Книга Дорога в столицу - Альберт Верховен

центре парень.

Глаза Архилича всё ещё горели алым, а это верный признак, что он в ярости и лучше сейчас помолчать. Уж я-то знаю это как никто другой, но несчастный парень, конечно был не в курсе.

Мортогран уставился на него, протянул кровавое сердце товарища и коротко приказал, — ешь!

Тот затрясся, отстраняясь назад и замотал головой.

— ЕШЬ!! — рявкнул проклятый Лич и парень, тихонько подвывая от ужаса, дрожащей рукой взял кровавый шматок и поднёс ко рту. С огромным трудом откусил кусок ещё тёплой плоти и борясь с тошнотой принялся жевать.

Теперь я его узнал. Это сын барона вер Зеедорфа — Гордон кажется. Про него служанки болтали утром.

Мортограну похоже понравилась такая покорность — глазницы черепа стремительно чернели и лишь в самом центре, среди клубящейся тьмы оставались алые проблески, словно угольки затухающего костра.

— Глупец! Предлагать мне деньги! Я ищу одного человека, ты мог его видеть. Возможно, он прячется среди вас, жалкие смертные.

— К-как его зовут? — Гордон трясся от страха, лицо было перемазано кровью.

— Он может назваться любым именем, я должен посмотреть сам!

С этими словами он положил костяную ладонь на голову парня и тот замер столбом. Глаза его закатились, с уголка окровавленного рта начала капать розовая слюна. Похоже процедура причиняла сильные страдания, но пошевелиться он не мог.

Наконец Лич убрал руку, и бедняга рухнул лицом вниз.

— Да, это он!! ОН!! Я НАШЁЛ ТЕБЯ ЖАЛКИЙ СЛИЗНЯК!!

Архилич резко обернулся и взглянул как раз туда, где стоял я. Снова полыхнули алым чёрные глазницы и меня словно пронзило ударом молнии.

С громким криком я дёрнулся так, что едва не вылетел из седла и лишь каким-то чудом сумел удержаться.

Вокруг раздался дружный гогот ребят. Я ошеломлённо потряс головой, прогоняя остатки сна, а сзади услышал ехидный голос Михвальда.

— Закария, ты себя не бережёшь! Может следует попросить Тишу, чтобы давала тебе хоть немного поспать ночами?

— Михвальд, не стоит завидовать! Вот стану таким старым и дряхлым как ты, тогда буду дрыхнуть все ночи напролёт! — отшутился в ответ, чем вызвал новый взрыв хохота.

Дальше всю дорогу парни сыпали шуточками и ржали как кони. Я улыбался, кивал, но внутри себя, в дичайшем смятении силился понять, что же это было — вещий сон, пророчество, или просто дневной кошмар, навеянный девичьей болтовнёй, долгой дорогой и жарой, сморившей случайно уснувшего всадника.

Глава 6

ГЛАВА 6. Закария. Вольные Баронства.

Покупатели ожидали нас на широком утоптанном пустыре, прямо за оградой заднего двора таможни.

Пожилой маг с редкой седой бородкой и второй, лет тридцати, улыбчивый, розовощёкий. Так наверно должен выглядеть маг Жизни. С ними была пустая телега с возницей и несколько охранников. Каждый из них проверил свою часть товара, охранники перегрузили его на свой транспорт.

Всё вроде бы прошло гладко, но очень уж странно на меня смотрел старый маг.

Как и положено охране, мы стояли в стороне, когда я почувствовал его цепкий взгляд, показалось, он меня узнал. Виду он, конечно, не подал, но потом, украдкой, всё поглядывал в мою сторону. Готов поспорить, старик изучал мою ауру. Если он знал бывшего хозяина этого тела, то опознать Закарию вер Мейзервелла, труда ему точно не составило.

Возвращаясь обратно, я осторожно пытался расспросить Михвальда, кто этот маг, с которым они потом долго шептались. Он лишь уклончиво ответил, мол старый, проверенный клиент, магистр из Мейзера.

Похоже, появилась новая причина для беспокойства — он меня узнал, в этом почти нет сомнений. Как теперь поступит старый хрыч? Сообщит моей семейке о такой радостной встрече?

За всей этой суетой, я совершенно не удосужился поинтересоваться, что сейчас происходит в герцогстве. Жив ли отец? Хорошо если да, иначе — я прямой наследник, со всеми вытекающими неприятностями.

Мне сейчас такой геморрой и даром не нужен. Я тут посмотрел, сколько с не самым большим баронством мороки, а то целое герцогство! С ума сойдёшь, такой махиной управлять.

Если хочешь, чтобы оно процветало и развивалось — как раб на галерах, с утра до ночи пахать должен. А если так — свалить всё на управляющих, а самому по балам тусить, да благородных барышень портить, то рано или поздно промотаешь всё, что «помощники» разворовать не успеют.

К тому же, Архилич наверняка следит за обстановкой в герцогстве и мигом прознает, если там появлюсь.

Интересно, каков мой нынешний статус? Небось в пропавших без вести числюсь, а то и вообще в погибших? Может там уже младший братишка вовсю рулит? Расстроится, поди — только-только задницу примостил, а тут законный наследник объявился.

Что, интересно, предпримут родственники, когда узнают обо мне? Может они меня с собаками ищут, а может наплевали и забыли? Помер Ефим, и хрен с ним?

Вопросов много — ответов ноль.

Нужно срочно собрать информацию, и как я это упустил? А с другой стороны — как её собрать, то? Ни интернета, ни телевидения, газет даже нету. У кого спросить и то не понятно!

И тут я понял, с кем на эту тему поговорить можно. Очень вовремя спохватился — как раз, скоро развилка будет.

Всё это я обдумывал по дороге обратно, а когда до замка оставалось около десятка лиг, сказал Михвальду, что мне срочно нужно заехать по делу в близлежащий городок — Торсент.

Тот нахмурился, потом махнул рукой и ответил, — знаю я твои дела, опять подарок своей подружке покупать будешь. Зак, это конечно не моё дело, но перестал бы ты её так баловать, вам обоим от того вред один.

— Чего это?

— Того! По замку про неё всякие сплетни распускают — девки языками мелят от зависти, а на тебя уже парни мои косо смотреть начинают.

— А им то, что не так?

— Сам не понимаешь? Их же жёны да подруги грызут, как мышь сухарь, мол вон, Закария, свою зазнобу подарками завалил, а от тебя зимой снега не дождёшься.

— Мих, ну душа у меня широкая, люблю я девушкам радость доставлять, и тем паче, могу это себе позволить. Что ж, мне теперь на них равняться?

— Так-то оно так, только они привыкли с тобой как с равным. И в рейдах бок о бок, и в кабаке… вроде свой уже, а тут ты словно барон какой, или граф… — взгляд Михвальда вдруг стал очень внимательным, — а может герцог?

Ох, не нравятся