Книга Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Раймонд Чэндлер

вы, конечно, не против разговора.

— Слухи у вас тут разносятся с быстротой молнии, — сказал я и завел мотор.

Миновав почту, я доехал до проулка с бело-голубой стрелкой «Телефон», указывающей в сторону озера, свернул, проехал бревенчатый домик переговорного пункта с крошечным палисадником, потом еще один домик и остановился под огромным дубом, раскинувшим ветви далеко за дорогу.

— Тут сойдет, мисс Кеппел?

— Не мисс, а миссис. Но зовите меня просто Берди. Как все. Да, здесь хорошо. Рада знакомству, мистер Марло. Я так понимаю, вы из нечестивого Голливуда?

Она протянула мне крепенькую загорелую ладошку. Пожатие напоминало клещи — видно, натренировалась, втыкая заколки в пышные кудри клиенток.

— Доктор Холлис рассказал мне о бедняжке Мьюриел Чесс, — сказала она. — Вот я и решила узнать подробности, раз уж вы первым обнаружили тело.

— Первым нашел ее, правда, Билл Чесс. Но я при этом присутствовал. С Джимом Паттоном вы уже говорили?

— Нет еще. Он уехал вниз. К тому же не уверена, что он мне много скажет.

— Ему скоро переизбираться, а вы как-никак журналистка.

— Джим совсем не дипломат, да и меня трудно назвать журналисткой. У нас тут всего лишь жалкая дилетантская газетенка.

— Что же вы хотите узнать?

Я предложил ей сигарету и дал прикурить.

— Давайте все по порядку.

— Я приехал с письмом от Дераса Кингсли, чтобы осмотреть участок. Встретив меня, Билл Чесс разговорился и рассказал, что его бросила жена, заодно показал от нее записку. Со мной была бутылка. Он здорово к ней приложился. Человек явно тосковал от одиночества. Выпивка развязывает язык, но ему и без того не терпелось излить душу. Такие вот дела. До сегодняшнего дня я Билла не знал. Ну а когда мы шли назад озером, то забрели на пирс, и Билл заметил под затопленным настилом руку. Оказалось, что это рука покойной Мьюриел Чесс. Вот и все.

— Док Холлис сказал, что тело долго пролежало в воде и стало неузнаваемым.

— Точно. По всей видимости, лежало там целый месяц, хотя Билл считал, что Мьюриел уехала. По записке можно предположить самоубийство. Оснований для других версий нет.

— И никаких сомнений?

Я искоса бросил на нее взгляд. Темные глаза внимательно смотрели на меня из-под взбитой на лбу каштановой челки. Воздух начал постепенно темнеть. Пока чуть-чуть, еле заметно.

— У полиции в таких случаях всегда есть сомнения.

— А у вас лично?

— Мои мысли никого не волнуют.

— И все же.

— Я познакомился с Биллом Чессом только сегодня. Он показался мне человеком вспыльчивым. Да и по его собственным словам можно судить, что он далеко не ангел. Но жену, видимо, любил крепко. Не возьму в толк, как он мог целый месяц жить у озера, зная, что она разлагается в воде. Выходить утром на солнышко, смотреть на голубую гладь и думать, что она там, под водой, и ты сам ее утопил. Нет, вряд ли.

— Я тоже не могу себе этого вообразить, — тихо сказала Берди Кеппел. — Да и никто у нас не может. И все же такое случалось и случается. Вы занимаетесь недвижимостью, мистер Марло?

— Нет.

— А чем, позвольте спросить?

— Мне бы не хотелось отвечать.

— Это все равно что ответить, — кивнула она. — Кроме того, док Холлис слышал, как вы назвали Паттону свое полное имя, а у нас в редакции есть справочник по Лос-Анджелесу. Но я никому не разболтала.

— Спасибо.

— И не разболтаю, если вы не хотите.

— Что с меня за это причитается?

— Ничего, — сказала она. — Абсолютно ничего. У меня нет журналистских амбиций. Да и газета не даст материала, если он во вред Джиму Паттону. Таких, как Джим, еще поискать! Но все в конце концов само раскроется. Разве нет?

— Не спешите с выводами, — сказал я. — К тому же Билл Чесс меня совершенно не интересует.

— А Мьюриел Чесс?

— С какой стати?

Она осторожно стряхнула сигарету в пепельницу под щитком.

— Как угодно, — сказал она. — Но есть одна вещь, о которой вам, может быть, захочется поразмышлять, если вы про нее еще не слышали. Полтора месяца назад сюда приезжал полицейский из Лос-Анджелеса. Звали его Де Сото. Эдакий громила с хамскими манерами. Нам он не понравился, и мы его отшили. Я сейчас имею в виду нас троих из редакции. Он разыскивал некую Милдред Хэвиленд, и у него была с собой ее фотография. Обычная увеличенная карточка, не такая, как из полицейского досье. Он сказал, что им известно, будто эта Хэвиленд живет где-то в наших краях. Женщина на фото напоминала Мьюриел Чесс. Волосы, правда, какие-то рыжеватые, прическа, другая, да и брови тонкие, выщипанные. Лицо от этого сильно меняется. Но все равно чем-то она была похожа.

Я побарабанил по двери машины, немного помолчал и спросил:

— И что вы ему ответили?

— Ничего. Во-первых, не было уверенности, что это она. Во-вторых, нам не понравилось, как он себя держит. В-третьих, даже если бы это была Мьюриел и он бы нам понравился, мы бы все равно не пустили его по следу. Каждый человек совершает в жизни ошибки. Возьмите хоть меня. Когда-то выскочила за профессора классических языков из Редлендского университета. Потом развелась.

Она хихикнула.

— У вас могла бы получиться статья для газеты, — заметил я.

— Конечно. Но здесь мы прежде всего просто люди.

— А этот Де Сото виделся с Джимом Паттоном?

— Думаю, что виделся. Но Джим ничего не рассказывал.

— Он предъявил вам документы?

Она наморщила лобик и отрицательно покачала головой.

— Нет, вроде бы, нет. Мы поверили ему на слово. Но держался он, и вправду, как нахальный городской фараон.

— Значит, скорей всего, никакой он не полицейский. А Мьюриел о нем кто-нибудь сообщил?

Она долго смотрела в ветровое стекло, мялась, наконец, повернула голову и кивнула:

— Я сама. Хотя, какое мне было дело, не пойму.

— И что она ответила?

— Ничего, только как-то смущенно хохотнула, словно я отмочила сомнительную шутку. Потом она ушла, но мне показалось, в глазах у нее что-то мелькнуло. Ну как? Мьюриел Чесс все еще вас не интересует?

— С какой стати? Раньше я о ней вообще ничего не слышал. Честно. И ни о какой Милдред Хэвиленд тоже не знаю. Отвезти вас назад?

— Нет, спасибо. Я лучше пройдусь. Тут всего два шага. Очень вам за все благодарна. Надеюсь, Биллу не грозят неприятности. Особенно такого сорта.

Она спустила ногу на подножку, выбралась из машины, затем тряхнула кудрями и рассмеялась.

— Говорят, что я очень неплохая парикмахерша. Думаю, что не врут. Но вот брать интервью явно не умею. Спокойной ночи.

Мы попрощались, и