Книга Плохие намерения - Мила Кейн

синяки. Я ахнула, моя рука бессознательно потянулась к ним.

— Не надо. — Его голос был подобен удару хлыста. Он схватил мою руку в том месте, где она касалась его груди, и дернул ее в воздух между нами, крепко сжав. — Не прикасайся ко мне.

Я тяжело сглотнула, серьезное выражение в его глазах приковало меня к месту. Я не могла вспомнить, что должна делать дальше. Кейден поднес мою руку к своему лицу, мои пальцы впились в его. Голубые глаза смотрели на меня, предостерегая и притягивая одновременно.

Нет. Я не буду девушкой, которую тянет к сломленному парню. Неа. Я знакома с историей, и этого не произойдет.

— Это ты прикасаешься ко мне, — пробормотала я, когда он продолжил держать мою руку в карающей хватке.

Жесткая линия его рта немного смягчилась, а грудь внезапно расширилась, словно он задерживал дыхание. В тот же момент я поняла, что тоже не дышала, и глотнула столь необходимый кислород.

Кейден сжал мои пальцы и уже собирался отпустить, как вдруг его ноздри раздулись. Моя рука была всего в нескольких сантиметрах от его лица, и, движением, которое будет преследовать меня вечно, он поднес ладонь к своему носу и вдохнул.

Жар залил мои щеки. Проклятье. Я редко утруждала себя прикосновениями, поскольку они ни к чему не приводили. Это просто моя удача. В ту единственную ночь, когда я отважилась на самоудовлетворение, появился тот самый парень, о котором я грезила, и понюхал мои чертовы пальцы.

Но он же ничего не уловил, верно? У тебя паранойя. Расслабься.

— Ч-что ты делаешь? — запинаясь, спросила я. Я была почти уверена, что мое лицо вспыхнуло самым ярким оттенком красного. Проклятие рыжих.

Кейден издал низкий горловой звук, похожий на рычание. По моим рукам побежали мурашки.

— Вопрос в том, Жучок, что делала ты? — он тихо усмехнулся.

Я вырвала руку из его хватки и отступила назад.

— Я ничего не делала. Я спала. Сейчас три часа ночи, если ты забыл.

Я отлично справлялась с ролью чопорной школьной учительницы. Кейден наблюдал за мной блестящими глазами. Его футболка упала на место, скрывая очевидные следы побоев. Мне было все равно. Меньше всего меня заботило, что он хотел спрятать свои раны и быть мучеником — лишь бы это не касалось моей семьи.

— Как скажешь. Сушилка? — подсказал он, чем смутил меня еще больше; он так меня отвлек, что я забыла, зачем мы вообще здесь стоим.

— Точно, сушилка, — пробормотала я и потянулась, чтобы вырвать толстовку у него из рук, после чего засунула ее в сушилку и включила. Мне нужно было убраться подальше от этого парня, пока я не опозорилась еще больше.

— Я провожу тебя в комнату для гостей, — сказала ему, ища чем бы занять свои руки. Я схватила оставшееся на стойке полотенце и двинулась на выход из комнаты. В доме было тихо, но я знала, что родители спорили где-то внутри. Очевидно, мама была недовольна тем, что ученик остался у нас на ночь. Хорошо. Я знала, что не смогу выдержать больше ночи под одной крышей с Кейденом Уэстом, не сойдя с ума.

— Пришли, — сказала я, входя в комнату для гостей и щелкая выключателем. Комнату залил теплый свет. — Ничего особенного.

— Не соглашусь, — ответил Кейден так тихо, что я засомневалась, правильно ли его расслышала. Он схватил мусорный мешок, когда мы проходили мимо прихожей, и теперь поставил его на стол. Там была его одежда? С чего бы ему хранить свою одежду в пакете?

Я почувствовала его взгляд на своем лице и поняла, что он догадался о моих мыслях.

— Ладно, в конце коридора есть душ, вытрись и, эм, переоденься, если хочешь.

— Не беспокойся об этом, Жучок. Я уверен, что буду чувствовать себя как дома.

От слов Кейдена во мне снова вспыхнуло раздражение.

Я закатила на него глаза, а он в ответ сузил свои.

— Без разницы. Я иду спать.

— Да, иди. Прости, что помешал тебе… спать… раньше. — Он одарил меня насмешливой улыбкой и закинул длинную, толстую руку мне за голову, оперевшись о дверной косяк, отчего я почувствовала себя крошечной. — Если тебе понадобится помощь, чтобы лучше выспаться, дай мне знать.

От его слов кровь снова прилила к моему лицу, а в животе зашевелилось обжигающе острое чувство.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, и никогда бы не позволила тебе прикоснуться ко мне, — смущенно выпалила я. Никто никогда не приставал ко мне. Этого просто не происходило.

Кейден, ублюдок, рассмеялся.

— Жучок, я не занимаюсь благотворительностью. Я просто имел в виду, что подскажу тебе пару книг или что-то еще из библиотеки, чтобы ты ознакомилась. Не заводись.

Я нахмурилась на него.

— Ты такой засранец, знаешь это?

— Прекрасно осведомлен, и наш предыдущий разговор остается в силе — не зли меня, иначе пожалеешь.

Я повторила его бесстрастный тон.

— Сомневаюсь в этом, поскольку тебе явно нужно оставаться на хорошем счету у моего отца. На самом деле, тебе лучше не злить меня, если не хочешь быть тем, кто пожалеет.

Он долго смотрел на меня сверху вниз, пока вокруг нас витало тяжелое напряжение. На его челюсти дернулся мускул. Парень выглядел преступно хорошо, угрожая мне. Совершенно несправедливо, серьезно.

Затем он усмехнулся, и по моей спине пробежал холод, прогоняя тепло, которое там было.

— Лиллиан… ты не хочешь бросать мне вызов. Ты слишком умна для этого. Ты не хочешь угрожать мне, Веснушка, или сражаться со мной. Не стоит. Тебе не понравятся последствия.

Веснушка?

Используя запас сил, о котором я и не подозревала, я выдавила ответную ухмылку.

— Неужели? Со всей этой шумихой я просто знаю, что ты никогда не перейдешь к реальным действиям. Ты меня не пугаешь, Кейден. Вбей это в свой толстый череп.

Он еще мгновение смотрел на меня, оценивая своими голубыми глазами. Затем слегка склонил голову набок.

— Полагаю, скоро увидим.

Кейден поднял руку, больше не препятствуя моему уходу. Я попятилась, не сводя с него глаз. Он вышел за мной в коридор и прислонился к дверному косяку. Ублюдок смотрел, как я открываю дверь, на его губах играла ухмылка.

— Это твоя комната? Похоже, мы соседи.

Мой пульс участился, а его улыбка стала еще шире. Она была холодной и хищной, в ней было больше угрозы, чем в любых словах.

— Помни это и будь хорошей девочкой.

7. Лили

К тому времени, когда я отважилась выйти из своей комнаты на следующее утро, моего отца