Книга Золото инков - Клайв Касслер

Он открыл висевшую на одной петле дверь и проник в кабину. Из-под сиденья пилота извлек карманный фонарик и убедился, что батарейки остались неповрежденными.

Включив свет, Питт осторожно прошел в грузовой отсек. Шквал огня привел в негодность большую часть снаряжения, но все вещи остались на местах, ничто не было специально уничтожено или разграблено. Он отыскал свой рюкзак и вывалил содержимое на пол. Рубашка и туфли оказались целыми, но случайная пуля проделала огромную дыру на колене брюк и разнесла в клочья его короткие боксерские шорты. Сбросив грязную намокшую одежду, он вытащил чистое полотенце и принялся энергично растирать тело, чтобы убрать прилипший к коже вонючий ил. Облачившись в чистую одежду, продолжил поиски и вскоре обнаружил пакет с бутербродами, приготовленными еще на борту судна. Съев несколько штук и запив их банкой пива, он почувствовал себя почти человеком.

Вернувшись в кабину, откинул боковую панель и извлек из шкафчика в стене старый кольт, принадлежавший еще его отцу, сенатору Джорджу Питту и проделавший вместе с ним путь от Нормандии до Эльбы во время Второй мировой войны. Отец передал его сыну по окончании Академии ВВС. За последние семнадцать лет это оружие дважды спасало Питту жизнь. Несмотря на солидный возраст, кольт был в отличном состоянии и обещал прослужить еще немало лет. Одна из бандитских пуль пробила кобуру, но не нанесла ущерба самому пистолету. Недолго думая Питт прикрепил его к поясу, рядом с ножом, входившим в снаряжение аквалангиста-спасателя.

Закончив осмотр вертолета, он направился к палаткам. Здесь, если не считать пустых гильз, валявшихся на земле, было незаметно следов пробоин. Правда, большинство вещей было разграблено, да и все оборудование и запасы продовольствия бандиты унесли с собой. Беглый осмотр позволил установить, в каком направлении ушли налетчики. Широкая тропа, прорубленная мачете, вела в глубину джунглей.

Они казались неприветливыми и почти непроходимыми. Путешествие сквозь джунгли не сулило ничего хорошего даже при свете дня, а о том, чтобы предпринять его в ночное время, не приходилось и думать. Оказавшись в глубине диких зарослей, он всецело окажется во власти хищных животных, насекомых и, что хуже всего, змей. Ему не раз приходилось слышать страшные истории об удавах, особенно о двадцатичетырехметровых анакондах. Но не они, а их ядовитые собратья внушали наибольшие опасения. Особо дурной репутацией среди них пользовались бушмейстер и копьеголовая змея. Туфли на резиновой подошве и легкие брюки не могли защитить от ядовитых зубов этих мерзких тварей.

У подножия полуразрушенных каменных стен, украшенных зловещими ликами давно забытых богов, угрожающе взиравших на него с высоты, Питт обнаружил цепочку следов. Если бы у него был план местности, возможно, он чувствовал бы себя более уверенно, но об этом не приходилось и мечтать. Шансы продраться сквозь смертоносные джунгли и отбить заложников у банды головорезов были ничтожны. Но мысль о том, чтобы в бездействии ожидать помощи извне или каким-то иным способом попытаться спасти свою жизнь, даже не приходила ему в голову.

Питт улыбнулся каменным изваяниям, бросив прощальный взгляд на отблески зеленоватого света, исходившего из глубины колодца, и, освещая себе дорогу карманным фонариком, обратился лицом в сторону джунглей.

Он не сделал и четырех шагов, как густая листва поглотила его, словно он вообще никогда не существовал.

5

Промокших до нитки пленников гнали под непрекращающимся мелким дождем сквозь устланную мхом сырую чащу до тех пор, пока тропу, по которой они шли, не преградило глубокое ущелье. Через него был перекинут ствол огромного дерева, служивший мостом. Террористы переправили своих пленников на другую сторону ущелья, откуда начиналась древняя, вымощенная каменными плитами дорога в горы. Главарь приказал двигаться быстрым шагом, и доктору Миллеру приходилось прилагать все усилия, чтобы не отстать от группы. Его одежда давно промокла насквозь от пота и дождевой воды. Конвоиры безжалостно подталкивали его дулами ружей, едва он начинал отставать, и скоро на теле беззащитного старика не осталось ни одного живого места. Не обращая внимания на озверевших бандитов, Джордино подошел к археологу и, положив его руку себе на плечо, хотел помочь тому.

– Убери прочь свои грязные лапы! – крикнула Шеннон по-испански бандиту, вознамерившемуся лишить старика этой последней поддержки. Она демонстративно подошла к обессилевшему археологу с другой стороны и последовала примеру пилота. Террорист немедленно отомстил ей, шлепнув молодую женщину по ягодицам. Шеннон покачнулась и едва не упала, но все же сумела удержаться на ногах. Наткнувшись на ее ненавидящий взгляд, конвоир грязно выругался, но все же отошел в сторону.

Джордино поймал себя на том, что любуется молодой женщиной, не переставая удивляться ее мужеству и несгибаемой силе духа. Шеннон была по-прежнему одета в купальный костюм, на который накинула хлопковую блузу без рукавов, террористы разрешили ей захватить ее из палатки вместе с ботинками из грубой кожи. Джордино терзался угрызениями совести из-за своей очевидной неспособности оградить молодую женщину от оскорблении и издевательств. Но даже эти ощущения не шли ни в какое сравнение с теми мучениями, которые он испытывал при мысли, что трусливо бросил старого друга на верную смерть. Сколько раз с тех пор, как они покинули лагерь экспедиции, он с трудом удерживал себя от жгучего желания при первом удобном случае наброситься на одного из конвоиров, вырвать у него ружье и дать последний бои этим прохвостам. Только к чему бы это привело? Бандиты, вне всякого сомнения, убьют его и, самое главное, его смерть ничего не решит. Пока ты жив, всегда остается шанс. И Джордино оставалось только проклинать каждый шаг, который уводил его все дальше и дальше от Питта.

Часами они боролись с приступами удушья в разреженной атмосфере Анд, поднимаясь до высоты трех тысяч четырехсот метров. Весь день жарились под палящими лучами солнца, а к утру температура упала почти до нуля градусов по Цельсию. На рассвете они все еще спускались по древней дороге между полуразрушенными зданиями из белого известняка, окруженными высокими стенами и холмами, опоясанными искусственными террасами, которые предназначались для выращивания сельскохозяйственных культур. Этот своеобразный тип землепользования, широко распространенный в эпоху инков, в настоящее время почти перестал существовать.

Каждое из древних сооружении, казалось, возводилось по индивидуальному плану. Преобладали постройки овальной и округлой формы, хотя встречались и прямоугольные. К полному недоумению Шеннон, они разительно отличались от всех других древних конструкции, которые она изучала в свое время. Была ли эта местность некогда частью конфедерации Чачапойана или территорией другого царства, а может быть, и совсем другого общества? Когда же вымощенная каменными плитами дорога начала извиваться между циклопическими стенами, в этот час дня еще утопающими в дымке тумана, спустившегося с заснеженных пиков, Шеннон была потрясена тысячами каменных изваяний, украшенных орнаментом, который ей еще не доводилось видеть. Огромные, подобные драконам, птицы и рыбы перемежались со стилизованными изображениями ягуаров и обезьян. Рельефы на стенах имели сходство с египетскими иероглифами, только более абстрактными. Само по себе существование неизвестного народа, населявшего в незапамятные времена плато и горные массивы Перуанских Анд и построившего города столь невероятных размеров, было сюрпризом для Шеннон. Она никак не ожидала обнаружить здесь высокую культуру, не имеющую аналогов в истории Древнего мира. Придется найти средства и возможность тщательно изучить эти величественные руины. Размечтавшись, она замедлила шаг и тут же получила сильный удар в спину...