Книга Звенящая медь - А. Соло

казалось, недавно зашёл. — Только бы наверху не учуяли дым».

Быстро, но очень тихо Джеф прошмыгнул по коридору, нащупал дверь, за которой обнаружилась лестница. Два пролёта бегом вверх, налево… Вместо выхода на хозяйственный двор впереди возникла развилка. Плюнув на благоразумие, Джеф кинулся в правый проход. Там было темно, как в чёрной дыре, но зато слышались отдалённые голоса людей.

Некоторое время Джеф бежал, сам не зная, куда, а потом коридор внезапно закончился деревянной перегородкой. Джеф влетел в неё на полном ходу и ударился так, что в башке зазвенело, а из глаз посыпались искры. «Да что за крысиная нора!» — воскликнул он в голос и в бешенстве несколько раз долбанул по стене кулаком.

Как ни странно, это подействовало: что-то щёлкнуло, деревянная переборка со скрипом приоткрылась, и проёме двери Джеф увидел удивлённые лица двух девушек в серых рабочих комбинезонах. Одна из них, обладательница большого, тонкогубого рта и выпуклых, широко расставленных глаз, держала в руке керосиновую лампу. Вторая, рыжая и востроносенькая, с улыбкой выглядывала из-за её плеча. И обе, в отличие от Джефа, были в защитных касках.

— Кто там? — ехидно поинтересовалась у Джефа девушка с лампой.

— Мышка-норушка, — ляпнул он в ответ, морщась от непривычно яркого света. — Пустите меня в теремок жить?

— Какие-то мыши крупноватые пошли, — заметила рыженькая, с трудом сдерживая смех.

— И невоспитанные притом, — добавила её подруга. — Между прочим, трудникам вход на женскую половину общежития запрещён.

— Да я просто заблудился.

Лисичка захихикала.

— А куда шёл?

— В тренажёрный зал…

Тут уже и у жабки на щеках появились ямочки.

— Новенький, да? — сказала она, заметно смягчившись. — Вас что, Эндрю совсем ничему не учит? Вернись в коридор, вытяни руку и потрогай стену примерно на высоте плеча. Там есть выпуклые полосы. Иди, пробуй.

Джеф послушно вернулся в темноту, пошарил руками по стене. На ней, и впрямь, обнаружилась выпуклая лента с орнаментом в виде вдавленных стрелочек, указывающих в одну сторону. Через равные промежутки между стрелочками можно было нащупать простую картинку, схематично изображающую чашку. Чуть ниже шла ещё одна полоса, точно такая же, только между стрелочками попадались пиктограммы, похожие на широкую букву H. Чуть подумав, Джеф догадался, что они должны изображать кровать.

— Эй, мышка! — окликнули его. — Нашёл?

— Вроде бы…

— Вот и двигайся, не снимая руку со стены. Если будешь идти, держась за полосу с чашкой, придёшь в трапезную.

— А в зал?

— Проверяй стену на развилках. Найди полосу с книгой. Доберёшься до библиотеки, а там тебя кто-нибудь проводит.

— А попроще никак? — спросил Джеф разочарованно. — Я ведь опять заблужусь, помру от голода, стану привидением и буду по ночам завывать у вас в канализации.

Жабка фыркнула, а лисичка со смехом предложила:

— Кати, может, в самом деле, проводить его? Ведь заблудится…

— Во-первых, не Кати, а сестра Катарина, — ответила ей жабка. — А во-вторых, тебе, Джилли, на мужскую половину нельзя.

— Мы быстренько: одна нога здесь, другая… Тоже здесь.

— А канализацию кто будет чистить? Второй день вода еле течёт.

«Ага, вот оно что, — подумал Джеф. — Значит, одна из них трудница, а другая — поселенка. И они тут трубы от засора чистят. Ну-ка, стоп! Что же получается, трудникам на чужую половину нельзя, а поселенцам можно?»

— Сеньора Катарина, — произнёс он с чувством, прижав руку к сердцу, — спасите бедного странника. Джилли, я уверен, справится со стихией самостоятельно или хотя бы сдержит её буйство до вашего возвращения.

Жабка Катарина нахмурилась:

— Хватит кривляться. Если хочешь, чтобы тебя проводили, помоги нам.

— А как же запрет заходить на вашу половину?

— Мы с Джилли никому об этом не расскажем. Кроме того, далеко идти не придётся, нужно всего лишь повернуть вон тот вентиль.

«Всего лишь» вентиль оказался размером с рулевое колесо электрокара. Тот, кто последним его затягивал, постарался на совесть, неудивительно, что двум хрупким девушкам не хватило сил его отпереть. Джеф и сам взмок, пытаясь провернуть маховик. Он уже был готов признать своё поражение, когда проклятая железяка чуть поддалась. Джеф приналёг, вентиль неожиданно легко повернулся, что-то хрустнуло, и… маховик, отделившись от запирающего механизма, остался у горе-помощника в руках. Зато где-то под полом весело зажурчала вода.

Лисичка-Джилли снова засмеялась, а сестра Катарина сказала со вздохом:

— Да уж… Сильнее мыши зверя нет… Но теперь нам точно понадобится брат Майкл, или ещё кто-нибудь, способный это починить. Идём, мышка. Ты не виноват, что промахнулся мимо зала. Просто если разблокировать дверь в комнату аварийного слива с нашей стороны, то у вас в нижнем ярусе автоматически перекрывается один из коридоров. Ошибка проектировщиков.

Идти далеко не пришлось. Сперва сестра Катарина отвела Джефа в комнату с колодцем. Там она при свете лампы отыскала задекорированную «каменной» накладкой панель, сдвинула её и нажала на скрытый за ней рычаг. За стеной зажурчало, пол пришел в движение. Комната медленно и беззвучно повернулась вокруг колодезной шахты. Дверной проём сперва закрылся стеной, а потом остановился перед новым выходом, ведущим на винтовую лестницу.

Дальше всё было в точности так, как описывал Тим: проход с противоположной стороны лестничной площадки вывел в короткую галерею, на стенах которой открывались длинные ряды входных проёмов. Выбрав пятый слева, Катарина уверенно шагнула в темноту. Через два десятка шагов она остановилась перед деревянной дверью и постучала: три быстрых удара, пауза, потом один, снова пауза, ещё три. С другой стороны откликнулся хорошо знакомый Джефу голос Майкла:

— Да, Кати, слышу. Рон, открой.

И действительно, почти сразу же дверь распахнулась. Рон, парень из третьей комнаты, впустил Катарину, а Джефа поймал за шиворот и громко спросил:

— Тут ещё чудик из четвёртой. Что с ним делать? Его сюда кто-нибудь звал?

За спиной Рона тут же возникли ещё четверо потных взъерошенных парней, высокая сухопарая девица и сам Майкл в линялой футболке. Семь пар глаз выжидательно и не слишком дружелюбно уставились на Джефа.

— А говорил, что в зал ходишь, — возмутилась