Книга Касатоныч. Забытые Острова. Одиночное плавание - Дмитрий Кедров

— Да, не пскопские, около столичные, но мы за МКАДом, и, потому, мы — прорвёмся. И вообще — чего унывать? Еда, вода, ночлег есть. Приятные собеседники тоже.

— На меня намекаешь?

— И на овец тоже. Многого не расскажут, но слушают тааак внимательно! — Сходу парировал я. И без паузы. — А муж? — Настя посмурнела. — Оп-па, кажется наступил на больную мозоль, а дальше затараторил — Прости, всё, дальше не лезу. И вообще, последнего вопроса не было. — и уткнулся в кружку.

— Умеешь ты…

— Да, я умею видеть и сопоставлять. А также я уважаю чужие границы. Больше чем сама расскажешь, не выспрошу.

— Ну что ж, подходит.

Ужин прошёл в приятной пустой болтовне. По Евпатории знаю, бывал там — в южных широтах сумерки длятся не более двадцати минут. Так что делить чердак отправились загодя. Войдя в овчарню опять наткнулись на ропот «народа». И, мне показалось, больше всех возмущался баран.

— Август, от тебя я этого не ожидал! Вот сейчас — даже не заикайся! Ты не прав! — Заявил я ему с улыбкой до ушей.

Настя заинтересованно уставилась на нас.

— Посмотри вокруг? — продолжил я, — у тебя сколько жён? И все — здесь! А я что, рыжий? Я что, даже на поговорить не гожусь, у тёплой стенки?!! Обидел, Август! Вот Сейчас просто Обидел!!!

Настя смеялась в голос:

— А меня кто-нибудь спросит? Вот мужики, всех невест разобрали, поделили. Без меня, меня женили, а спросить забыли! А… — она на секунду замерла, — А почему он — Август?

— Смирен как Блаженный Августин, терпеливо принимает все тягости жизни, — и без паузы, указывая на потолок. — Тебе время нужно?

Настя непонимающе переводила взгляд, от меня по пальцу на потолок, и обратно до Августа. В итоге непонимающе мотнула головой.

— На что?

— Дамам, отходящим ко сну, нужно время. Тебе оно нужно?

— А-у, э-да.

— Время у тебя есть, — сделав галантный жест указав на лестницу. — Просю!

Настя, поднимаясь наверх, смеялась уже в полный голос:

— Ох, ребята, я с вас балдею!

Вдогонку я ей бросил:

— Чтобы не было недоразумений. Плита справа, так что твой — дальний правый, мой — левый угол.

— Мм, — раздалось сверху. Чувствовалось, что она старается не заржать.

Вскоре меня позвали наверх.

Кстати, плед достался Насте, а мне — только сено… А вот интересно, если сшить чехлы — получатся ли у нас матрасы? Завтра обсудим, — подумал я почти засыпая.

Но — не удалось. В полной темноте прозвучало:

— Касатоныч, ты спишь? — Позвала Настя. — Касатоооныыыч?

— М? — Откликнулся я и кажется вздрогнул.

— А откуда у тебя прозвище?

— Чего⁈ — Я был раздосадован и отвечал не особо церемонясь. Короче, «вежливость» в тот момент — это не про меня.

— Откуда прозвище?

— Насть, вот именно сейчас тебе необходимо знать происхождение моего псевдонима⁈

— Ну ладно — не злись. Интересно же!

— Вот те! Кть-Буть-Мыть-вТуть!! — С ЧУВСТВОМ ворчал я, гремя костями.

— Чего⁈

— Ничего. — Ответил я, шумно выдохнув и успокаиваясь. — Повернулся на другой бок. — И нивелируя неловкость от своего недавнего гнева. (Однако — мне это нравится! Меня разозлили, а мне же стыдно за то что испытываю гнев… Водится за мной такая черта характера. Ну да ладно…) Продолжил, — Это когда у бабушки в деревне собиралась орава внуков — мне место ночёвки доставалось на полу.

— И чего? — В голосе Насти послышалась нотки заинтересованности.

— Ну тык ть. Дом старый, все половицы скрипят. Нет тихо пройти-то можно — ежели умеючи, и знаючи, где какая скрипит.

— И ты, конечно, все скипы знал.

— Зря иронизируешь, между прочим! Я в каждом доме где живу — знаю все звуки. Если появляется незнакомый звук — иду и проверяю, что именно шумело. Ну это ладно — к слову. Я о ночёвке в деревенском доме.

— Мы вообще-то о твоём прозвище.

— Погоди, дойдём и до него. Так вот. Когда я первый раз попал в большую компашку для ночёвки у бабушки, и мне объявили: будешь спать на полу — сходу подумалось: «Пол в комнате это пусть толстые, но только доски. Под ними пустота, в смысле — небольшой, но подпол. Сейчас пока ходим каждый шаг отдаёт шумом. Представляю как буду громыхать когда стану ворочаться ночью». Посему, когда легли снял с себя всю ответственность.

— Это как?

— Очень просто — сказал — На полу спать? Ладно, согласен. Только ребят заранее прошу прощения когда буду ворочаться, не взыщите — буду греметь костями.

— Ну ты и жук…

— Ага. Кто-то на это улыбнулся, кто-то промолчал, но все согласились. Но совесть моя с того момента успокоилась.

Ага! Ночь прошла тихо, без эксцессов.

День Третий. «Я встретил вас, и… все? И все! И +Былое.»

За завтраком Настя не удержалась и, всё же, спросила:

— Нет, ну а правда — почему Касатоныч? Я помню ночной разговор, всё очень интересно и так далее. Но ПОЧЕМУ⁈ ЗАЧЕМ тебе псевдоним?

— Потому что мы здесь, потому что мы можем быть другими, какими хотим быть, а не теми, которыми нас сделала тамошняя жизнь. Не каждому даётся второй шанс. А нам его — дали! Хотя это тоже ложь. Шансы-то есть и там — в той жизни, где мы были, и откуда нас с тобой выдернули. Просто нужно было оторвать зад от дивана и сделать усилие. В данном случае «диван» это метафора, у каждого «диван» свой.

— Значит и я могла бы