Книга Ярость - Денис Васильевич Ломакин

парню, начиная с раннего возраста. Обычные гопники никогда не переступают эту грань, иначе потеряют уважение в своей же компании. Также существует и ещё одно правило, довольно обнадёживающее – нельзя докапываться до парочек. Никто не хочет прерывать приятную прогулку с любимой на драку, а особенно проиграть в ней и быть униженным на глазах у собственной девушки. Так что гопники, которые соблюдают «пацанский» кодекс, обходят пары стороной, надеясь, что другие на их месте поступят точно также.

Только настоящие отморозки не соблюдают этот «кодекс чести». Они могут грабить и избивать пожилых людей, женщин, детей, нищих ради собственной выгоды. В этих «людях» не остаётся ничего нравственного и человеческого, они сразу показывают свою гнилую сущность, им не рады в большинстве компаний, так что для них ничего не остаётся, кроме как сбиваться в свои «шакальные» стаи, с такими же падшими и отвергнутыми.

Лёша прекрасно знал эти правила улиц, но больше придерживался своих взглядов на жизнь. Уставший и раздражённый, он возвращался с подработки домой. Всё-таки, раздавать листовки – это не для него. Три часа стоять под порывами холодного ветра в жарком, габаритном костюме сосиски – это как минимум унизительно, а как максимум вредно для здоровья, а лишних денег на лекарства нет. В семье Румянцевых болеть категорически запрещалось всем. Если для Лёши это сказывалось банальным отсутствием денег на еду после болезни и пропусками в школе, то для отца это было вдвойне хуже. Принимая антибиотики, да и вообще большинство лекарств – нельзя пить спиртные напитки. Лечение алкоголика от простуды занимает больше времени, чем лечение обычного человека. Дольше – значит дороже.

– Прибил бы тех людей, которые не берут листовки. Разве так сложно пройти пару метров и выкинуть? – негодовал Лёша.

Он решил срезать через парк – старый, запущенный и страшный как последний выживший в автокатастрофе. Только Лёша ступил на брусчатку, как из-за деревьев послышалось что-то похожее на сдавленный крик. Ему вспомнился недавний выпуск новостей, кажется, отец тогда смотрел телевизор на кухне, пока ждал очередного друга по бутылке. Там говорилось, что в этом парке не так давно изнасиловали и убили девушку. Как раз ровесница Лёши. Словом – не самое благоприятное место для вечерней прогулки.

Но Лёша был молод, а молодость и бесстрашие – это почти синонимы. Хрустнув пальцами, он засунул руки в карманы и зашагал, широко переставляя ноги, в сторону дома. Внутри него все кипело: недостаток финансов, безразличные и надменные люди, проходящие мимо, которые брезгуют коснуться пальцем промоутера. Кристина. Неужели всё потеряно навсегда? Неужели нельзя ничего изменить, вернуться в начало дня и молча принять конверт? Первый раз Лёша жалел о своей вспыльчивости. Всё это давило на него многотонным грузом, ещё чуть-чуть и придавит насмерть. Вдруг в белом свете фонаря он увидел два силуэта. На этот раз это были не алкаши, хотя встретить их тут вероятнее всего. Даже неплохо, пожалуй, было бы выплеснуть накопившуюся злость и заодно преподать урок жизни тем, кто осознанно ставит крест на своём будущем. Но нет, не в этот раз. На скамейке сидела пара – парень и девушка. Они забылись в долгом поцелуе, иногда прерываясь, чтобы посмотреть друг другу в глаза, а затем снова продолжали. Фонарь находился рядом со скамейкой, всё что они делали было хорошо видно всем проходящим мимо зевакам. Девушка нежно касалась щеки парня, который в свою очередь, что-то искал у неё под кофтой. Идиллия. Хоть фотографируй и ставь на обложку типичного современного романа. Для Лёши это стало последней каплей.

«Что за разврат они тут устроили?! Дома места мало? Разве нужно обязательно делать это на улице, чтобы дети видели? Девчонке повезло: их я не имею привычки бить. Но парень попал, так попал, сейчас он ответит за свои поступки!» – мысли громоздились одна на другую, варясь в котле чистой злости, неудержимой ярости. Лёша направился к ним.

Пара сидела боком. Сквозь прикрытые веки парень первый увидел, что кто-то стремительно приближается. Руки в карманах, взгляд прямо в душу. Он встрепенулся и отодвинулся от девушки, рука мигом выскользнула из-под кофты. Подросток точно узнал того, кто к нему идёт, но испуганные глаза не могли поверить. Время превратилось в тягучий кисель. Лёша подошёл и остановился перед сидящими, глядя сверху-вниз.

– Сегодня ночью будет холодно. Идите домой.

Повернулся и ушёл, оставив недоумевающих влюблённых, которые долго смотрели в спину, пока тот не скрылся за кривыми деревьями.

***

«Что это было?» – спросил Лёша сам себя.

Когда он шёл к паре, плотно сжав кулаки в карманах, внутри него что-то дрогнуло. Тело ослабло, злость пропала, а вымолвить он смог только вежливое наставление. Так что же это всё-таки было? Может, Румянцев вспомнил про «пацанский» кодекс чести и о том, что парочек бить нельзя? Может, замёрз и решил быстрее направиться домой, не тратя времени на бесполезную драку? А может, в ту минуту к нему пришло осознание. Осознание своей чёрной, безграничной зависти. Те двое любят друг друга и ничего не замечают вокруг себя, а кто любит его, Лёшу? Отец, которому лишь бы выпить и снова сбежать от реальности? Одноклассники, которые боятся к нему приближаться? Кристина, которая точно ненавидит его после той ситуации? Вряд ли найдётся человек, способный понять его и полюбить Алексея со всеми его недостатками.

Назойливые мысли, словно мухи, роем кишели в голове – Лёша прогнал их. Медленно пропуская через лёгкие прохладный уличный воздух, парень подошёл к дому.

Глава 5.

Весь день на душе будто кошки скребли. Лёша не мог долго думать об учёбе или планировать свой день – в голову постоянно лезли мысли о ситуации с конвертом. Усугубляло положение и то, что Кристина умела держать своё слово. Пообещав больше «не мозолить ему глаза», девушка не замечала его в упор. Она перестала смотреть на него, не произносила его имя в компании подружек, оставила попытки задержаться в классе на перемене. Парень не существовал для неё. Такого человека не было ни в классе, ни в школе, ни в её жизни. Вновь прокручивая в голове роковое утро вчерашнего дня, Лёша разгладил волосы и встал со своей импровизированной «лежанки».

Во время перемены коридор принадлежал одноклассникам. Румянцев обычно не вторгался в эти владения, так что школьники ощущали себя в относительной безопасности. Когда раскрылись тонкие двери кабинета, все разошлись в разные стороны, словно мелкие рыбёшки уплыли подальше, завидев акулу. Кристина громко смеялась, слушая чью-то историю. В приступах заливистого хохота она поднимала голову,