Книга Ядовитый соблазн - Эрика Адамс

больше чем то было необходимо.

Проклятье!.. Минуты утекали сквозь пальцы, время перевалило за полночь. И всё настолько осточертело, что Эмилия, воспользовавшись мнимым предлогом, покинула шумную залу, прошествовав на половину дома, утопавшую в темноте. Здесь в основном располагались комнаты для гостей, редко используемые, и помещения для слуг. Эмилия приложила ладонь к разгоряченному лбу — душно до дурноты. И поспешила выйти на свежий воздух, через чёрный ход. Впереди метнулась невысокая юркая тень, промчавшись мимо. Эмилия вздрогнула от испуга и приготовилась закричать, но тут же услышала мягкий голос:

— Не бойтесь, это всего лишь Ранджит.

— Лаэрт? — изумлённо спросила Эмилия. Она была так раздосадована, что даже не заметила отсутствия Лаэрта в зале немногим ранее, — что вы здесь делаете?

— Искал своего мальчишку-посыльного.

Глаза уже немного привыкли к темноте. И Эмилия смогла узнать в тщедушной тени смуглого индийского мальчика, прислуживающего Лаэрту.

— Он плохо вышколен? — осведомилась Эмилия.

— Маленький дикарь, — улыбнулся Лаэрт, — способный и расторопный, иногда даже чересчур. Я велел ему находиться возле экипажа, но не нашёл его, когда понадобилось отправить его с поручением… Поганец ускользнул трепаться с прочими слугами.

— Ступай, — махнул рукой Лаэрт мальчугану, и по всей видимости повторил ту же фразу на индийском. Паренёк поклонился и торопливо покинул комнату.

— А вы? Что здесь делаете вы? Разве не должны блистать в окружении общества?

Эмилия и Лаэрт вышли на двор, освещенный одним фонарём. Девушка посмотрела на мужчину, отметив каким возбуждённым блеском блестят его глаза и удивилась этому новому выражению.

— Немного утомилась.

Поневоле она залюбовалась Лаэртом, скользя взглядом по его фигуре. Непривычно было только то, что сейчас с него будто сняли налёт лоска, придав небрежности в одежде, или в ночное время всё выглядело слегка иначе? Он перехватил её взгляд и резко сократил расстояние между ними, взяв ладонь в свои руки и притянув девушку к себе. Он не ожидала от него подобной горячности — ведь его прежнее поведение не давало надежды, но сейчас она оказалась зажатой в его объятиях и чувствовала его дыхание, пахнувшее какими-то пряностями и табаком. Губы мужчины коснулись её щеки, а затем он поспешно отпрянул, пробормотав:

— Извините. Кажется, что мне на сегодня достаточно бренди.

Фигура Лаэрта растворилась в темноте, поспешно удаляясь. А Эмилия застыла на несколько мгновений, как громом поражённая, гадая, что это было? Она развернулась и пошла за Лаэртом, едва ли не по пятам. И внезапно наткнулась на того, кого меньше всего сейчас хотела бы видеть. Том Томпсон, притаившись за углом, смотрел вслед Лаэрту и, услышав шаги девушки, изумлённо вскинул на неё свои глаза.

— Эмилия? — растерянно спросил он, глядя на её раскрасневшееся лицо, потом перевел взгляд вглубь коридора, куда ушёл Лаэрт, — вы и..?

— Не стоит делать такое выражение лица, Том. Вы не увидели ничего предосудительного!

Наверняка, она ответила слишком резко. А бедняга Том пошёл красными пятнами и остался стоять на месте. Но что он сам делал в этой части дома? Крался за ней по пятам?..

Взгляд Эмилии остаток вечера то и дело устремлялся на Лаэрта, который, будто ни в чём не бывало, беседовал с парой девиц, приглашённых на вечер. И судя по их кокетливым улыбкам и смущенным смешкам, разговор был несколько фривольным. Как это понимать? Эмилия едва высидела до конца вечера и, раздосадованная, поспешно скинула с себя вечерний туалет, устало рухнув на кровать.

И лишь утром она увидела на своём туалетном столике конверт с краткой запиской внутри: «Прошу меня простить. Вынужден был отсутствовать. Примите в качестве моих извинений данное приглашение». Без подписи. Но почерк был настолько коряв и малоразборчив, что его можно было узнать из тысячи — вновь Ровере даёт о себе знать.

— Роза, — кликнула Эмилия служанку, — когда доставили письмо?

— Ещё вчера. Вы уже были на вечере, не решились вас беспокоить.

* * *

И всё же Том Томпсон не смог сдержать языка за зубами. Уже через день, сидя на веранде у приятельницы Анны, Эмилия выслушивала интересную версию произошедшего. По округе разнеслась молва, что Лаэрт активно, очень активно ухлёстывает за Эмилией. Эти слухи выросли на почве тех, что запустила сама Эмилия при помощи Анны.

— Болтун! — искренне возмутилась Эмилия, — крался за мной, как тать, и несёт всякий вздор!

— Ты о ком?

— О старшем отпрыске Томпсонов. Эта собачонка едва ли не носки моих туфель облизывала. На что только надеется, а сейчас распускает слухи…

— Он всего лишь поделился переживаниями с приятелем, а тот со своей любовницей…

— О да! И теперь обо мне болтают как о девице, зажимающейся по тёмным углам? Ему привиделось слишком многое…

— Эмилия, возможно, просто ты не замечаешь очевидного, — возразила Анна, — наверняка, Лаэрт вскоре сделает ещё один шаг. Кстати, совсем скоро новое открытие сезона оперы… Все самые влиятельные члены общества будут присутствовать там. Лаэрт не преминет появиться в самом выгодном для него свете… Самое время произвести на него хорошее впечатление.

Эмилия рассмеялась. На нынешний момент она не была уверена ни в чём, кроме того, что сворачивать с намеченного пути она не собиралась. Потому приняла приглашение Максимилиана, послав ему весточку.

Глава 7. Предложение

Отец неодобрительно покачал головой, узнав, с кем собирается отправляться в оперу Эмилия, но противиться её решению не стал. Опять было завёл разговор о Томе Томпсоне, но дочь резко оборвала отца, возмущённо заявив, что знать ничего не желает о гнусном сплетнике, распускающем слухи:

— Хорошо, если это только слухи, дорогая моя. Иначе со стороны можно подумать, что ты играешь по каким-то правилам, известным только тебе одной. Или просто слишком отрыто флиртуешь, подавая надежду не одному из избранников, а сразу нескольким…

— Отец, прекратите. Вы думаете обо мне слишком дурно, — смутилась Эмилия, — приглашение Максимилиана — не более чем жест, что мы — добрые знакомые, не держащие обид за резкие слова. И ничего больше.

Эдвард Тиммонс посмотрел на дочь поверх газеты и хотел что-то сказать, но закашлялся особенно сильно. Приступ кашля длился дольше обыкновенного, и отец выглядел обессиленным после него.

— Девочка моя, мне хотелось бы, чтобы ты оказалась в надёжных руках после того, как меня не станет. Потому в ближайшее время я намерен решить вопрос с устройством твоего будущего, выбрав достойнейшего из претендентов.

Эмилия встрепенулась: страх за отца и страх быть выданной замуж против воли наслоились друг на друга, придав её лицу почти мертвенную бледность. И как бы она ни старалась, она не могла выкинуть из головы одни и те же мысли, хватающие друг друга