Книга Наследница - Виктор Иванович Тюрин

class="p1">  Выкинув газету в урну, я отправился на встречу.

   Встретились мы со Зворыкиным и Власовым у картинной галереи. У меня даже сомнений не было, что после вчерашних событий Власов придет вместе со своим старым другом. Если у Владимира был цветущий вид довольного жизнью человека, то Петр Сергеевич, судя по сердитому выражению лица, которое даже не скрывал того, что был зол на весь мир.

   - Здравствуйте, господа. Как все прошло, Петр Сергеевич?

   - Да это просто безобразие! - бывший следователь расстроено махнул рукой. - Эта их народная милиция, просто насмешка какая-то над законом!

   - Расскажите. Мне же интересно, как участнику событий, чем все закончилось.

   - Не надо было слушать Петра, а расстрелять их там же, на месте! - неожиданно и резко высказался на эту тему Власов. - Мы таких сволочей, без всяких разговоров, к стенке ставили.

   "Недавно совсем скучный был, а тут смотри, ожил. Интересно, где и кого он там к стенке ставил?".

   - Владимир, думай, когда говоришь, - и Зворыкин бросил настороженный взгляд по сторонам.

   - Что я такого сказал? Да тебе ли не знать, что у нас в России каждый пятый человек ставил кого-то к стенке. Так что не надо мне рот затыкать, Петр.

  Зворыкин резко махнул рукой, этот жест явно говорил, что горбатого только могила исправит, потом повернулся ко мне и сказал: - Хочу искренне поблагодарить вас, Александр! Вы спасли мне жизнь. Теперь я ваш должник и всегда это буду помнить.

   - Давайте оставим это, Петр Сергеевич! Вы лучше расскажите, что там у вас было с милицией.

   - Что там может быть! Привели нас всех в отделение, а там сидит молодой деревенский лапоть, изображая, с умным видом, дежурного следователя. Выслушав меня с деревянным лицом, он вместо того, чтобы задавать вопросы по делу, спросил меня: служил ли я в царской охранке? Я ему объяснил, что чист перед советской властью, что был следователем по уголовным делам и боролся с преступностью. И чтобы вы думали? Он мне не поверил! Он заявил, что я "бывший", а значит, классовый враг, который пытается запутать следы, а гражданин Чернов, пусть и преступник, но близкий пролетариату по духу человек, так как мучился в тюрьмах еще при царе. При этом этот никчемный дурак нагло заявил, что раз я его сажал во времена гнилого царизма, то это говорит о том, что у меня к гражданину Чернову личная неприязнь, и я его оговариваю. Меня просто оторопь взяла, а эта сволочь Черный прямо закатывается от хохота. Представляете этот спектакль, господа?! Тогда я заявил, что хочу переговорить с его начальством, а он мне в ответ пригрозил тюрьмой. В общем, я все же добился своего: пришел мужчина в возрасте и представился старшим оперуполномоченным Варенцовым. Мне пришлось снова объяснять суть того, что произошло и рассказать ему, что собой представляет бандит и убийца Сашка Черный. Стоило тому услышать, кого взяли, как этот пролетарский милиционер сразу схватился за телефон, а еще спустя пару минут, в кабинет влетели оперативники и забрали Черного с подельником. Затем Варенцов меня с полчаса расспрашивал о прежних делах Черного, а потом сам поделился недавними "подвигами" бандита. Как оказалось, на счету у Черного только за последние три недели два налета с трупами, два из которых - сторож и милиционер. Знаете, что самое обидное во всей этой дурацкой комедии, так это то, что меня как бы признали своим и даже пару раз назвали товарищем.

   - Да кто он этот "Черный"? - нетерпеливо поинтересовался я тем, что меня интересовало больше всего.

   - Первейшая сволочь, грабитель и убийца. Александр Андреевич Чернов-Бельский. Потомственный дворянин из хорошей семьи. Впервые убил человека в девятнадцать лет. Тогда Сашка проигрался в карты и вместо того, чтобы отдать долг, зарезал этого человека. За ним еще в мое время было два срока и семь трупов, и я, просто думать боюсь, что эта тварь натворила за все эти годы, полные беззакония. Вот второго бандита мне никогда раньше видеть не доводилось, хотя, скорее всего, он уже проходил по делам. Кличка "Лом". Как мне сказал товарищ Варенцов, им недолго жить осталось. Как только в милиции окончательно убедятся, что это те самые бандиты, их сразу к стенке поставят. Вот и вся история.

   - Так это же хорошо?

   - Просто отлично, - сразу повеселел Зворыкин. - Теперь я хочу сказать вам, Александр, что вы меня несказанно удивили. Я вас совсем по-другому представлял. Сначала, как шустрого и наглого дельца, всплывшего на мутной волне. После того, как вы предложили нам... дело, то я заподозрил вас в связи с криминальным миром, а сейчас даже не знаю, что о вас думать. Вы настолько ловко сыграли роль труса, что даже я, в тот момент, вам поверил, а вы оказывается играли с ними, как кот с мышами, готовые их убить в любой момент, хотя никогда их до этого не видели. Такое хладнокровие я редко у кого видел. Отсюда можно сделать вывод: хотя вы очень молоды, но при этом очень опасны.

   - Скажу вам так, Петр Сергеевич: A la guerre comme a la guerre, messieurs.

   - Знаете, французский? - удивился Власов. - На войне, как на войне. А знаете, господа, благодаря этой фразе мне только что в голову пришла мысль, что все мы так и не вышли из состояния войны. Скрываемся, прячемся, ждем удара в спину. Казалось бы, живешь на родине, а чувство такое, что ты здесь чужой. Ты как, Петр?

   - Я русский человек и, надеюсь, всегда им останусь. У меня есть только одна родина - Россия. Здесь я родился, здесь и умру. При этом, врать не буду, душа у меня, как у любого честного человека, болит за все то, что сейчас делается в стране. Все, что было такими большими трудами создано - большевики развалили и разграбили. Сейчас, правда, они в ум приходить стали, специалистов на работу приглашать, торговлю наладили, промышленность поднимать стали. Вот только надолго ли? Ладно, наши переживания Александру не интересны, - Зворыкин снова повернул голову ко мне. - А французский язык у вас и, правда, хорош, только немного не так ставите фразы. И последнее. Помните, вы всегда можете на меня рассчитывать, Александр!

   - Даже если мы пойдем грабить прохожих в темную