Книга Истории Обеллоса. Эпоха Конца - SairusFS

В тот день на мрачных лицах горожан, работавших не покладая рук, было некоторое облегчение. Все они знали, что лучшие из семи дней септимы — это харид и сарвак. В харид подавали блюда не столько вкусные, сколько полезные, но даже гадковатый запах рыбы не мог заменить приятного ощущения животного жира на языке после долгого ожидания. В основном готовили супы, к которым выдавалась строго определенная порция филе. А в сарвак бола́ ели бульоны из мяса, что было собрано за септиму. Такого обычно приносили немного — но те, кто мог себе позволить, даже покупали его в твердом виде. Чтобы чуть запасти или просто насладиться вкусом жареного, а не вареного продукта.

Больше других дней бола́ любили харид, ведь великая река Карна протекала недалеко от города и гораздо безопаснее леса. В ней водилось весьма мало монстров, да и те не особо сильные, потому такая работа за стеной относительно спокойная, отчего улов оказывался щедрее и стабильнее. Эта часть септимы редко обходилась без рыбы, за последние полгода всего пару раз, но те сутки обещали быть особенно хорошими.

Рыболовы вернулись после длительного отсутствия в стринэа, до самой ночи харида, и принесли внушительную добычу. Когда-то на такое можно было устроить хороший локальный пир, но теперь это просто чуть более сытый обед для Велана. Если по обыкновению в рыбный день на каждого приходилась только четвертая часть всей мякоти от одной рыбы, то в ныне была возможность отведать половину.

Вдруг в некоторой из очередей на раздачу послышались недовольные возгласы.

— Какого бедствия она получила порцию больше, чем я?!

Мужчина невысокого роста, крепко сложенный, что было видно по широким плечам и сильным рукам, пусть и нездорово бледным. В карих глазах видна ярость, несколько морщинистое лицо отражало недовольство. С его непослушными и вечно грязными русыми волосами такого никогда нельзя было назвать красавцем, но сейчас он выглядел особо неприязненно.

А вот миловидный эльф, что стоял на раздаче, по виду совсем юный — а на деле еще более, чем могло показаться — потупил взгляд, чуть закусывая губу от волнения и осознания, что его поймали. Темно-зеленая, близкая к болотному цвету, кожа и оранжевые короткие волосы говорили: он не родственник девушке-эльфийке, которой только что налил супа. У той все же были нежно розовая кожа и ослепительно белые волосы. Однако парнишка собрал все мужество в кулак, отвечая человеку.

— Вам показалось. Дайте мне посуду и монеты, или идите прочь, — голос его слегка подрагивал, выдавая неуверенность юноши, что сразу же заметил мужчина.

— Ха! Показалось! Стража! Стража! — после этого возгласа очередь несколько попятилась, а гвардейцы, стоявшие неподалеку, тут же пришли на зов. Их плотные кожаные доспехи сидели как влитые, а специальные шлемовидные маски не позволяли опознать, кто именно говорит из-под них.

— Дай сюда! — мужчина тут же выхватил у эльфийки суп, едва не разлив его. Та, казалось, не сопротивлялась, а вместе с тем была слишком ослабевшей. Весь ее вид кричал о том, как мало она ела и насколько она больна, но даже недуг не скрывал ее волшебную красоту.

Показав стражникам миску, заполненную выше специальной отметки, он зловредно ухмыльнулся в сторону эльфа.

— Глядите! Этот выродок хотел дать ей больше положенного! Я требую…

Один из двух подошедших стражников, на поясах у которых висели мечи, весьма красноречиво взял из рук человека миску и прервал монолог разоблачителя. Из-под шлема послышался приятный, но твердый и даже слегка раздраженный женский голос.

— Спасибо за обращение. Ребята! Пришлите сюда кого-нибудь на замену раздающему! — на этих словах и юная девушка, и молодой эльф вздрогнули. Такое могло значить лишь то, что их обоих осудят: одного за несправедливую раздачу, вторую за преступное потребление. Наказание было простым: карательная сборка. Такое практиковалось редко. Известно, что в попытках утаить еду, навредить городу или просто ради забавы преступники иногда мешали работам за стеной. И тем не менее такое наказание было одной из высших форм. Смертная казнь, конечно, тоже существовала, но лишь в особых случаях — и вовсе не за убийство.

— Вы, двое. Пройдемте со мной, — обаятельное, несколько сглаженное лицо юноши застыло в страхе, но он кивнул и вышел из-за раздачи. Взгляд девушки уже был почти отчаявшимся. Она знала: если их осудят, то ей точно не выжить — сил для физической работы нет. Ей, судя по всему, вообще давалась разве что помощь в несложных делах где-то в кожевенных мастерских. И даже так, эльфийка все равно шла за стражницей.

— Эй! А я?! Я главный свидетель, мои показания…

— Заткнись, Нейворд. От твоих речей уши вянут, хотя что скажешь все равно известно. Министерство юстиции разберется, а ты иди есть свою порцию, чем продолжать глядеть в чужую миску, — на этот раз говорил уже мужской, не слишком тяжелый, но внушительный голос, прерывая неказистого мужичка. Тот вдруг резко отвернулся от посуды, которую держала дама-гвардеец, поняв, что пялится туда слишком откровенно. Недовольно цокнув языком, он стал ждать пришествия другого раздающего, злобно поглядывая на уходящих.

По пути во дворец женщина в доспехах сказала напарнику:

— Спасибо за сопровождение, я и сама справлюсь, можешь возвращаться на пост.

— Ли… кхм… — мужчина внезапно осекся, чтобы не назвать имя напарницы, — Они, конечно, не похожи на тех, кто бросится на стражу без оружия, но…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Спасибо за заботу, я дальше сама.

Между коллегами ощущалось растущее напряжение, но мужчина все же уступил. Кивнув той, что осталась с преступниками одна, он вернулся на пост.

— Эм… мэм? Вы же вроде. оба обязаны нас сопроводить, так? — юноша боялся спрашивать, но что-то не сходилось, и потому он все же произнес