Книга Не все НПС попадают-3 - Владимир Олегович Войлошников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Встал чисто на силе воли, сосредоточился, чтоб точно выйти к Марине, а не… все остальные варианты были настолько дикими, что сон отступил ещё немного.
В её спальне было темно, но на кухне что-то плескалось.
Петька понял, что бороться с этим медикаментозным сном у него нет никакой возможности — глаза закрывались сами собой. Он щёлкнул выключателем, чтоб Марина не испугалась, когда зайдёт, и завалился в кровать бревно бревном. И даже верхний свет не помешал.
Он изо всех сил старался дождаться её, но мысли путались, к ним приплетались какие-то образы и звуки…
— Ой, ты пришёл!
Сквозь веки перестало светить красным, рядом завозилось. Он притянул её к себе — мягкую и тёплую. Язык отказывался говорить. Петька вдохнул запах своей женщины и провалился в сон окончательно.
* * *
Бывший тёмный властелин дошёл до своего просторного жилища, принял ванну, переоделся в свежее и вернулся в уверенное расположение духа. Три дня — мелочь. Как раз можно посвятить их планированию будущей рекламной кампании, а то как-то поток клиентов измельчал. Он даже сделал пару набросков и с чувством глубокого удовлетворения лёг спать.
А посреди ночи вскинулся, прервав сон посередине. Во сне снова была вчерашняя драка. И во сне он расслышал то, что совершенно упустил, когда этот здоровый гном с ходу двинул его стулом.
Девицы на заднем плане визжали, но среди визга чей-то голос отчётливо верещал: «Кицунэ-э-э!!! Кицунэ-э-э!!!»
Каларниф прикоснулся ко лбу и почувствовал пальцами что-то холодное и липкое. Вскочил, щелчком зажигая магические свечи, бросился к зеркалу…
Через весь лоб кроваво-красными печатными буквами было выведено: «предатель». Первые две буквы он уже смазал, но прочитать ещё можно было. Каларниф передёрнулся — кровь? Чья? И тут он догадался понюхать пальцы. Кетчуп!!!
За портьерами ему послышался шорох. Внезапно накатила паника. Это она, ведьма! Не успокоилась, значит…
— Ты знаешь, что боевая магия в черте города запрещена!
Спокойно. Спокойно. Боевая магия не просто на словах запрещена, она не подействует… Значит…
Он выдернул из храна шпагу и дагу.
— Выходи! — всё-таки Каларниф, без ложной скромности, был не самым плохим фехтовальщиком. — Ну, дава-ай!.. Где ты?.. Или боишься?..
По углам рассы́пался смех — сухой, словно сотни прошлогодних стрекозиных крылышек.
В соседней комнате хлопнуло окно. Ощущение чужого присутствия исчезло. Ушла.
Он подошёл к бару и взял бутылку красного. Подумал. Хотелось крепкого. Ром, пожалуй, подойдёт. Но вот же мерзавка!
* * *
Пробуждение вышло уютным — рядом Марина, тёплая постель, в ногах сыр, кошак и драконово яйцо — живи да радуйся! Петька потёрся щекой о её макушку:
— Ты где вчера потерялась-то?
Она потянулась и прижалась поближе, устраиваясь поудобнее — и всё зря, потому как принялась рассказывать и не выдержала, села на кровати, начала размахивать руками, а потом и бегать по комнате, изображая в лицах, как затаилась в тенях, как решила не догонять их, а сперва поглазеть — что да как, как Каларниф стенал и рычал после драки, да как его допрашивали. В конце рассказа она довольно плюхнулась на кровать.
— Молодец я?
— Ага, — Петька выразительно прищурился. — Ни за что не поверю, что ты помахала ему вслед платочком и сразу пошла домой.
— Ну, нет, конечно!
— Значит, теперь ты знаешь, где он живёт?
— И не только.
— Так-так?..
— Ну, понимаешь… там, в таверне… он ведь не знал, что это мы.
— Не скажи. Сперва, может, и не понял, а как костюмчик в порядок привёл да хвост к носу прикинул… — Марина фыркнула. — Что, думаешь, не догадался, бы?
— Может да. А может — и нет, он вообще в логику так себе… — она соскочила и снова забегала по комнате, сжимая кулачки. — А я хотела, чтоб он понервничал, гад такой! За все мои слёзы.
— И ты?..
Петька слушал историю про кетчуп, подмяв под себя пару подушек, и улыбался.
— Ну, теперь твоя душенька довольна?
Марина присела на кровать и стрельнула на него глазом:
— Н-н-не совсем.
— Та-ак?
Лицо у неё сделалось такое… паинька-паинька.
— Ты знаешь что, в ближайшие три дня не теряй меня. Там у меня отгулов накопилось. Возьму краткосрочный отпуск. Проведу его в светлой локации на посошок, — Марина посмотрела в зеркало и улыбнулась так, что Петька почувствовал даже некоторую жалость к бывшему тёмному властелину…
08. У КАЖДОГО СВОИ НОВОСТИ
ПОЗДРАВЛЯЮ!
23 июня, вторник, день двадцать девятый из восьмидесяти четырёх.
— Знаете что⁈ — Евгения Васильевна находилась в таком расположении духа, что переспрашивать — «что?» — язык не поворачивался из соображений самосохранения. — Достали вы меня! — маленькая директриса сердито меряла шагами кабинет. Она остановилась около стола и свирепо посмотрела на обоих. Петька и Дрозд постарались принять максимально приличный вид. — Талантищи!!! Это ж надо так суметь! В один день насолить и вампирам — и светлым, а⁈ И ладно бы где — посреди Алаберна! Это ж такая богадельня, там даже собаки не пукают!
— Я надеюсь, там не случилось массовой диареи? — елейным голосом поинтересовался Дрозд.
— Иван Андреевич! — Евгения Васильевна возмущённо оббежала стол и сердито плюхнулась в кресло. — Вот! Подписывайте! — она подвинула им листок и ручку.
— Это что? — Дрозд не торопился брать бумагу в руки.
— Приказ о переводе на третий уровень.
Куратор приободрился, и Петька решил, что это неплохой знак.
— А не рановато? — усомнился Дрозд.
— Четыре полных недели стажировки прошло, имею право.
— На такую должность?
— Да вы бо́рзые, как два бабуина в период гона! Нельзя вам позволять везде шариться. А у нас локация бесхозная стоит. Всё! Подписывайте — и валите с глаз моих, хозяйство обживать.
Дрозд, всё-таки взявший бумагу, в этом месте уточнил:
— И я?
— И ты, конечно, дорогой наш Иван Андреевич! Ты ж куратор, а срок наставничества ещё не истёк, — Евгения Васильевна проследила, чтобы оба подписали, где следует, подгребла к себе листочек и расплылась в подозрительно широкой улыбке: — Страшно рада за вас обоих! Занятость пока по обычному расписанию, но возможен вариант перевода на ненормированный рабочий день. Всё, идите локацию принимать. Поздравляю с новосельем, а у меня совещание!
На этой бодрой ноте их выперли из кабинета.
— Ты обратил внимание, что я даже не намекнул, что ничего не знаю об Алаберне? — дипломатично начал Дрозд, когда двери лифта скрыли их от вестибюля.
— Огромное спасибо за поддержку, — столь же дипломатично прижал руку к сердцу Петька.
— Расскажешь?
— Если без подробностей, один расфуфыренный мудак назвал нас быдлом. Дело было в таверне. Мы ответили. Остальные посетители тоже захотели принять участие.
— Великолепно. А имени этого милого персонажа ты не запомнил?
Петька посмотрел в потолок кабинки, словно припоминая.
— Каларниф, кажется.
Дрозд нахмурил брови и поджал губы:
— Мы сделаем вид… что всё это случайное совпадение. Так будет лучше для всех.
Петька «озабоченно» поднял брови домиком:
— Неужели этот тип мог меня преследовать? Кто бы мог подумать! И из каких побуждений?
Дрозд посмотрел на его отражение и, не выдержав, заржал:
— Ну, ты жук! Но, если что, лучше придерживайся версии, что ты знать его не знаешь.
— Как скажете, — Петька пожал плечами. — Мы ведь, на самом деле, не были представлены. Не работали вместе. Не учились. Не жили рядом. Откуда бы мне его знать?
— На том и стой. А выгружаться мы будем вот сюда, — Дрозд ткнул пальцем в мигающую метку. — Это спецвыход, для персонала локации. Есть ещё один, этажом выше.
— Вижу.
— Тот исключительно для тебя и для тех, кому ты захочешь дать личный доступ. Разбрасываться не рекомендую, это ж всё равно как ключи от дома раздавать.
— Понял.
— Ну что, примем подобающий вид? Положение обязывает.
Костюм, приобретённый у ведьмацкого лавочника, Дрозд одобрил.
— Хорошо. Статусно, но без жеманства.
— Рубашку белую оставить? Или чёрную?
— Чёрную, конечно. Не будем отходить от традиций.
— Я у этого мастера и ножны купил, под шпагу и под дагу.
— Отлич-чно! С оружия мы и начнём. Пошли!
