Книга Тропой необъявленной войны - Иван Иванович Савин

Пришлось идти и два часа бросать дротики в разные чурбаки. Я не сомневался, что девчонка сразу же уйдет, хотя втайне пожалел, что не попросил подождать. Но вскоре забыл и про нее и про гоблинок, думал только как попасть в прыгающую мишень. Но Лин не ушла… сидела на кухне, лепила пирожки и внимательно слушала стоящую у плиты Ками.

– «У вас нет денег на кухарку?» – расстроился я, глядя на сильно округлившуюся жену наместника, – «так я дам. И женщину подходящую подберу».

– «Не нужно, – виновато смотрела суровая подруга Сарда, – ты же знаешь, мы не нанимаем людей. Лучше выпей чаю с пирожком».

– «Не нужно, – передразнил я, рассердившись еще сильнее, – Ты меня не желаешь услышать, стараешься отвлечь, так лучше я уйду…

Лин догнала меня на крыльце, указала в сторону сада.

– Если пойти напрямик, можно выйти к огороду моего отчима.

– А у тебя есть тут любимое место… где можно просто посидеть, поговорить? – пришла мне в голову удачная, как я считал, мысль.

– Есть. Поваленная верба над рекой. Но там еще холодно… – девчонка зябко передернула плечами, и только в тот момент я заметил, как скудно, не по сезону она одета.

– Тогда идем в мое любимое место, – само нашлось решение.

– А это далеко?

– Для меня – везде близко. Но если ты знаешь место, где не будешь мерзнуть и где нам дадут чая – идем туда.

Несколько минут она думала, потом решилась объяснить.

– «Завтра утром мне нужно быть дома, отец отпустил всего на два дня. И не сюда, а к моей старшей сестре. У нас с ней большая разница, и мы от разных матерей, поэтому ей он меня доверяет».

Вот такого я даже представить не мог, и сначала растерялся, не понимая, как она может жить, все время хитря и притворяясь.

– Ты не думай, – печально вздохнула Лин, – я могла бы от него уйти в любой момент… и ничто бы не удержало, ни дом, ни уговоры, ни решетки. Нужно просто отправить отчиму вестника, и он меня вытащит. Но пока терплю, отец уже стар и очень болен, за ним нужен присмотр. А сиделки и служанки долго не держатся, характер у него стал просто невыносимый. Старшие сестры давно от него отказались, сами не ездят и внуков не пускают.

– Чем я могу помочь?

– Ничего не нужно… побегу я, мать ждет, попрощаться, – отказалась Лин, открывая калитку.

Разумеется, никуда я ее не отпустил. Попросил духов перенести нас к ее отчиму, подождал, пока они прощались и сам отвел в Брум, где живет ее сестра. И порадовался, обнаружив солидный особняк с ухоженным садом и чугунной оградой.

– Если сможешь выйти в сад, я подожду в беседке, – сказал я Лин на прощанье и неожиданно для себя самого, затаил дыхание, ожидая ответ.

– «Ладно,» – сказала она и сломала капсулу.

А я облегченно выдохнул и велел духам построить путь в самую удобную из ближних к особняку беседок. За то время, что Лин провела в доме, духи успели плотно заплести беседку изнутри цветущими лианами, вырастить пышные моховые кресла и притащить пледы, горячий чайник и печенье. В Бруме было теплее, чем в Гольдоре, но я не забывал, как одета девчонка и не собирался ее простужать. А еще ломал голову, пытаясь придумать, как подложить Лин купить ей новую одежду и при этом не оскорбить. К тому же что-то не сходилось… сестра, живущая в богатом особняке вполне могла бы, на мой взгляд, позаботиться о гостье. Тут я вспомнил про капсулу, стоившую как хорошие сапоги и запутался окончательно… даже пропустил появление на садовой дорожке незнакомки. Заметил лишь, когда она тихо и неуверенно позвала – «Дор»?

– «Я здесь» – опознав голос Лин, отозвался я, оторопело уставившись на свернувшую к беседке девушку. Совершенно неузнаваемую в темной накидке с капюшоном, отороченным пушистым мехом. Вместо потертых мальчишечьих штанов на ней было шерстяное платье, а из-под его длинного подола виднелись носки теплых ботинок.

– «Где ты это взяла»? – спросил я, сообразив, что молчу слишком долго.

– «На кухне»… – растерянно ответила Лин, и только в тот момент я заметил узелок, висевший у нее на сгибе локтя. – «ты же хотел горячего чая»…

– «Чай уже есть, я на своей кухне добыл, – приходя в себя, сообщил ей и отобрал узелок, – а спросил про одежду. Откуда она?

– «Из моей комнаты, – пояснила Лин и виновато заглянула мне в глаза, – а ты думал, я всегда так хожу? Нет, это только для Гольдора. Отец очень подозрителен и временами засылает шпионов, проверить, как живет мать. Он не может простить ей ухода. Ну а если они увидят меня… то я больше не увижу мать и сестренок. Вот и прячусь».

Мне сложно вспомнить точно, о чем мы говорили еще, но одно знаю очень хорошо, ни с кем мне не было так легко. С Лин можно говорить обо всем, об оружии, о магии, о лошадях… ей все интересно. По настоящему, а не так, как пытаются показать некоторые девушки. Сидят, поддакивают, а спросишь, о чем я говорил, начинают хлопать ресницами. В общем, просидели мы, пока в окнах дома не начал загораться свет. Лин расстроилась, что ей придется идти объясняться с сестрой, но я попросил духов и они, отперев окно комнаты верхнего этажа, унесли ее прямо в спальню. А потом убрали в беседке все следы нашего чаепития и унесли меня в школу. И только там, отоспавшись и позавтракав, я взглянул на все эти события свежим взором, и начал понимать, что кажется влюбился. В странную девчонку, которая не видит во мне возможного жениха, ходит в чужих старых штанах, ради встреч с бросившей ее матерью, бродит босиком по холодной речке, чтобы поймать рыбу для гоблина, укравшего ее счастливое детство. Но несмотря на все это, я с нетерпением ждал следующего свидания, наконец осознав, что самое первое у нас уже было.

– Вот знаешь… отец, – удивленно заявил вдруг Дорик, – сейчас, когда я тебе все это рассказал, вдруг все стало понятно… кроме одного… но это я могу сказать коротко. Мы встречались с Лин еще несколько раз, и все было просто замечательно, мне казалось, она тоже ждет этих встреч, как и я. А потом, восемь дней назад, в первый день лета, в Гольдор пришел торговый обоз. До этого мосты были скрыты половодьем. Все гоблины высыпали его встречать и тогда я своими глазами увидел, как прав был Сард, г8оворя, что бедных среди гоблинов нет. Все товары, не торгуясь, смели за