Книга Идеальная жизнь - Джоди Пиколт

— Ты простишь меня? — повторил он.

Касси услышала звук собственного голоса, услышала слова, которые не собиралась произносить.

— Конечно, — ответила она. — Разве когда-нибудь было по-другому?

Холодный ветер прошелся по ее ногам. Чары рассеялись, и остались лишь они вдвоем — она и Алекс, и это начинало казаться нормальным.

— Я пришел не с пустыми руками, — продолжал Алекс. — Сам приготовил.

Он улыбался, и она нерешительно улыбнулась ему в ответ, думая: «Он понимает. Он знает, что держит меня в кулаке». Алекс приподнял рубашку: за пояс его джинсов был засунут аккуратно свернутый квадратный пакет.

— Держи.

Касси взяла пакет, стараясь не смотреть на гладкие, рельефные мышцы на его груди, и развернула фольгу.

— Ты приготовил маршмеллоу с воздушным рисом? Это что, мое любимое?

— Нет, — засмеялся Алекс, — на самом деле ты терпеть не можешь маршмеллоу, но это единственное блюдо, которое я умею готовить, поэтому решил, что ты точно это вспомнишь и простишь меня. — Он взял пастилу у нее из рук и откусил большой кусок. — Я вырос на этом, — произнес он с набитым ртом.

Касси с горящими глазами повернулась к нему.

— Алекс, а я где выросла? — спросила она.

«В Мэне». Она знала ответ еще до того, как он заговорил.

— И кто такой Коннор?

У Алекса от удивления настолько расширились глаза, что она смогла разглядеть золотой ободок вокруг зрачков.

— Твой лучший друг. Откуда ты… Ты все это помнишь?

Она радостно улыбнулась.

— Мне приснился сон, — призналась она. — Я многое помню. Озеро Мусхед, Коннора и… свою маму. Мы ездим туда? Я часто общаюсь с родителями?

Алекс тяжело сглотнул.

— Твоя мама умерла… И когда мы познакомились, ты призналась, что поступила в колледж в Калифорнии, потому что хотела убраться из Мэна как можно дальше.

Касси кивнула. Так она и думала. Интересно, а что Алексу известно о ее родителях? Набралась ли она когда-нибудь храбрости, чтобы открыть ему правду?

— А твои родители где?

Алекс отвернулся к океану. Она смотрела на его профиль, и ее пронзило неожиданное воспоминание: именно так он выглядит за минуту до того, как начинает сниматься в сцене, когда его собственная личность растворяется, а ее место занимает личность героя, которого он будет играть.

— Они живут в Новом Орлеане, — ответил Алекс. — Мы с ними практически не общаемся.

Он потер затылок и закрыл глаза. Касси задумалась: что же он увидел такого, что заставило его замкнуться в себе? Неожиданно резкая боль пронзила грудь, и она с удивлением поняла, что испытывает боль вместо него. Когда Алекс снова повернулся к жене, в его глазах продолжали жить призраки прошлого.

— Ты на самом деле меня не помнишь? — негромко спросил он.

Он сидел чуть в стороне, но она чувствовала жар, словно они касались друг друга. Касси обняла его и вздрогнула, вобрав в себя еще больше его боли.

— Нет, не помню, — ответила она.

На ужин они приготовили в микроволновке попкорн и вместе смотрели комическое шоу «Монти Пайтон». Потом играли в «Войну», обнаружив в кладовой колоду карт. С наволочкой на голове в качестве мантильи Алекс изображал монолог леди Макбет «Прочь, проклятое пятно!», делая реверансы, когда Касси смеялась и аплодировала. Ее глаза сияли, когда он спрыгнул с пустого кофейного столика, который использовал как подмостки. Она не знала Алекса, но он ей нравился. На этом держатся многие браки.

Алекс помог ей встать.

— Устала?

Касси кивнула и позволила обнять себя за талию. Когда они направились вниз по лестнице в спальню, она гадала, как они лягут спать. Они женаты, поэтому Алекс волен спать, где ему заблагорассудится, но у нее был всего один день, чтобы познакомиться с ним заново. Касси надеялась, что у него хватит такта предложить ей переночевать в комнате для гостей. И не могла понять, хочет ли этого сама.

У двери спальни они остановились, и Касси замерла, прижав руки к бокам. Она не могла набраться духа, чтобы посмотреть на Алекса, чей молчаливый вопрос, казалось, заполнил гробовую тишину коридора.

Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал.

— Спокойной ночи, — пожелал он и направился к гостевой комнате дальше по коридору.

Касси секунду смотрела ему вслед, потом вошла в спальню и закрыла дверь. Стянула через голову рубашку, сняла шорты и швырнула их по дороге в ванную на кровать с балдахином. Сняв белье, Касси встала перед зеркалами, которые занимали всю стену возле раковины, обхватила ладонями грудь и поморщилась, увидев небольшую складку на животе. Она не понимала, чем могла привлечь Алекса Риверса.

Потом принялась перебирать бутылочки и флакончики, которыми была заставлена полочка: кремы для лица, скрабы и средства для очистки пор, которые в равной степени могли принадлежать как Алексу, так и ей самой. Она уже расчесала волосы и умылась, когда поняла, что здесь нет зубной пасты. Щеток было две, зеленая и синяя, и Касси не знала, которая ее.

Она проверила шкафчики на стене, но единственное, что обнаружила, — это полотенца нежного персикового цвета и два толстых махровых халата. Она закуталась в один из них и погладила руками тяжелый хлопок. Наверное, паста Алекса у него в ванной, и, конечно же, ему понадобится зубная щетка.

Она не знала, в какую комнату идти, и собиралась уже по очереди стучать во все двери, когда услышала его голос чуть дальше по коридору.

— Жизнь — ускользающая тень. — Дверь была приоткрыта, и в отражении зеркала она увидела стоящего у раковины Алекса с ввалившимися глазами. — Фигляр, который час кривляется на сцене, — бормотал он едва слышно, — и навсегда смолкает…

Ошеломленная Касси, зажав в руке зубные щетки, прислонилась к проему двери. Это был не Алекс. Он превратился в побитого жизнью человека, существование которого — лишь вспышка в чьей-то памяти и дальнейшее забытье.

Касси подавила желание распахнуть дверь и окутать его собственной надеждой. Она не знала этого нового чужого человека, знала его еще меньше, чем знала Алекса, но понимала, что пришла, чтобы помочь.

Она вспомнила о том, что сказал Алекс в полиции, вспомнила ужас в его голосе: «Тебе не понять, что значило потерять». И увидела, что знаменитый Алекс Риверс обнажается так же легко, как и этот незнакомец.

Когда Касси шагнула в ванную, он открыл глаза и увидел ее отражение в зеркале. Ей снова улыбался Алекс, но в самых темных уголках его глаз она видела ужас и оцепенение Макбета. Неужели он всегда был таким? Неужели каждая сыгранная роль становится частью его? Касси знала, что актеры отчасти основываются на собственном опыте, и ей стало мучительно больно при мысли о том, сколько отчаяния скрыто где-то в глубине души Алекса.