Книга Путешествия англичанина по России, Крыму, Кавказу и Грузии в XIX веке - Роберт Лайелл

платить, прежде чем я достигну своей цели. Разве это не тяжелый случай?

– Действительно тяжелый, – сказал я, а он продолжил:

– Что ж, поскольку я уже так много потратил, то полон решимости бороться и делать всевозможные подарки, пока это будет в моих силах.

На это я ответил:

– Я надеюсь, что ваше превосходительство в конечном итоге добьется успеха.

Мой собеседник вдруг сменил тему:

– Вы слышали новости?

– Какие новости?

– Что все неаполитанские мятежники подавлены[43].

Общаясь с русскими военными офицерами, которые наделены открытыми щедрыми сердцами, тоже можно много узнать и понять. Нет никаких сомнений, что либеральные настроения пускают глубокие корни среди русского дворянства и особенно среди офицеров армии. Кампания 1812–1814 годов оказала самое мощное влияние на просвещение умов, что, вероятно, будет ощущаться следующими поколениями. Я был удивлен и очень рад услышать, как некоторые из этих джентльменов высказывают прогрессивные суждения. Либеральные взгляды продолжают распространяться в России, несмотря на противодействие, и, несомненно, все закончится свержением самодержавия, хотя до этого еще далеко. Но можно ожидать, что нынешнюю Российскую империю ждут большие потрясения.

Киев – древняя столица великих князей Российских, расположен на западном берегу Днепра и удален от Москвы, согласно нашему маршруту, на 878 верст, а от Петербурга по прямой дороге – на 1286. У него было много названий на разных языках, которые собрал воедино Богуш-Сестренцевич[44]. Несмотря на то что основание Киева неизвестно, оно относится к периоду, задолго предшествовавшему христианской эре. С большой долей правдоподобия В.Н. Татищев[45] предполагает, что Киев, возможно, был построен сарматами, самыми древними жителями страны.

В XI веке Киев, видимо, был городом значительных размеров, поскольку, как говорят, там уже располагалось 400 церквей, которые были величайшим украшением России. Мы видели множество церквей в России и пришли к выводу, что в ранние времена невежественный, суеверный и безграничный энтузиазм людей в пользу христианской религии привел к возведению бесчисленных храмов как наилучшего способа обеспечить себе вечное блаженство. Поскольку это мнение преобладает в России даже в наш сравнительно просвещенный век, мы можем легко представить, как места поклонения в изобилии возникали в каждом городе, в каждой деревне и на каждой улице по всей империи.

В 1169 году, после долгой осады, Киев был взят, разграблен и сожжен войсками князя Боголюбского и его союзниками, а в 1174-м захвачен Святославом Всеволодовичем, князем Черниговским. Великий князь передал княжество из Киева Владимиру, первый полностью утратил свое величие, становился с каждым днем слабее и так часто менял хозяев во время гражданских войн в России, что, наконец, князья литовские и поляки вступили во владение им в 1205 году. На княжение в Киеве был выбран Коломан, сын короля Венгрии, но он недолго оставался там, ибо Мстислав, наследный принц Галлии, захватил город и взял Коломана в плен. В 1235 году Киев был взят Исяславом с помощью половцев и при поддержке черниговского князя Михаила.

В 1239-м Киев взял хан Батый, город был почти полностью разрушен и разграблен. Восемьдесят лет Киев оставался под властью татар, а в 1320 году был захвачен литовцами. В 1481-м он был взят ханом Менгли-Гиреем, разрушен и разграблен, а жители вместе с литовскими воеводами были уведены в плен.

Во времена польского правительства в Киеве у католиков был не только епископ, коллегия иезуитов[46] и монастырь, но и несколько церквей, которые впоследствии были преобразованы в греческие церкви. Все попытки объединить две формы религии в одну, как в прежние времена, оказались безуспешными. В 1654 году царь Алексей Михайлович отнял Киев у Яна II Казимира, короля Польши. По Андрусовскому перемирию город был оставлен на некоторое время русским, но в 1686-м был полностью передан им. В 1708 году при разделении Российской империи на губернии появилась и Киевская губерния, и его губернаторы командовали полками, созданными в Чернигове, Нежине, Переславле, а также на границах с Польшей, Турцией и в Крыму. В 1782 году вся Малороссия была разделена на три губернии: Киевская, Черниговская и Новгород-Северская. Согласно последнему преобразованию в 1796-м, Киев стал столицей Малороссии, а города, присоединенные к его юрисдикции, почти все лежали на правом берегу Днепра и были недавно отвоеваны у Польши.

Люди с разными интересами могут удовлетворить себя в Kиеве. Любитель красоты отправится в крепость и на берега Днепра, верующий человек замурует себя в святых пещерах с нетленными останками святых и в церквях, военные пойдут в арсенал, любитель древностей придет в восторг от старого Киева и его окрестностей, архитектор заинтересуется церковными строениями, а историка, в определенной степени, заинтересуют все эти объекты.

По прибытии в Киев, осмотрев различные постоялые дворы, в основном принадлежавшие евреям, мы поселились в одном из них, очень маленьком доме, но с помпезным названием «Отель де Лондон». Нас разместили с комфортом, и настроение было лучше, чем можно было ожидать. Четыре дня, которые мы провели в этом городе, были наиболее насыщенными. Воспользовавшись нашими рекомендательными письмами, мы познакомились с комендантом, генералом Аракчеевым[47], и губернатором Бухариным[48], с кем мы обедали на следующий день после прибытия в Киев. Там мы встретились с графом Олизаром[49], он тоже пригласил нас на ужин. Мы были приятно удивлены, обнаружив такой хороший вкус у польской и русской знати, проживавшей в этом городе. Боˆльшая часть общества, с которой мы встречались, была такой, какую можно найти в самых изысканных кругах европейских столиц, но следует признать, что мы видели самый цвет этого общества. У Олизара мы встретились с генерал-майором Орловым[50], только что оставившим командование в Молдавии, и от него мы узнали, что русские войска с тревогой ждали объявления войны между Россией и Турцией. Он пригласил нас поужинать у его тестя, генерала Раевского[51], чья доблесть и военные таланты были ярко продемонстрированы в кампании 1812 года, особенно при обороне Смоленска против превосходящих сил французов.

У генерала Раевского нас познакомили с польским дворянином, графом Ходкевичем, у которого были фарфоровые фабрики в окрестностях Киева. Он слыл большим любителем химии и сторонником животного магнетизма и, вероятно, сомнамбулизма, о чем и состоялся оживленный разговор, дамы тоже горячо в нем участвовали. За последние десять лет животный магнетизм стал модным в России, и с его помощью многие врачи сколотили себе приличные состояния, поэтому я не удивился, когда захотели узнать мое мнение по этому поводу. Сочтя увертки бесполезными, я откровенно заявил, что в течение нескольких лет после того, как животный магнетизм распространился в Петербурге и Москве,