Книга Хамелеон 4 - Константин Николаевич Буланов

у вас, кстати, вышел действительно очень простым, как и предохранитель, — уделив внимание этому самому механизму, не смог не похвалить его создателя Дегтярев. — И опять же половина деталей — штамповка, а остальные — простые стержни да штифты. То есть минимум токарной или же фрезерной обработки. Но режим стрельбы, как я могу судить, лишь один — автоматический. Боюсь, что это не отвечает требованиям Артиллерийского управления. Комиссия в обязательном порядке потребует наличия и режима полуавтоматического огня тоже.

— А он тут есть! — расплывшись в ехидной улыбке, Александр поставил своим ответом Василия Алексеевича в тупик. — Только вы его не обнаружите, просто рассматривая отдельные комплектующие!

— Заинтриговали! — не стал обижаться, и с еще большим воодушевлением принялся «обнюхивать» каждую из вложенных деталей оружейник, а минут пять спустя, попытался объединить это всё в единое «изделие». — Ну не томите, наконец! Признаю! Не вижу! В упор не вижу! — сдался, наконец, создатель ППД, передавая древесно-картонную модель автомата в руки собеседника.

— Секрет тут на самом деле очень прост. Вы ведь не могли не заметить, насколько более длинной у меня вышла ствольная коробка? Именно благодаря этому подобный пистолет-пулемет, предположительно, будет иметь скорострельность в 500 — 600 выстрелов в минуту. Что почти вдвое ниже данного показателя вашего творения, — перевел он взгляд с макета оружия на Дегтярева. — И потому при кратковременном нажатии на спусковой крючок, будет происходить лишь один выстрел. Затвор банально не поспеет совершить свой путь туда и обратно, чтобы прозвучал второй. Вот так, — продемонстрировал он, как следует работать указательным пальцем для достижения требуемого эффекта. — В результате мы получаем возможность вести стрельбу, как одиночными выстрелами, так и мгновенно переходить на очереди, не тратя вовсе время на переключение режима ведения огня.

— Даже не знаю, что сказать, — не стал спешить Василий Алексеевич, ни хвалить, ни откровенно хаять, озвученную «выдумку». — Спорное, очень спорное решение, — наконец, подобрал он наиболее корректные слова. — Возможности стрелка быстро двигать пальцем вряд ли выйдет пришить к возможностям ведения полуавтоматического огня из такого вооружения. Но изящество к подходу решения проблемы я оценил. Да и скорострельность у машинок моей конструкции действительно великовата. Читал я отзывы бойцов и командиров присланные из Испании. Полный магазин уходит за две-три секунды стрельбы. А весь носимый боекомплект — всего за треть минуты. Тут действительно задумаешься об острой необходимости снижения темпа огня. И что, желаете податься с данным экземпляром на новый конкурс артуправления? — задал он немаловажный для себя вопрос.

— Конечно, нет! Мне и своих танковых забот хватает с лихвой, — откровенно удивил своими словами всех присутствующих Александр. — Это, можно сказать, мой подарок вам. Авось пригодится. Или передадите материалы товарищу Шпагину, с которым вместе пулемет и пушку дорабатывали, — кивнул он в сторону лежащей тут же на полу 20-мм ДШАК. — Главное, чтобы для пользы общего дела было! Для усиления РККА! Правда, если в названии конечного изделия и меня укажете, как причастного, обижаться не стану. Даже наоборот, — несмело улыбнулся «арестант». Хотел бы Геркан добавить еще фразу о том, что в его ситуации каждый официально отраженный положительный момент не лишним будет, но всё же промолчал не сей счет. Больно уж много лишних ушей имелось ныне в помещении.

— Что же, раз так, отказываться от такого подарка не стану. Ряд предлагаемых вами решений действительно очень интересные и стоящие. Я смогу забрать с собой сей экспонат? — обратился он уже к Давыдову, как к человеку отвечающему за сохранность, что заключённого, что результатов его трудов, но тут же получил отказ.

В чём, в чём, а в этой ситуации капитан государственной безопасности чётко проявил свою ведомственную принадлежность. Посему модель оружия была забрана из рук оружейника, разобрана на части и упакована обратно в портфель, в котором и прибыла на завод. Разве что не опечатана при этом. Впрочем, Василий Алексеевич не сильно огорчался по данному поводу, поскольку сам прекрасно понимал, что это был всего лишь грубый набросок. Всего лишь кусок гранита, из которого мастер своего дела смог бы сотворить шедевр. И этим самым мастером себя он так-то считал. Тем более, что всю конструкцию весьма простецкого оружия запомнил хорошо и сам бы мог воспроизвести её едва ли не с закрытыми глазами. Причем понимали данный факт вообще все присутствовавшие. Но бюрократия в стране цвела и пахла, словно герань в летнюю пору. С чем всем и каждому приходилось считаться.

Следом же пошел разговор о танковых пулеметах и представленной в натуре малокалиберной пушке. В первую очередь Александр решил озадачить Дегтярева необходимостью переноса возвратно-боевой пружины на ДТ из под ствола пулемета в торец его ствольной коробки. И оказался одновременно, и приятно, и неприятно, удивлен, узнав, что такая разработка уже демонстрировалась представителям артиллерийского управления еще в начале тридцатых годов, но была ими отвергнута, как излишняя. Тогда еще никто не представлял себе, что ручникам то и дело придется работать на расплав ствола, словно их станковым собратьям. Геркан тут даже не стал лезть в бутылку на сей счет, а просто отложил данный вопрос на потом. Он ведь здесь и сейчас даже не мог апеллировать к собственному испанскому опыту, где перегрев всего и вся являлся вовсе нормой, поскольку попросту лишился памяти о нём.

Зато о крупнокалиберном ДШК и его увеличенном в масштабе брате ДШАК-е, беседа вышла очень продолжительной. Так, по мнению одного «инженера-арестанта», доработанный Шпагиным тяжелый пулемет Дегтярева являлся как раз тем, чего столь сильно недоставало бронетанковым войскам. Именно он был крайне необходим каждому новому танку в качестве зенитного, поскольку ныне применяемые в этих целях 7,62-мм ДТ уже не соответствовали угрозам нынешнего времени. К примеру, сорвать атаку тех же новейших немецких пикировщиков Ю-87, что уже появились в небе Испании, у пулеметов винтовочного калибра не имелось ни малейшего шанса. Требовался аргумент посерьезнее. И, как знал Геркан, именно ДШК мог идеально подойти на эту роль. Вот только с ним была беда — отсутствовали свободные производственные мощности. Потому мечтать о десятках и даже сотнях тысяч подобных «аргументов», не приходилось вовсе.

Конечно, будь ныне сам Александр не заключенным, а, к примеру, начальником вооружений РККА, он постарался бы изменить сложившееся положение, найдя те самые мощности в той же Туле, где ныне производили авиационные пушки ШВАК. Всё одно осколочно-фугасный снаряд последней был излишне слаб по причине крошечного заряда взрывчатого вещества. А как