Книга Расколотый рай - Джейн Энн Кренц

— А сами вы, мисс Чемберс, всегда следуете всем правилам? — спросил он.

«До недавнего времени — определенно, — ответила она мысленно. — Если бы моя карьера перспективного искусствоведа не рухнула так внезапно, не успев даже по-настоящему начаться, я бы ни о каком нарушении правил даже и не помышляла. Напротив, по мнению моего бывшего психотерапевта, от риска меня удерживал отнюдь не страх. Просто до недавнего времени в моей жизни не было ничего такого, чего бы я хотела настолько сильно, чтобы нарушать какие-то правила».

— Я полагаю, — отозвалась она после выразительного молчания, — в отличие от некоторых, что если правила существуют, то это для чего-нибудь нужно.

— Конечно. Они существуют для того, чтобы их нарушать.

— К счастью, не все придерживаются такого мнения, — возразила Алекса. — Нравится вам или нет, но правила — это клей, который скрепляет цивилизацию.

— А не нужно нарушать все правила подряд, — сказал Траск. — Лично я игнорирую только те, которые мне мешают. Она холодно улыбнулась:

— И что, есть много правил, которые вам мешают? Он пожал плечами.

— Должен признаться, что, двигаясь по своему жизненному шоссе, я порой позволял себе не замечать некоторые запрещающие знаки, а иногда заходил и за ограждение.

Фостер недоуменно переводил взгляд с Алексы на Траска и обратно.

— Я что-то не уловил юмора. Какие запрещающие знаки, какое ограждение?

— Получилось так, — пояснил Траск, — что в тот день, когда я приехал, мисс Чемберс увидела мой джип у Авалонского обрыва. Я в этот момент находился за ограждением, и она занервничала.

— Понимаю.

— Потом я предложил подвезти ее домой. — Траск наблюдал за выражением лица Алексы. — Но она сказала, что боится принимать подобные предложения от незнакомых.

Фостер широко улыбнулся:

— Мне кажется, я понял. Значит, вы остановились у обрыва, чтобы полюбоваться видом? Он довольно интересный, верно?

— Я видом не любовался, — сказал Траск. Алекса вскинула брови.

— Мне казалось, наша природа может восхитить любого жителя Сиэтла.

— Возможно, это и так, но я — случай особый.

Тут Фостер сделал замечательный дипломатический вираж, который не мог не восхитить Алексу.

— Поздравляю вас с открытием нового отеля, — сказал он, — который, несомненно, станет главной достопримечательностью Авалона.

Траск кивнул:

— Спасибо.

— И время для открытия вы выбрали очень удачно, — восторженно продолжил Фостер. — Весенний фестиваль — одно из главных событий года. Наш город скоро заполнят гости.

— Я тоже думаю, что это будет хороший старт, — сказал Траск. — Официально для приема гостей отель открывается через два дня после презентации. У нас уже забронировано много номеров, и не только на период фестиваля, но и на следующие несколько месяцев.

Фостер кивнул:

— Я не удивлен. Авалон становится одним из главных туристических центров Юго-Запада. Дело в том, что место здесь непростое. Вихревая воронка положительной энергии расположена именно в этом регионе.

— Вообще говоря, я далек от всякой эзотерики и метафизики. — Траск бросил взгляд на Алексу. — Но верю старой пословице: чему быть, того не миновать.

— Довольно интересно, — сказал Фостер, переходя на свой обычный лекторский тон, — что это изречение основано на древней кармической доктрине, согласно которой любое действие влечет за собой последействие не только в материальном мире, но и в сфере подсознательного и эзотерического.

Траск не сводил взгляда с Алексы.

— Если перевести на нормальный язык, то это, наверное, будет звучать примерно так: нет ни одного доброго дела, которое бы не осталось безнаказанным.

— Как интересно, — сказала Алекса. — Надо будет обязательно это запомнить. И как долго вы планируете пробыть в городе, Траск?

— Сколько потребуется.

Алексе показалось, что по открытой террасе кафе дунуло пронзительным холодным ветром. Однако зубчатые края зеленого тента только чуть колыхнулись.

«Он говорит загадками, — догадывалась она. — Темнит. Почему? Выходит, слухи подтверждаются, и он приехал в Авалон с миссией возмездия?»

Траск глотнул кофе и грустно поморщился.

— Придется продолжить поиски. Апекса напряглась.

— Поиски чего?

— С момента прибытия в этот город я все время ищу, где бы выпить нормального кофе. Я не говорю об отличном, просто нормального. Пока безрезультатно.

Фостер засмеялся:

— Я слышал, у вас в Сиэтле все одержимы страстью к кофе.

Алекса усмехнулась:

— Траск, вы не туда пришли за кофе. Кафе «Апогей» славится своим чаем. Хозяин сам составляет смеси и сам заваривает.

— Буду искать, — сказал Траск.

— Ищите. — Алекса решила, что с нее достаточно. Она сгребла со стола фестивальную папку и поднялась со стула. — Траск, вы только что сказали, что не очень доверяете эзотерическим символам, но мне кажется символичным, что наша природа и наш чай оставляют вас равнодушным. По-видимому, в Авалоне вы задержитесь ненадолго.

— Это кое от чего зависит.

— Отчего же? — отрывисто бросила она.

— От того, найду ли я здесь еще что-нибудь, кроме красивых пейзажей и чая, что не оставит меня равнодушным.

Глава 7

Хранитель допивал остатки травяного чая, наблюдая, как лучи закатного солнца разрисовывают кроваво-рыжими красками окружающие Авалон ущелья и остроконечные шпили.

Надвигалась ночь. Чуть погодя очертания предметов смажутся, и картина окружающего мира станет совсем другой.

Направление движения энергетических вихрей было абсолютно ясным, и его можно легко прогнозировать, разумеется, если иметь дар, каким обладал Хранитель с его способностью проникать в суть вещей.

Как и ожидалось, турбулентные неоднородности сейчас пребывали в состоянии возмущения. Такое положение Хранитель предвидел еще за несколько месяцев до прибытия Траска. Гармонический баланс энергий в регионе резко нарушился. Волны негативной энергии начали подниматься на поверхность.

Такой дисбаланс в состоянии энергетических турбулентных неоднородностей был довольно опасен, но Хранитель наслаждался. Этот дисбаланс наполнял его энергией.

Войдя в глубокий транс, Хранитель быстро нашел место, где взрывоопасная негативная энергия пульсировала наиболее интенсивно.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы он перестал сопротивляться и закружился в водовороте негативных сил. Стены пещеры сотряс дрожащий стон, скорее даже крик сексуального освобождения.