиппу, а он передаст Господу. Это можно будет сделать?

— Да можно-то можно? Думаю, здесь нет недостатка в компьютерах с модемами. Только писать что-то в электронном письме — это все равно что кричать об этом на площади. Интеррет — это же проходной двор!

— И что, никакой защиты информации? — расстроился мой спутник.

— Практически.

— Ничего, я напишу так, что будет понятно только Господу.

— Только недолго. Я все же считаю, что мы должны поехать в Фуа.

Марк посмотрел на меня, как на идиота.

Путешествие оказалось более приятным, чем к Лойоле, поскольку я нашел кондиционер и закрыл окна.

Компьютер с выходом в сеть мы обнаружили в ближайшем кемпинге; и арендовали его за бешеные деньги — пять солидов в час. Но ничего не поделаешь. Марк был упрям как бык. Куда скаредность делась! Письмо он послал странное (то есть послал его я, а он только придумал). Оно содержало единственное слово «Фуа» и знак вопроса. Я усмехнулся.

— И это отчет?

— Да, отчет, — уверенно сказал мой напарник. — Господь все поймет.

Я пожал плечами.

— А теперь поедем в Фуа.

— Никуда мы не поедем. Надо дождаться ответа.

— Ты что, с ума сошел? Ответ будет самое раннее вечером, а скорее всего завтра утром. Генерал ордена не будет ждать нас столько времени.

— Ну и черт с ним!

— Ладно, сиди здесь как приклеенный! А я поеду, — и я направился к выходу.

— Подожди. Научи меня сначала обращаться с этой штукой, — Марк указал на компьютер. — А потом убирайся на все четыре стороны

Я вздохнул и сел рядом. Марк отличался редким компьютерным дебилизмом, и я по полчаса объяснял ему, на какую клавишу надо нажать, чтобы принять почту, послать почту, создать письмо, уничтожить письмо… Наконец он меня достал. Я выразительно посмотрел на часы. Было далеко за полдень.

— Ну извини, Марк. Дальше сам разберешься. Я еду.

— А ну сядь на место. Никуда ты не поедешь, я сказал!

— Я не солдат. А ты не прапорщик на плацу! — я подхватил свою сумку и вышел из комнаты. Этот солдафон, верно, смирился с нашей разлукой и не стал меня преследовать. Я сел в машину, ничуть не раскаиваясь в том, что оставляю этого идиота без средства передвижения.

ГЛАВА 5

Я чуть коснулся руля, и «Фольксваген» послушно вписался в очередной поворот. У обочины стоял парень, по виду студент, и голосовал. Бывало, мне тоже приходилось выходить на трассу. Однажды попался «летающий» «КамАЗ». Дождь жуткий, трасса мокрая, а деревья за окном так и мелькают. Смотрю на спидометр: «ноль». «А что со спидометром-то», — спрашиваю у водилы. «Да сломан давно». Оборачивается он ко мне, и до меня доходит: баба Я усмехнулся, вспоминая автостопскую юность, подрулил к краю дороги и остановился.

Парень был высок и худ, волосы имел черные и слегка вьющиеся, а черты лица тонкие и благородные. Я подумал, что, наверное, так выглядел д'Артаньян, если добавить усы и бородку. Когда он устраивался на сиденье справа от меня, мне почудилось в его облике что-то неуловимо знакомое, как забытое слово, которое крутится где-то на периферии сознания, а вы все никак не можете вспомнить.

— Quo vadis? — спросил я. Это было одно из немногих выражений, которые я помнил на латыни, кроме компьютерных терминов, так что не очень надеялся, что пойму ответ.

— Здесь недалеко, в горах, — ответил пассажир по-французски и мило улыбнулся. И снова, как молния, которая на мгновение осветила какое-то скрытое знание и вновь погасла. Эта улыбка! А главное — я понял, что он сказал, и понял с легкостью, труднообъяснимой полузабытыми уроками пятнадцатилетней давности. Испанский, теперь французский… Интересно, это общее правило?..