Книга К далеким берегам (без иллюстраций) - Михаил Васильевич Муратов

подходят друг к другу. Но можно было только гадать о том, соединяются ли они или разделены проливом..

Правда, на старинных картах между этими частями света наносился пролив, хотя берегам придавались фантастические-очертания. Но этот пролив появился на картах по простому недоразумению. Итальянец Марко Поло добрался в XIII веке до Южного Китая. Он рассказал о китайской провинции Анин, находящейся у морского залива.

«Этот залив так велик и столько людей там живет, что он кажется особым миром», писал Марко Поло.

Земля была еще так мало известна, что географы долго думали, будто те места, о которых говорил Марко Поло, находятся сравнительно недалеко за устьем сибирской реки Оби. Поэтому и на картах стали изображать Анианский пролив, будто бы омывающий северо-восточный угол Азии.

Потом, в 1553 году, англичанин Виллоуби вышел в море с тремя кораблями, чтобы, обогнув Скандинавский полуостров и пройдя мимо северных берегов Европейской России и Сибири, дойти до Китая.

«Ежедневно помните о великом значении путешествия и о чести, славе, хвале и выгодах, связанных с ним, для блага нашего и нашей державы», писал известный мореплаватель Себастьян Кабот, составивший инструкцию для Виллоуби и его спутников.

Английские корабли обогнули Скандинавский полуостров, но не смогли пройти дальше Новой Земли. Виллоуби погиб со всей командой двух кораблей. И только третий корабль уцелел, но дошел лишь до устья Северной Двины в Белом море.

Английские мореплаватели сделали еще несколько неудачных попыток пройти этим путем. Льды не позволили им дойти даже до устья реки Оби.

Потом смелый голландский моряк Баренц три раза пытался пройти в Китай Ледовитым океаном. Он умер, не дойдя и до берегов Сибири.

Географы и моряки в европейских государствах стали говорить, что нельзя пробиться через льды Северного океана. И в то время, когда Семен Дежнев и его товарищи плыли на кочах по Ледовитому океану, никто из европейских моряков не думал снова попытаться проплыть между Азией и Америкой.

Прошло два месяца с тех пор, как Семен Дежнев и Федот Алексеев вышли из устья Колымы. Три коча с казаками, промышленниками и торговыми людьми все еще плыли мимо голого, по большей части скалистого берега.

Солнце, долго светившее и днем и ночью, уже давно начало уходить по вечерам за горизонт. Дни быстро становились короче и холоднее. Как всегда в этих местах, не раз в августе начинал вместо дождя вдруг падать снег.

Оттого ли, что ветры дули по большей части со стороны земли, относя льдины далеко в океан, потому ли, что лето выдалось сравнительно теплое, но льдов все еще не было. И кочи продолжали идти вперед.

С каждым днем нарастала смертельная опасность вынужденной зимовки на пустынном берегу.

Надо было возможно скорее дойти до устья большой реки, пока льды еще не остановили кочи. По реке можно было бы подняться вверх до тех мест, где начинаются леса. Там надо было сделать зимовье и найти в долине реки юкагиров или другое охотничье племя. Тогда удалось бы перезимовать так же, как уже не раз приходилось зимовать в прошлые годы.

Осенью в реках начинался ход рыбы, шедшей в море. Нетрудно было наловить ее столько, чтобы хватило на зиму. После короткой схватки с юкагирами или другими иноземцами можно было бы получить как военную добычу меха и зимние запасы. А торговые люди выменяли бы мелкие товары на пушнину и оленье мясо.

Но река Анадырь все еще была где-то впереди.

— Ежели опоздаем к осеннему рыбному промыслу, как бы не помереть голодною смертью, — говорили на кочах с тревогой.

В конце августа впереди увидели черные скалы. Берег вытянулся далеко в море и как будто закончился крутой горой из сплошного камня, соединенной с землею низким перешейком.

Дул сильный ветер, тучи низко нависли над водою, темно-свинцовое море волновалось. Пена прибоя качалась широкой белой лентой у черной каменной горы, выдвинувшейся в море.

Кормщики крепко сжимали руль в руках, а гребцы налегали на весла, чтобы волны не выбросили кочи на скалистый берег.

За черной каменистой горой берег круто повернул к югу. Сами того не зная, Дежнев и его спутники обогнули северо-восточный угол Азии, до которого тщетно стремились дойти европейские моряки. И высокий каменистый мыс, мимо которого прошел Семен Дежнев, теперь носит его имя.

Повернув к югу, кочи вошли в пролив между Азией и Америкой.

Противоположный американский берег не был виден. Дежнев и его спутники не могли знать, что плывут между двумя материками. Они видели только два небольших острова, находящихся в северной части пролива.

Кочи подошли к одному из этих островов. На берегу увидели людей, очень похожих на чукчей и одетых в такую же меховую одежду.

— На островах живут люди. Называют их зубатыми, потому что продевают они сквозь губу по два зуба немалых костяных, — говорил впоследствии Дежнев.

Он думал, что эти люди чукчи. В действительности здесь жили эскимосы, носившие странное украшение: две костяные палочки, проткнутые через нижнюю губу.

Вскоре налетела буря, и коч Герасима Акундинова разбился о прибрежные камни. Людей удалось спасти. Герасима Акундинова принял к себе Федот Алексеев. Теперь на его коче плыли вместе торговые люди, промышленники, несколько казаков из отряда Акундинова и единственная женщина, участвовавшая в плавании: якутка, которую взял с собой Федот Алексеев. А на коче Дежнева плыли остальные казаки и промышленники.

Пустынный берег пролива казался почти непригодным для жилья. Но люди жили и здесь.

С кочей были видны чукотские яранги, сделанные из моржовых шкур, натянутых на китовые кости, врытые в землю. Около них лежали байдарки — легкие кожаные лодки, на которых чукчи выходили в море, чтобы охотиться на морских зверей и ловить рыбу.

Охота на море, опасная и трудная, закаляла чукчей, воспитывая мужество и стойкость.

— В бою чукчи много крепче других иноземцев, — утверждали казаки, которым приходилось иметь дело с ними.

Федот Алексеев и Семен Дежнев с товарищами высадились у чукотских жилищ.

«Федота Алексеева чухочьи люди на драке ранили», писал потом Дежнев.

Раненый Федот Алексеев вернулся на свое судно. Кочи пошли дальше, мимо негостеприимной и суровой Чукотской земли.