Книга Аргентинец - Петр Заспа

не нравится, и, представляешь, они жалят.

Шмидт нервно оглянулся и, понизив голос, чтобы его услышал только Айземанн, произнёс:

— Запомни, штурмбаннфюрер, для тебя я, как и для всех остальных, — герр Шмидт. Командир нашей экспедиции. И никак иначе.

— Да неужели? — нагло ухмыльнулся Айземанн. — Послушай, мы оба знаем, кто мы, и кто нас сюда отправил. Верно, оберштурмбаннфюрер Хоффман? И ты знаешь, для чего я здесь. Уж никак не для того, чтобы таскать твой рюкзак. Так что успокойся и оставь свой пыл для твоих псов.

Фегелейн последних слов не услышал, но увидел, как Шмидт неожиданно сник.

«Браво, Айземанн! — Герман невольно восхитился бритым громилой. — Хоть кто-то осадил этого выскочку, возомнившего себя новоиспечённым искателем Трои профессором Шлиманом».

— Что там? — поднял голову Удо.

— Мы как отряд взбудораженных скорпионов, — довольно ответил Фегелейн, — ещё ничего не нашли, но уже готовы друг друга жалить.

«И это хорошо, что Айземанн, оказывается, не на побегушках у Шмидта, — сделал он маленькое открытие, направившись к разгорающемуся костру. — Если переманить его на свой берег… — Фегелейн на ходу обдумывал начало разговора, — то баланс сил сразу качнётся в мою сторону».

— Наш друг Айземанн прав! — выкрикнул он, широкими шагами переступая опасные островки густой травы. — Спальный мешок не защитит от пожелавшей погреться у вас на груди гадюки. Те, кто его придумал, оставили полным-полно лазеек для этих гадов. Отогнать их можно только жаром пламени.

Шмидт с Айземанном удивлённо обернулись в его сторону.

— Господа, я возьму у вас огня поджечь и наш костёр, — Фегелейн наклонился к тлеющей головешке.

— Или, может, господин Шмидт боится других змей?

— Прекратите паясничать, — тихо процедил сквозь зубы Шмидт. — Вы, Фегелейн, тоже знаете, за кем мы гонимся. Они заметят огонь и догадаются о погоне. А я не хочу, чтобы нам устроили засаду.

— Так всё дело в Тиллесене? — спросил Айземанн.

— И в Тиллесене тоже, — подтвердил Шмидт. — Мы оба наслышаны, чего он стоит.

— Да, я его хорошо знаю, — согласился Айземанн, — и потому совершенно спокоен. Сейчас Тиллесен уже далеко. Он умеет держать темп и заставит не отставать других. Даже увальня Бормана. А кстати, этот ваш проводник Сальвадор, куда он нас ведёт?

— Сал знает, куда ушёл его брат. Теперь ведёт и нас по его следам.

— Я заметил, что он на поводке у Каспара, — добавил Айземанн. — Не сбежит?

— Что-что, а выгуливать на цепи собаку Каспару доверить можно. Да и я уже нашего проводника подробно обо всём расспросил и представляю, что за местность мы ищем. Есть что-то похожее на карте в двух днях пути. Река, разливающаяся на широкой равнине с десятком водопадов. Из всех вариантов Борман выбрал именно это место. Проводник говорит, что там нас ждут непроходимые джунгли. И, кстати, брат нашего Сала тоже пошёл проводником не по своей воле.

— Смотри, чтобы он не начал изображать героя и, спасая брата, не завёл нас в болото.

Шмидт задумался, затем отрицательно качнул головой.

— Не станет. Я его предупредил, что знаю о них всё. И если что не так, то их повесят рядом на одном столбе. А если всё пройдёт по плану, то проводник сможет купить новый дом.

— Неужели заплатишь? — ухмыльнулся Айземанн.

— Нет, конечно, — пожал плечами Шмидт. — Он слишком много узнает. Таких убирают, не раздумывая. Уверен, что и Тиллесен поступит с его братом так же. Так что у них обоих дорога только в один конец.

Фегелейн понимающе кивнул и, подув на тлеющий уголёк, молча пошёл обратно. Он неожиданно осознал, что ему тоже уготована участь проводника. Если ещё оставались какие-то сомнения, то сейчас они развеялись окончательно. Он уже сейчас знает достаточно, чтобы Шмидт вынес ему приговор. Как же он его недооценивал! Когда, впервые встретившись, Фегелейн рассказал приближённому к местной власти немцу Шмидту о Гитлере, то понадеялся, что в его лице встретил ещё одного приверженца их с фюрером идеи о Четвёртом рейхе. Шмидт выслушал с пониманием, напоказ обрадовался и обещал во всём помогать. Но сейчас Фегелейн понял, что Шмидту интересно лишь золото Бормана, а на новый рейх и Гитлера плевать он хотел с высокой башни. Впрочем, как и многие обосновавшиеся здесь немцы. Напрочь погрязшие в меркантильных желаниях, касающихся собственной шкуры, и поразительно быстро забывающие Германию. Но, в отличие от стремящихся побыстрей забыть Родину безразличных соотечественников, Шмидт выжмет из возникшей ситуации максимум. Он не станет делиться ни золотом, ни даже информацией о нём. Герр Шмидт зачистит следы, как зачищают отпечатки пальцев опытные шпионы.

Возвращаясь в мрачной задумчивости, Фегелейн собрал по пути сухой хворост и, бросив его между Климом и Удо, швырнул следом уголёк.

— Вилли, — начал он таинственным, наполненным тоской голосом. — Ты должен запомнить одну истину.

Фегелейн оглянулся на вспыхнувшие по разным краям поляны костры и обратил внимание, что дистанция между ними как ничто свидетельствует, какая между собравшимися в одну группу людьми пропасть. И если несколько часов назад он предупреждал Вилли об ожидании ножа в спину, скорее в виде аллегории, то сейчас оценивал это как вполне вероятный факт.

«А ведь они тоже не будут спать! — внезапно осенило Фегелейна. — Будут так же ждать ножа в спину от соседа и страдать бессонницей. Никто не будет спать! Уже сейчас каждый ждёт выстрела в затылок, а что будет, когда мы найдём золото?

— Вилли, — повторил Фегелейн, раздувая вспыхнувшие ветки. — И ты, Удо, знайте. Если мы найдём золото партии, будущие потомки высекут наши имена на стенах возрождённого рейхстага, а в школах дети станут изучать наши биографии.

— Партии? — не понял Клим.

— Да, нашей с тобой национал-социалистической немецкой рабочей партии. И сейчас мы здесь выполняем её задание. Да-да, именно так я и сказал — приказ партии и нашего фюрера. Пришло время тебе узнать всё.

— Это я привёз в Аргентину Гитлера, — гордо вставил Удо. — Я его видел, как сейчас вижу тебя.

— Гитлер здесь?! — не смог скрыть изумления Клим.

— Он с нами, — расценив его удивление как предсказуемо ожидаемую радость, удовлетворенно кивнул Фегелейн. — Рядом, и ждёт от нас отваги, а если потребуется, то и самопожертвования во имя возрождения Германии.

— Но я же сам слышал по радио…

— Так было надо. А теперь слушай внимательно. Не все преданы нашему фюреру, как мы — истинные патриоты. Другие в команде Шмитда ради наживы, а не ради нашей Родины. Но пока что они затаились. Сейчас им нужны силы, чтобы уничтожить отряд Бормана, а вот потом они займутся нами.

— Кто? — не понял Клим. — Шмидт?

— Шмидт и его «геологи», — горько улыбнулся Фегелейн.

И только после этих слов до Клима