Книга Стань моей, если осмелишься - Диметра Ловицки

мне, чтобы я успокоилась?

Не зря папа нанял его месяц назад как самого обученного из своих людей.

Получается, он прикидывался олухом?

Ну мы с Софией тогда легко провели его, как он тут оказался и что это за странный автомобиль?

Замечаю детское кресло сзади, у Егора нет детей. Он угнал чужую машину в ту же минуту, как понял, что меня похитили?

— Малая, чего зависла? Бежала же в тачку со всех ног.

Меня колотит уже не от холода, а от страха и его голоса.

Нарвал может сейчас увидеть Егора, тогда парню конец…всему конец…Они обстреляют эту колымагу, а может даже сразу подорвут, а даже если он успеет уехать, они бросятся за ним и обязательно его достанут…

Нужно что-то быстро придумать, обескуражить его, чтобы он ни о чем не думал…

Не нахожу ничего лучше, чем повернуться к мужчине и залезть в его распахнутую куртку, сцепляя руки за крепкой спиной. Кладу голову на грудь, слышу как его сердце наращивает темп.

Нарвал теряется и удивленно смотрит в глаза.

— Ты чего это? Приболела? — он отталкивает меня, почему-то мне даже обидно.

— Я замёрзла, — невинно хлопаю глазками, прижимаюсь насильно к его теплой груди.

Меня обдает щекоткой от мурашек, обволакивающим теплом и внутренни жаром.

Всё таки тело моё реагирует на него слишком неправильно. Меня пронзает какой-то импульс, похожий на ток, собираясь томлением в животе.

Что за х…рень?

Его бугаи вылупляют глазенки на нас, один даже пихает локтем рядом стоящего, кивая на нас, но Нарвал обливает их ядовитым взглядом, они тут же отворачиваются и начинают что-то искать глазами в небе.

— Малая, я разрешил тебе меня трогать? Ты с хуя ли такая смелая стала?

Отскакиваю от него, дергаю ручку машины, чтобы скорее спрятаться от позора, который я сама организовала.

— Ты ручку сломаешь сейчас или ногти свои, она не так открывается. Чего трясешься так? Говорил же, не обижу, или ты такая мерзлявая?

Он снимает свою кожанку, накидывает на мои плечи, моё сердце от этого жеста трепещет, парни никогда не давали мне свою куртку, я такое только в фильмах видела.

Мысленно отвешиваю себе десяток пощечин.

Нарвал мешает мне нормально ненавидеть его, я теперь больше ненавижу себя и свою слабую натуру.

Куртка свисает на мне почти до колен, его запах пропитывает мою одежду и какого-то хрена он мне не противен.

Как только дверь машины открывается, я запрыгиваю в неё и забиваюсь в дальний угол.

Нарвал садится рядом, он такой большой, что заполняет собой половину просторного салона, а потом меня к себе за одежду притягивает.

— Давай, принцесса, продолжай то, что начала на улице. Я заинтригован.

Он закидывает меня к себе на колени, дергаю руками и ногами, хочу избавиться от его захвата, но он не позволяет.

Подчиняет и сильнее сжимает, верхом на себя усаживает.

Чувствую себя маленькой и беззащитной, пытаюсь соскочить с колен, но он за волосы хватает.

— Ай! Больно!

— Прости, не дергайся, тебя никто не заставлял лезть, сама начала.

Горячие руки под толстовку засовывает. По спине гладит. Вытягиваюсь струной, мурашки следуют за каждым его движением, зеркалят касания.

— Ты так потрясно на прикосновения реагируешь…Моя девочка…

— Нет же! Это от холода, — кричу на него, мне не хочется, чтобы он всё это подмечал!

Отталкиваюсь от него, хочу срочно освободиться, чтобы соображать. Он же изводит меня специально!

— Думаешь, тебе сойдет с рук то, что ты сделала? Ты будешь наказана за содеянное.

Он грубо хватает меня за влажные волосы, открывая шею и проходится по ней носом вдыхая мой запах.

Я делаю еще одну попытку рывка, но стискивает меня, так, чтобы я всем телом к нему прилегала.

— Я не мальчик сопливый, Вась, я мужчина, мне обнимашки не интересны, если тебя нужно согреть, просто попроси.

Он нежно целует меня в шею, его губы мягкие и теплые, на коже они ощущаются как ожоги.

— М-м-м, господи, что за богиня? Нереальная… — шепчет.

Он продолжает меня целовать в шею, медленно-медленно, задерживаясь на одном участке невыносимо долго.

Я в напряжении, мне не вырваться, становится душно и нечем дышать, но если я разденусь, всё кончится плохо для меня.

— Хватит, умоляю, — произношу шепотом, голос осип от волнения.

Он перекидывает мои волосы на другую сторону и продолжает свою пытку с моей шеей. Нарвал делает всё очень нежно, он не ставит мне засосы, не причиняет боли, он приручает меня?

— И правда хватит, — он отпускает меня, я молниеносно отползаю, как будто его прикосновения приносят мне боль и могут убить.

Хочу послать ему гневный взгляд, но он отвернулся, окидываю взглядом его фигуру и до меня доходит, что в меня упирался не его пистолет.

Нарвал открывает окно и достает сигарету. Курит и что читает в телефоне. На меня даже не смотрит, как будто меня и вовсе нет, словно я испарилась.

Мне же лучше.

Глава 17. Игнор

Мы в пути уже пару часов. Изо всех сил стараюсь не искать глазами колымагу Егора.

Когда пару раз ненавязчиво оборачиваюсь, не вижу ничего кроме десятка одинаковых машин Нарвала.

Дорога свободна, изредка попадаются фуры, лениво плетущиеся по краю трассы.

Может я схожу с ума и Егор мне привиделся?

Куртку Нарвала я давно сняла и бросила на его колени, но он никак на это не отреагировал. Она свалилась на пол, он будто и не заметил этого. Вещь дорогая, некоторые позволить себе такую не могут, а он чуть ли не ноги поставил на неё.

Ну и пожалуйста, я тоже не буду поднимать его куртку!

Очень хочу в туалет и есть.

Прямо зверски голодна. Мой живот издает звук умирающего кита, но Нарвал никак не реагирует, он за два часа всего раз поднял недовольный взгляд на водителя, когда тот матюгнулся, подрезая вялого дальнобойщика.

Меня это начинает дико бесить. Молчать я не привыкла, а его резкая перемена настроения меня не устраивает.

Я что, хочу его внимания?

Нет, просто мне дико скучно, телефон мой уничтожен, а другой он ни за что мне не даст, потому что я выйду на связь с отцом.

Нарвал так горячо ко мне приставал, так трогал…

У меня никогда не было таких ощущений, для меня это было так внезапно и оглушительно ярко, что захотелось ещё.

Он пробудил во мне то, что я четыре года назад похоронила. Тогда была моя первая и последняя попытка завести серьезные отношения.

Это для меня был тяжелый удар, после того раза я