Книга Остров неопытных лириков - Аста Зангаста

друзьям всё равно казалось, что они переместились в куда более тёплый край. Чего однозначно не могло быть — потому что заполненное машинами шоссе, возле которого они стояли, проходило по знакомому им с детства ландшафту.

— Витька, идиот, вот зачем ты нас в будущее отправил? — возмутился Рустам, глядя на сияющую на небе полосу из множества солнц. — Нас же специально просили со временем не играть!

— Ни в какое будущее я нас не отправлял, — сказал Витька, закидывая рюкзак с трансформатором за плечо.

— А что тогда отменил? — не сдавался Рустам.

— А вот не скажу, пока ты не извинишься.

— Трайбализм он отменил, — сказал Игорь.

— А это вообще что?

— Не говори ему, пока передо мной не извинится, — взмолился Витька.

— Да я и сам догадаюсь, тоже мне бином Ньютона нашли, — отмахнулся Рустам.

— Вот и угадывай, — сказал Витька, возмущённо сложив руки на груди.

Конечно, он тоже не знал, что такое трайбализм, но не собирался давать задний ход. Поэтому шёл, внимательно оглядываясь по сторонам, стараясь заметить отличия этой Москвы от той. Помимо погоды и сияющего на небе обруча, новая реальность была заметно более продвинутой в техническом отношении: по шоссе мимо них бесшумно проносились обтекаемые капли автомобилей бесчисленного множества моделей, воздушное пространство над городом было заполнено десятками самолётов и вертолётов, а возвышающиеся над багрово-охристым великолепием осенних деревьев белые свечки небоскрёбов, прекрасные в своём лаконизме, действительно походили на застывшую музыку.

Последнее обстоятельство неожиданно смутило Витьку. Он огляделся, испуганно вертя головой и бормоча что-то себе под нос. Он уже видел эти причудливые многоэтажки с огромными балконами, стрельчатыми окнами и многоуровневыми садами на крышах. Не вживую, конечно. В виде набросков на компьютере.

— Чо-т интересное заметил, Вить? — спросил его Эдик.

— Да мерещится тут всякое, — смущённо покраснев, отмахнулся Витька. — Лучше скажи, что делать-то дальше будем?

— Кющать ми будем, — повернулся к ним Рустам. — Настоящие мужики планов по пустякам не меняют.

— А ты уверен, что торговый центр работает? — спросил Игорь. — Тут сильно всё изменилось…

— Для того, чтоб он пропал, людей нужно отменить… — начал было Рустам.

И задумчиво замолчал, начав пристально всматриваться в проезжающие машины, закрывшись от яркого солнца ладонью, приложенной ко лбу.

— Что это с ним? — театральным шёпотом спросил Эдик.

— Смотрит, есть ли в машинах люди, — в тон ему ответил Игорь.

— Людей в машинах нет! — повернулся к ним Рустам. — Точно. Я разгадал вашу загадку! Включив трайбализм, Витька выключил людей. Вот почему эта реальность такая аккуратная и развитая — она населена роботами!

— Холодно, — сказал Игорь, — вот вообще не угадал.

В следующую секунду, словно издеваясь над предположением Рустама, к расположенному неподалёку от них стеклянному кубу остановки подъехал необычный городской автобус. Глядя на него, Витька даже успел поверить в то, что в этой реальности нет живых людей — поскольку не увидел водителя за прозрачным стеклом кабины. Но тут автобус распахнул двери, из которых вышли самые обычные москвичи — несколько парней, девушки, сгорбленная старушка с палочкой.

Впрочем, среди выходящих из автобуса людей присутствовал и один робот. Им оказалась объёмистая сумка, с которой по обыкновению бродят по городу старушки. Она самостоятельно выпрыгнула из автобуса и тутже поднялась на задние ножки, помогая владелице преодолеть пару ступенек. После чего, как ни в чём ни бывало, сложилась обратно в сумку.

— «Населена роботами», — механическим голосом сказал Витька. — Ну-ну, Рустамчик.

— Не ошибается только тот, кто не думает, — заступился за Рустама Эдик. — Нормальная была гипотеза.

Подпрыгивая на одной ножке за друзьями, Витька гадал, во что превратится в этой реальности их торговый центр. В том, что тот изменится, он был абсолютно уверен. И был абсолютно прав. Их старый, привычный торговый центр, конечно же, оставался на обычном месте — напротив станции метро. Вот только он уже не был ни привычным, ни старым. Сохранив прежнее расположение, здание стало совершенно другим.

Увидев его, Витька даже удивлённо присвистнул — настолько неожиданным и масштабным было преображение. Вместо старого унылого серого параллелепипеда возвышалось что-то, что сразу и не поймёшь что — выполненная из стали и стекла, сложная органическая конструкция с огромными окнами и крышей, закрытой прозрачным куполом. И многократно большего размера, чем бывший ТЦ — ну никак не меньше стадиона.

«Центр досуга микрорайона Сверхновые Черёмушки», — прочитал Витька надпись на указателе, стоящем у дороги. И удивлённо присвистнул: из надписи следовало, что возвышающаяся над ними гиперструктура относится к далеко не самому крупному и пафосному из городских районов.

Это здание, вне всякого сомнения, играло здесь роль культурного центра — об этом Витька догадался, наблюдая за множеством входящих и выходящих из здания людей и подъезжающих беспилотных такси.

— Парни, я понял! — послышался голос Рустама. — Трайбализм — это капитализм. Витька его отменил, и мы оказались в коммунистической утопии. В точно такой, как в книжке про Алису Селезнёву.

— Холодно, — рассмеялся Игорь.

И показал рукой на расположенный на стене здания экран, на котором миловидная девушка рекламировала домашнюю робокухню.

«Вы заплатите всего 29999 рублей, при условии заключения договора со службой доставки продуктов», — гласила бегущая внизу экрана строка.

— Видишь, — пояснил он, в ответ на непонимающий взгляд Рустама, — здесь есть деньги. Тогда как одним из основных признаков коммунизма является их отсутствие.

— И что? — возмутился Рустам. — Ещё скажи, что в СССР денег не было!

— Деньги в СССР были. А вот коммунизма не было. В СССР был социализм.

— Ну, значит и здесь социализм, — улыбнулся Рустам. — Хрен редьки не слаще.

За его спиной умный рекламный щит тем временем сменил картинку, переключившись на новости, заставив друзей забыть про спор. На экране красовался хорошо им знакомый Илон Маск, в запачканном красной пылью скафандре, недовольно взирающий на зажатый в перчатке планшет.

«Московский физик Алексей Скоробогатов впервые возглавил список мультимиллиардеров по версии журнала «Forbes», потеснив своего коллегу и постоянного соперника Илона Маска…» — сообщала бегущая строка.

— А ты говорил, «социализм», — сказал Эдик. — Ну какие миллиардеры при социализме?

— Самые обычные, — не сдавался Рустам, — такие, как в Китае. Их там тысячи.

— Социальный строй Китая только называется социалистическим, — назидательно подняв палец вверх, возвестил Игорь, —