Книга Бриллиант для короля - Жюльетта Бенцони

«Для семьи и близких друзей утешительно, чтобы прах господина Жерве осенила своим благословением церковь. Однако вести расследование, какая именно смерть его постигла, нежелательно. Тело вытащат из Сены два или три дня спустя, и дело будет забыто. Письмо подлежит уничтожению».

Главный полицейский прекрасно знал прямолинейную до грубости манеру выражаться господина де Лувуа, и у него не возникло ни малейшего сомнения в авторстве полученного послания. Он понимал, что подобным приказам следовало повиноваться. Но это письмо проливало некоторый свет и, надо сказать, косвенно подтверждало подозрения, леденящие душу, на кончину королевы, а значит, и на участь Шарлотты. Вполне возможно, Шарлотта обнаружила нечто такое, с чем ее юная горячность никак не могла смириться, она решила немедленно сообщить об этом королю... А в эту минуту в кабинете находился де Лувуа... Он и отдал приказ...

Грозное распоряжение лежало перед де ла Рейни на столе, а сам он, утонув в глубоком кресле, размышлял, грызя по детской привычке ноготь большого пальца. Лицо вошедшего в эту минуту Делаланда выражало такое беспокойство, что его начальник даже привстал со своего места.

— Что случилось? Я был уверен, что ты провел очень приятную ночь...

— В общем-то, безусловно. Но в театре я наслушался крайне неприятных разговоров. Публика говорила, будто бы Жерве убил королеву и угрызения совести довели его до самоубийства.

Де ла Рейни молча протянул Делаланду письмо.

— Именно такую версию и желают распространить в обществе, а мои заключения пришлись не по вкусу высшим сферам. Ясно одно: убийцу или убийц Жерве искать не стоит.

— Из чего это следует?

— Из того, что в слухах есть доля истины и самоубийца Жерве предпочтительнее Жерве убитому.

— Неужели Жерве мог убить королеву? Но... по какой причине?

— Просто-напросто получив приказание.

— От кого?

— В этом-то и заключается вопрос, задавать который нам запретили. Оставим ненадолго несчастного Жерве и подумаем о другой персоне. Я знаю, что ты яростно сопротивляешься, не желая слышать это имя, но я, мой мальчик, не намерен тебя щадить. Нам нужно любой ценой — ты слышишь меня, любой! — разыскать Шарлотту де Фонтенак!

— Вы хотите сказать, госпожу графиню де Сен-Форжа?! — возвысил голос Альбан.

Де ла Рейни посмотрел на него не просто с неодобрением, но с откровенным осуждением.

— Я никогда не держал тебя за болвана, но раз ты расписываешься в собственной глупости, то Дегре продолжит то, что начал, а ты приступай к своим обычным обязанностям.

— Дегре? Почему Дегре? — взвился Альбан. — И что он такое начал, что должен теперь продолжать?

— Не тебе об этом спрашивать, раз ты не желаешь слышать даже имени молодой особы. Между нами замечу, что твоя манера любить мне кажется весьма странной. Согласен, ее выдали замуж за простака, чтобы королю было удобнее уложить ее к себе в постель, но никто ни разу не сказал, что все делалось с ее согласия. Начиная с мадам де Монтеспан, которая придумала всю эту чудесную комбинацию и теперь волнуется, куда так внезапно исчезла Шарлотта.

— Мадам де Монтеспан? Она вам так сказала?

— Чтобы поговорить со мной, она вызвала меня в Кланьи. Обеспокоена также и герцогиня Орлеанская. Но подумай только, как странно устроен мир: думать о бедняжке не желают только двое — ее муж и ты, хотя я прекрасно знаю, что ты влюблен в нее с той самой ночи, когда подобрал ее в перелеске возле монастыря. Но так и быть, скажу, что узнал Дегре от главного конюха Малых конюшен, чьими услугами он время от времени пользуется. В день смерти королевы, ближе к вечеру, когда Шарлотта находилась еще на аудиенции у короля, люди прево потребовали подать во внутренний двор закрытую карету и кого-то увезли в неизвестном направлении под охраной шести конных всадников. Упряжка с каретой отсутствовала примерно столько времени, сколько потребовалось бы для того, чтобы добраться до Бастилии или Венсенского замка. Ну что? Тебе этого достаточно? Или ты будешь продолжать валять дурака? — гневно осведомился господин де ла Рейни. — Да! Чуть было не забыл! Мадам де Монтеспан, перед которой я снимаю шляпу за ее мужество, позволила себе роскошь отправиться с расспросами к королю.

— К королю?

— Да, к королю. Родив мужчине хороших детей, все же получаешь какие-то права. Король собрался было что-то ответить, но тут появилась Ментенонша и взяла на себя труд сообщить, что прекрасная Шарлотта оскорбила его величество.

— Чем же она его оскорбила?

— У меня на этот счет два предположения: или она отказала королю в его притязаниях, что весьма сомнительно, учитывая, с какой страстью она добивалась от него аудиенции... Или... Второе предположение мне кажется вероятнее: Шарлотта увидела или услышала нечто такое, что навело ее на мысль, что преждевременная смерть королевы не была естественной...

Побледневший как смерть Альбан с ужасом смотрел на своего начальника.

— Она в тюрьме? И, возможно, навсегда? Во всяком случае, ее уж точно увезли куда-то тайком... Во дворце у нее не осталось никакой защиты, и сделать это не составило никакого труда...

— О чем я тебе и говорю! Не знаю, заметил ты или нет, но все, кто оказывал покровительство Шарлотте, исчезали один за другим... Зато возникает впечатление, что Ментенонша во что бы то ни стало решила ее погубить, а это весьма скверно, потому что ее влияние на короля с каждым днем возрастает. Поговаривают даже, что он готов на ней жениться.

— Это уж слишком! Вы не находите? Король Франции и вдова Скаррона... В этом есть что-то неприличное.

— Напрасно ты так думаешь. Речь идет о морганатическом браке, который никак не затронет интересы наследника престола. А поскольку она без конца толкует королю о добродетели и пугает грехом, он, вступив с ней в брак, получит возможность грешить с ней сколько угодно, не нарушая церковных заповедей и не рискуя услышать очередную проповедь от епископа на каком-нибудь празднике. Ментенон, скажем прямо, не первой молодости и годами даже немного старше короля, но следы былой красоты сохранила.

— И ради столь жалкого итога стоило лишать королеву жизни?

Де ла Рейни не ответил. Казалось, он размышлял и вдруг, вперив сумрачный взгляд в глаза молодого человека, твердо сказал:

— Я уверен, что королева умерла не естественной смертью. Но давай расставим точки над i. Я не считаю Ментенон виновницей этой драмы. Я даже не думаю, что подобная мысль посетила ее хоть однажды, помимо ее воли нашлись люди, которые совершили это преступление.

— Кто?

— Откуда мне знать? Скорее всего, в этой драме было много действующих лиц. Я не врач, не аптекарь, но думаю, совсем не сложно добавить в лекарство капельку умело составленной микстуры, которая возбудит опасную болезнь... А потом завершить преступление, добавив несколько капель, например, в рвотное... Нужно только поставить себе цель... Не смотри на меня так, будто ты с луны свалился! Сколько месяцев — нет! — сколько лет мы вели борьбу с отравителями и отравительницами всех мастей? И я вовсе не уверен, что мы окончательно с ними расправились и больше ни один из них не разгуливает на свободе. Нет! Я могу тебе назвать одного и даже двух, и не самых незаметных, которые продолжают греться в лучах солнца при дворе.