Книга Последняя ночь в Бейруте - Вячеслав Иванович Катамидзе

установить личности людей, которые брали эти машины напрокат. К этому мы подключили и полицию, и иммиграционную службу. Последняя нужна, потому что нам предстоит посылать запросы в полицию других стран — а она найдет предлоги.

— Браво! Теперь вот что, Вадид. Когда вы установите личности этих троих, не вызывайте их в полицию. Давайте сначала разберемся с ними, не грозя им арестом. Нам нужно выяснить, кто они и могли ли иметь отношение к убийству. Только потом настанет время действовать.

— Да, сэр, конечно.

— Когда вы сможете приехать ко мне для конфиденциального разговора?

— Только поздно вечером.

— Тогда лучше завтра. Утром?

— Я могу быть у вас в полдень.

— Езжайте прямо в кафе «Фелука». Я буду там.

— Договорились, сэр.

Бартон спустился в бар, заказал бокал белого вина и устроился у окна. По тому, как развивались события, он уже понял, что дело, которое ему поручили, одно из самых сложных и отвратительных из всех, которые ему приходилось вести. Более того, он подозревал, что финал в нем придется разыгрывать не ему, но это его не особенно беспокоило. Он никогда не работал для славы или почестей. Они приходили к нему сами по себе.

Он взглянул на часы и набрал номер Берга.

— Мистер Берг?

— Да, это я, мистер Бартон.

— Как дела с нашим вопросником?

— Должен вас огорчить, сэр. Я показал его послу, и он категорически запретил мне заполнять его. Он сказал, что некоторые вопросы весьма деликатного свойства и ответы на них содержали бы конфиденциальную информацию, которую мы предоставить вам не можем — во всяком случае, без разрешения министра иностранных дел и соответствующих служб. Я полагаю, вы понимаете, о чем речь.

— Вы записываете этот разговор, Берг?

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Понимаете. Так вот, не останавливайте запись. Ваш посол не может не знать, что среди лиц, приславших меня сюда, есть и министр, которому он подчиняется, и что я приехал исключительно для доследования дела, которое министр считает крайне важным. Мое почтение.

Бартон выключил телефон, сунул его в карман и отправился в номер. Его опасения получали все больше подтверждений.

Он налил в ванну горячей воды, вылил туда содержимое флакона, который привез с собой из Лондона, и улегся в ванну. Он вспомнил о том, что писательница Агата Кристи обожала писать в ванной. А он, следователь, раскрывший десятки сложнейших дел, всегда любил анализировать подходы к решению этих дел, тоже забравшись в горячую ванну.

Все-таки в чем-то мы были родственные души, сказал он себе…

XVII

Бартон приехал ко входу в ресторан «Индиго на крыше» за двадцать минут до назначенного времени, но выяснилось, что его «американские коллеги» уже ждали его. Их было не двое, как сообщил ему Бейлис, а трое. Они сидели на скамейке у небольшого фонтана и вместе являли собой удивительно гротескную картину. Двое были в темно-синих блейзерах с золотыми пуговицами, но один был невысокого роста, седой и лысоватый, с ярко-желтым галстуком, а другой — длинный и худощавый, причем на шее у него был невероятного размера голубой шарф. Третий персонаж мог бы быть отрицательным кинематографическим героем: он был атлетически сложен, одет в длинное голубое пальто и все время принимал такие позы, какие принимают начинающие актеры, которых снимают для журналов.

Все трое встали ему навстречу, из чего Бартон заключил, что его физиономия была затребована ФБР у Скотленд-Ярда — якобы для того, чтобы избежать ошибки в идентификации. Они по очереди протянули ему руки для пожатия и представились: Бейлисом оказался длинный худощавый субъект, лысоватый назвал себя Кронином, а «актер» в голубом пальто отрекомендовался как Марк Мандини.

Среди сотрудников Скотленд-Ярда были разные люди: встречались субъекты с ограниченными способностями, и такие, как правило, расставались с Ярдом довольно быстро; попадались пижонистые типы и даже офицеры, которые быстро росли в званиях и должностях благодаря поддержке сильных мира сего. Но за тридцать с лишним лет службы ему не приходилось общаться с людьми из спецслужб, которые более всего напоминали бы ему комедиантов или даже клоунов, как те три человека, которые пригласили его на обед.

Но тут он вспомнил, что с приходом к власти Барака Обамы спецслужбы США резко изменились. Служба за рубежом, и особенно в разведке, рассматривалась демократами не как почетная работа, а прежде всего как синекура, сходная с дипломатическими постами, и средний уровень подготовки и активной деятельности офицеров спецслужб в американских миссиях за границей упал до невиданно низкого уровня.

Тем не менее он повесил на лицо выражение крайнего дружелюбия и пошел, сопровождаемый ими, к заказанному столику. Просмотрев меню, он убедился, что ресторан «Индиго на крыше» не просто очень дорогой, а, возмож но, один из самых дорогих в Бейруте. Поэтому он отложил меню в сторону и сказал:

— Я все равно ничего не понимаю в этой кухне, и лучше всего будет, если повторю ваш заказ.

Троица весело заржала.

— Сразу видно детектива с его аналитическим умом! — воскликнул Кронин. — Я буду заказывать сразу на двоих, джентльмены, на себя и на Бартона.

Процесс выбора блюд и вин затянулся на добрых пятнадцать минут, из чего Бартон сделал вывод, что, независимо от той задачи, которую поставила себе троица, пригласив его сюда, американцы планировали попировать на славу.

Стол очень быстро оказался заставленным разными ливанскими закусками. Бейлис также заказал четыре бутылки дорогого ливанского вина, а в качестве аперитива — местную анисовую водку. В течение часа за столом звучали только возгласы одобрения и громкие восклицания — то были знаки наивысшего восхищения. Бартон тихонько посмеивался: он был свидетелем чревоугодия в чистом виде, чревоугодия без стеснения, даже чревоугодия напоказ. Он также обратил внимание, что все официанты знали его новых знакомых, а это предполагало, что они здесь частые гости.

Просматривая меню, он все же обратил внимание на цены. Прикинув, сколько было съедено и выпито дорогого вина только за один час трапезы, он пришел к выводу, что эти трое американцев платят за каждый обед в этом ресторане не меньше двух тысяч долларов. Сумма, однако, достаточно солидная даже для офицера высокого ранга.

Не менее разнообразным был и десерт, к которому Бейлис заказал дорогой французский коньяк. Но Бартон наконец дождался: за десертом начался разговор, ради которого его сюда позвали.

— Вы давно служите в полиции, Бартон? — спросил Кронин.

— Всю жизнь. Меня зовут Кристофер.

— Окей. Хорошая пенсия?

— Приличная.

— Если, конечно, не попасть впросак накануне выхода на пенсию, — хохотнул Мандини.

— Не говори глупостей, Марк, — вступил в разговор Бейлис. — Бартон не