Книга Роковой отпечаток - Патриция Вентворт

По счастливому стечению обстоятельств Стоукса в эту минуту не было в комнате. Никто из тех, кто знал Джонни, ни минуты не сомневался, что присутствие дворецкого не заставило бы его попридержать язык.

— Дорогой мой, — произнесла миссис Фэбиан с видом снисходительного порицания.

Джорджина с другого конца стола одарила Джонни выразительным взглядом. Но он только рассмеялся:

— Ха-ха… ни слова! Какие мы чопорные. Чем более жизненно важна для нас какая-то тема, тем непристойнее упоминать о ней. Каждый из нас кровно заинтересован в завещании, но мы не должны касаться этого вопроса.

— Замолчи, Джонни, — сказал Энтони, и в эту минуту в комнату вошел Стоукс с серебряным блюдом, накрытым крышкой.

С легкостью, приобретенной в результате долгой практики, Джонни ловко закончил начатую фразу:

— Всякий, кто притворяется, что ему наплевать на деньги, или дурак, или мошенник. Если они у вас есть, следует приумножать их, а если вам неинтересно заниматься этим, тогда, проснувшись в один прекрасный день, вы обнаружите, что денежки-то испарились, и вы на мели! И если вы не обзавелись имуществом, для приобретения которого приходится проливать немало пота, то, положа руку на сердце, скажу вам чистую правду: ваше будущее не внушает надежд. Если двенадцать часов в сутки приводится заниматься скучной и однообразной работой, какой смысл в богатстве? Тогда вас ожидает такой же конец, как тех миллионеров, которые живут на таблетках и проводят все свободное время в дорогих больницах, чтобы восстановить утраченное здоровье. С другой стороны, и в бедности есть что-то безотрадное.

Миссис Фэбиан принялась раскладывать по тарелкам цыпленка с грибами, поскольку это блюдо Стоукс поставил перед ней.

— Джорджина, дорогая, — обратилась она к девушке, — цыпленок приготовлен прекрасно. Мирри… Энтони… уверена, вы голодны, а Джонни я и не спрашиваю.

Когда миссис Фэбиан орудовала ложкой и вилкой, брызги почему-то летели во все стороны. Стоукс, оскорбленный тем, что ему не позволили обслужить сидевших за столом, мрачно наблюдал за тем, как на тщательно отполированной поверхности стола появляются, как он впоследствии сказал, капли и подтеки. После того как миссис Фэбиан расправилась с цыпленком, Стоукс принес артишоки и картофель, на этом его обязанности заканчивались.

— Спасибо, Стоукс… овощи можно поставить перед мистером Энтони. — Как только он вышел из комнаты, миссис Фэбиан с искренней заинтересованностью вернулась к главной теме разговора. — О да, это верно… то, что Джонни сказал о бедности. Мой отец очень хорошо зарабатывал, но он не сумел сколотить состояния, поэтому, когда он и моя матушка умерли в один год, после них ничего не осталось и мне пришлось жить с сестрами отца. С их стороны это было благородно, потому что они сами с трудом сводили концы с концами, но они взяли меня к себе и воспитали, а когда они умерли, я была немолода и не имела никакой профессии. Тот небольшой капитал, на проценты с которого они жили, перешел другим родственникам, так что передо мной открылась безрадостная перспектива. Конечно, нельзя думать только о деньгах, но очень трудно не делать этого, когда отовсюду к тебе приходят счета, а расплатиться по ним нечем.

Джонни, сидевший рядом с ней, наклонился, потрепал ее по руке и сказал:

— Дорогая, перестань. Еще немного — и все мы зарыдаем.

Она ответила удивленным взглядом на его насмешливое замечание:

— Нет, дорогой, перестань дурачиться. Рыдать не следует, потому что все разрешилось наилучшим образом. Твой отец овдовел, а тебе было всего четыре годика, поэтому ему нужна была женщина, чтобы вести хозяйство и воспитывать ребенка. Он попытался нанять экономку, но вскоре решил, что гораздо разумнее жениться, и сделал мне предложение. Вот чем все закончилось, и мы прожили с ним счастливо до самой его кончины. Да и потом мы с тобой были бы обеспечены, если бы он не вложил столько денег в южноамериканские рудники. Господи, я заставила всех вас ждать, а цыпленок тем временем остыл! Может, кто-то хочет еще порцию? Он такой вкусный.

Энтони и Джонни с готовностью передали ей свои тарелки, затем миссис Фэбиан решила, что и она не откажется от добавки, а также от артишоков и одной картофелины.

На торжественных приемах роль хозяйки обычно играла Джорджина, но когда за столом собирались только свои, как правило, эту честь доверяли миссис Фэбиан. Сегодня во главе стола, на месте Джонатана, сидел Энтони Хеллам, справа от него, спиной к окну, Джорджина, Мирри и Джонни сидели слева.

Энтони наклонился к Джорджине и сказал:

— Тебя предупредили! Не покупай акции южноамериканских рудников и не доверяй свое состояние незнакомцу, рассказывающему о золотых самородках или спрятанных сокровищах. Лучше прожить жизнь, сожалея об упущенной удаче, чем твердить себе постоянно о том, какого же дурака ты свалял.

Джорджина подняла на него глаза и тут же опустила. Он уловил что-то странное в выражении ее взгляда. Зачем, черт возьми, он сказал все это? Ведь ему не хотелось задеть ее или рассердить…

— Мне кажется, у меня не возникнет таких проблем, — ответила она, и Энтони понял, что она напоминает ему и себе, что уже не является наследницей большого состояния.

Ей нечего приумножать или терять, ее призрачное богатство растаяло под жаркими лучами нового увлечения Джонатана.

В ее взгляде Энтони прочитал гордый упрек.

Слева от него Мирри простодушно спросила тоненьким голоском:

— А что такое золотой слиток?

Пока Джонни просвещал ее на этот счет, в комнату вернулся Стоукс, который принес яблочный пирог.

Глава 9

Когда Джонни вошел в уютную комнату, которую обычно называли малой столовой, где вся семья собиралась охотнее, чем в более официальной гостиной, он нашел там Мирри. Она сидела за старомодным секретером и сочиняла письмо. Увидев его, она наморщила брови, вытянула испачканные чернилами пальцы и с искренним недовольством воскликнула:

— Как я ненавижу писать! А ты?

Джонни подошел и присел на ручку ближайшего кресла:

— Все зависит от того, к кому я пишу.

Мирри вздохнула:

— Мне без разницы, все равно ненавижу.

— И ты рассуждала бы иначе, если бы писала тому, кого страстно любишь.

— А я пишу не так?

— Конечно нет. Вспомни своего любимого актера и представь себе, что он только что прислал тебе фотографию со своим автографом и пламенное любовное послание. Разве после этого слова не хлынут неудержимым потоком?

— Не знаю. У меня нет любимого киноактера.

— Несчастное дитя!

Она не спускала с него глаз.

— Понимаешь, я почти не ходила в кино. Родственники, у которых я жила, смотрели только документальные фильмы, где всякие профессора и знающие люди рассказывают об угольных шахтах или выращивании свеклы для переработки на сахар, так что, если бы кто-нибудь из этих светил написал мне любовное письмо, я немедленно сожгла бы его.