Книга Люди без прошлого - Валерий Георгиевич Шарапов

(штук по двадцать за сезон), наводит порядок в доме. Каждый день совершает вылазки на велосипеде. Сегодня увлеклась, соседка Валерия Ильинична — местный краевед и весьма интеллигентная женщина — рассказала, что к востоку от города есть очень красивое озеро (не Лебяжье, там она бывала десятки раз), туда обязательно надо съездить. На отца рассчитывать бессмысленно, где сядешь, там и слезешь, вот и решила совершить одиночное путешествие. Озеро действительно обалденное, но обратная дорога оказалась сущим адом. Плутала между заброшенными карьерами, спасалась бегством от стаи бродячих собак, чуть не провалилась колесом в какую-то древнюю шахту…

— А вы авантюристка, — подметил Павел. — Настолько нечем заняться, что пускаетесь в такие сомнительные предприятия?

— Нет, это неправда, у меня масса дел, — возразила Алена. — Помимо перечисленного, надо освоить несколько учебников по моей специальности, чтобы легче было учиться в последние семестры. Я не поленилась, привезла их с собой. Но пока не нашлось времени заняться просвещением. Это трудно, весь год вникаешь, зубришь, потом еще сессия, практика на заводе… Единственный месяц в году, когда можно отдохнуть, забыть про учебу…

— Долго еще будете гостить у папеньки? — как бы между прочим осведомился Болдин.

— Полторы недели, — вздохнула Алена. — Погода портится, надо браться за голову… А вы, Павел?

— Не знаю.

— Какой хороший ответ, — восхитилась девушка. — Точный, лаконичный, емкий.

— А главное, правдивый, — проворчал Павел. — Не исключаю, что пробуду в Плиевске гораздо дольше, чем планировал. Хотите совет, Алена? Не рассказывайте отцу о том, что сегодня с вами произошло. Человек он немолодой, может расстроиться. Или того хуже — посадит вас под замок, и будете жить затворницей в башне. Просто в дальнейшем проявляйте осмотрительность, не посещайте сомнительных мест и не знакомьтесь…

— …С незнакомыми людьми, — прыснула Алена. — Такими, как вы, Павел. Хорошо, буду знакомиться только со знакомыми. Мы, кстати, уже приехали, через два дома будет мой. Вы неплохо ориентируетесь, даже не пришлось подсказывать.

Такое ощущение, будто улица Жемчужная находилась в сельской местности. Зеленели сады, за глухими заборами высились черепичные крыши. У проживающих здесь людей имелись приусадебные участки. Вдоль проезжей части выстроилась акация. Место было приятное. Папа Алены был, очевидно, не пролетарского сословия. Но расспросить об отце, к сожалению, не удалось. На площадке между участками стояло несколько машин. Павел остановился у дощатого коричневого забора. В нижней части ограды выделялась калитка.

— Вот моя деревня, — Алена вздохнула как будто даже с сожалением. — Извлечете из своего лимузина моего железного друга?

— Да, конечно. — Павел шагнул к багажнику.

Когда он выгрузил велосипед, Алена уже стояла у калитки, ждала. Темнота еще не пала, в сумерках поблескивали ее глаза. Она нерешительно замялась, перехватила руль, достала ключ из сумочки.

— О, открыто, значит, папа уже дома… Я пойду, хорошо? — она словно спрашивала разрешения.

— Да, конечно, Алена, всего вам доброго… — В горле как-то запершило, он закашлялся, выдавил из себя: — Может, еще встретимся? Сходим, например, в кино, где-нибудь посидим, погуляем…

Пауза была жгучая, почти театральная. Девушка заколебалась, быстро глянула на него, потупилась.

— Ладно, Павел, давайте…

— Завтра?

— Нет, давайте лучше послезавтра, в четверг… Хотя я, право, не знаю…

Он не стал выяснять, чем послезавтра отличается от завтра — явно ничем, но если женщина так хочет…

— Отлично, Алена, пусть будет послезавтра. Скажем, около семи часов вечера, на ступенях городского Дома культуры. Куплю билеты в кино — хотя даже не знаю, что сейчас идет на больших экранах…

— Я тоже не знаю, — Алена засмеялась. — Хорошо, договорились. Только если я вдруг не приду…

— Значит, ждете у аптеки, — свел дело к шутке Болдин. — Позвольте, помогу перекатить вашего коня на участок, а дальше уж сами…

Алена открыла калитку, приняла от него велосипед, калитка закрылась.

Жить в заштатном городишке становилось интереснее. Женское лицо стояло перед глазами — любопытный симптом… Павел в задумчивости двинулся к машине, остановился. Было слышно, как Алена катит велик по дорожке. Донесся приглушенный мужской голос. Девушка отозвалась: дескать, я дома, все в порядке. Павел поколебался, но все же вернулся, отыскал щель в крашеных досках, припал к ней глазом. Алена подходила к дому. Сад был ухожен, но траву на газонах не мешало бы постричь и избавиться от засохших цветов на клумбе. С крыльца навстречу дочери спускался мужчина.

— Подсматривать нехорошо, — проворчала проходящая мимо женщина средних лет.

Павел вздрогнул, отлип от забора.

— Вы совершенно правы, гражданка, — пробормотал он, дождался, пока та свернет в проулок, и снова прилип к забору.

Терзало неясное предчувствие. Алена отдала велосипед отцу, открыла дверь и пропала в доме. Мужчина пристроил велик за перилами, замер, затем спустился с крыльца. Он всматривался в полумрак, словно чувствовал присутствие чужака. Мужчина был одет в мешковатый тренировочный костюм с надписью «ЦСКА», на ногах — растоптанные сандалии. Он немного постоял и вернулся в дом — не стал проверять, с чем связаны его предчувствия.

Это был майор Ваншенин Егор Тарасович, начальник плиевского РОВД. Павел застыл, мурашки забегали по коже. Почему так? Обидно до слез. Девушка ему действительно понравилась. Именно она и никакая другая — дочка Ваншенина? Боялся ли Павел трудностей? Нет, конечно. Но с некоторых пор… боялся. Теперь, по крайней мере, можно не мучиться, кого ему напоминает эта девушка.

— Поздравляем, Павел Викторович, — пробормотал Болдин. — Вы не можете без того, чтобы не пройтись по грани.

Он сел в машину, в сердцах захлопнул дверцу и запустил двигатель…

Глава пятая

Утром в среду перед зданием РОВД крутился незнакомый тип, не решаясь войти. Павел прибыл раньше положенного, курил на крыльце, настраиваясь на рабочий лад. Улица наполнялась народом, ползли машины. Но этого гражданина он запомнил. Сначала тот прохаживался по другой стороне дороги, при этом заметно нервничал, потом перебежал проезжую часть и продолжал маяться — теперь уже совсем близко.

Субъект был физически развит, не молод, курил папиросу. В чертах лица присутствовало что-то монголоидное — в разрезе глаз, в скулах. Он прогуливался взад-вперед, бросал на здание нерешительные взгляды. Как-то даже вспотел, хотя особой жары этим утром не было. С улицы свернул сержант в форме — шагал размашисто, помахивая картонной папкой. Субъект проводил его неприязненным взглядом, задумался. Во двор въехал «Запорожец» старшего лейтенанта Чекалина. Машина еле ползла, трещала, изрыгая клубы двуокиси углерода.

Карикатурная сценка отвлекла внимание. «Запорожец» подъехал ко входу, встал, испустив напоследок ароматную струю. Из него выбрался злой оперативник, с силой захлопнул дверцу. Оживились милиционеры, курящие у патрульной машины. Заспанные лица озарились улыбками.

— Будь проклят тот день, когда ты сел за баранку этого пылесоса? — осторожно спросил Болдин.

— Он сводит