Книга Воздушная битва за Москву. Сталинские соколы на защите столичного неба. 1941–1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев

«Грайф» получила приказ совместно с «Хейнкелями» из III./KG26 совершить очередной налет на Москву. Альфреду Штробелю, летавшему на Не-111 «IG+СС», сообщили, что целью авиаудара в этот раз будет центр города и Кремль, а ему самому предстоит лететь к объекту атаки в первой волне бомбардировщиков. Кроме того, среди целей налета значились промышленные и коммунальные предприятия «политического центра Советского Союза».

Полет над рекой Березиной и Смоленском проходил в условиях плотной облачности, и у летчиков даже возникло сомнение, что им удастся выполнить задачу. Однако как только «Хейнкели» подошли к Москве, облака неожиданно рассеялись, и немцы отчетливо увидели перед собой огромный, скрытый во мраке затемнения город. «Наш метеоролог снова был довольно точен в своих прогнозах, предсказав хорошую видимость над целью, – вспоминал Штробель. – Мы пролетаем над темным силуэтом Москвы. Нам надо отыскать красную штаб-квартиру в сети кварталов и улиц. Красные артиллеристы ставят перед нами железный занавес из снарядов. Не имеет значения! Мы поразим его!

Сейчас мы находимся на окраине города. Мы летим в первой волне. Три тяжелые зажигательные бомбы, которые мы сейчас сбросим, обладают очень большим эффектом. В них содержится лишь немного взрывчатки для разбрызгивания горючей жидкости. Две большие магистрали в Москве ведут от западной окраины до центра города и являются хорошими ориентирами. Мы знаем, где Кремль, мы найдем цель, обозначенную в полетном задании. Даже если мы над бурлящим котлом, а вокруг проходят очереди из блевотины[18] и лучи прожекторов». Вскоре впереди, прямо над центром Москвы между аэростатами заграждения вспыхнули осветительные ракеты, сброшенные с цельфиндеров.

«Сейчас наши самолеты сбрасывают фугасные бомбы тяжелого калибра и сразу же после этого следуют зажигательные бомбы для новых разрушений», – писал в рапорте Штробель. – Мы разворачиваемся домой, меняя курс, но нам еще приходится проходить через зенитный заградительный огонь, который предназначен уже для следующей волны немецких бомбардировщиков».

Эскадрилье Штробеля действительно удалось поразить Кремль, только довольно «скромно». Согласно советской сводке МПВО, в ночь на 7 августа на его территории упало 67 зажигательных бомб, а также одна «нефтеналивная» (видимо, ее и имел в виду Штробель). Кроме того, в Москве было полностью или частично разрушено 4 предприятия и 15 жилых домов. И это притом, что погода в ту ночь была не лучшей: стояла довольно сильная облачность, местами туман и дымка, видимость составляла от 1 до 6 км. Тем не менее итоги и этого авиаудара, когда люфтваффе снова поразили святая святых – Кремль, не помешали командованию ПВО заявить, что «налет оказался неуспешным и отбитым»…

Зенитчики израсходовали 18 153 снаряда, причем почти четвертая часть пришлась на 37-мм орудия МЗА, которые в эту ночь вели наиболее интенсивный огонь. Зенитки стреляли по «Хейнкелям», заходившим на Кремль, не только с «наземных» позиций, но и с крыш высотных зданий в центре города: Концертного зала имени Чайковского, гостиницы «Москва», жилых домов на улице Горького и др. Именно их разрывы упомянутый Штробель и называл «блевотиной». 17,5 тысячи патронов расстреляли расчеты счетверенных установок с пулеметами «Максим».

6-й иак в эту ночь выполнил 104 вылета и заявил сразу о 7 сбитых самолетах. При этом было разбито в авариях и катастрофах 4 своих самолета, 3 из которых в 27-м иап. Среди многочисленных пилотов ночных истребителей, поднятых по тревоге в эту ночь, был и И-16 младшего лейтенанта Виктора Талалихина из 177-го иап ПВО. Последний представлял собой типичный образ «сталинского сокола».

Начав трудовую деятельность в 1934 г. на Московском мясокомбинате, Виктор быстро понял, что его призвание – быть летчиком. В ту эпоху это было обычное дело. Тысячи мальчишек и подростков, видя в небе пролетающие во время воздушных парадов самолеты, сразу представляли себя в их кабинах. Именно летчики в середине 30-х были главными героями и идеалами для подражания. В конце концов, это был и своего рода социальный лифт, позволявший выходцам из простых крестьянских и рабочих семей сделать успешную карьеру и прославиться (может быть, на всю страну!). Причем довольно скоростной. Ведь чтобы, скажем, дослужиться до мастера или начальника цеха на заводе, требовались многие годы непосильного труда. В колхозах тоже ничего хорошего, кроме почетной грамоты за трудодни, большинству молодых людей не светило. А вот в авиации подняться «на небо», как в прямом, так и в переносном смысле, было значительно проще и быстрее.

Мечта Талалихина, как и тысяч других, сбылась. В 1937 г. в возрасте 19 лет он поступил в Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков, где и получил звание младшего лейтенанта. Во время советско-финской войны Талалихин совершил 47 боевых вылетов, и за ним числилось сбитыми в группе 4 финских самолета. Вскоре последовала и первая боевая награда – орден Красной Звезды.

Войну с нацистской Германией Виктор Талалихин встретил на службе в 177-м иап, защищавшем Москву. Когда начались налеты люфтваффе, летчик много раз вылетал на задания, но всякий раз возвращался ни с чем. Впрочем, это и неудивительно, так как советские ночные истребители отличались от дневных только тем, что летали по ночам. Никаких приборов, РЛС и даже раций на них не было. Пилоты могли полагаться лишь на собственное острое зрение, яркую луну и, иногда, на лучи прожекторов. Поэтому, когда в ночь на 7 августа Талалихин вдруг увидел перед собой силуэт бомбардировщика, он решил, что такой шанс упускать нельзя. После короткой атаки и обмена очередями между ним и бортстрелками летчик в 23.28 пошел на таран. От удара немец получил сильные повреждения хвоста и сразу начал падать вниз. Утром обломки самолета были найдены около деревни Кузнечики Подольского района.

Сбитым самолетом оказался Не-111Н-5 «1Н+HR» из 7-й эскадрильи KG26 «Лёвен», пропавший без вести в эту ночь. 4 летчика, в том числе и командир экипажа штурман лейтенант Й. Ташнер, погибли. А вот пилот – фельдфебель Рудольф Шик выпрыгнул с парашютом и был взят в плен. И-16 Талалихина упал в лес вблизи деревни Мансурово Домодедовского района, а сам он на парашюте приземлился в речку Северку. И уже на следующий день летчику было в срочном порядке присвоено звание Героя Советского Союза.

Советская пропаганда извлекла максимум из тарана Талалихина, порой явно перегибая палку. «Фашистский стервятник был сражен сталинским соколом, – писала пресса. – При осмотре трупов на месте падения «Хейнкеля» оказалось, что экипажем руководил подполковник, награжденный Железным крестом…» Больше всех старалась журналистка Елена Кононенко: «Бомбардировщик тяжело плыл