Книга Украинская трагедия. Технологии сведения с ума - Семен Уралов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выводы и прогнозы
ПостУкраина находится в стадии разложения, когда уже нельзя говорить о едином управленческом организме. Чем быстрее и эффективнее пойдут процессы восстановления государственности под протекторатом Москвы, тем более привлекательной будет модель миропорядка по-русски. После демилитаризации города и целые регионы постУкраины начнут самоопределяться относительно мирным образом. Тогда границы русской государственности могут пройти весьма причудливым образом. Например, 100 лет назад самой популярной партией на Волыни были черносотенцы.
Процесс второй. Политэкономический
Несмотря на то что пост Украина формально остается единым унитарным государством, на ее территории фактически оформилось несколько экономических систем.
В ДНР, ЛНР и на освобожденных территориях действует бивалютная финансовая система «рубль/гривна». На постУкраине под контролем Киева работает гривневая экономика.
Однако с Востока туда будут поступать более дешевые энергоресурсы, торгуемые за рубли.
Экономика гривневой территории будет и дальше привязана к биржевым курсам. Плюс курс надорвут поставки энергоносителей по европейским ценам. Уже сегодня разница за литр 95-го бензина в Донецке и Киеве может составлять полтора-два раза.
Главная битва за постУкраину будет проходить зимой 2022–2023 года — во время отопительного сезона. Победит политэкономическая модель той части постУкраины, которая лучше обеспечит отопительный сезон и обогреет бездомных. В перспективе ее территория может стать странной юрисдикцией, где одни регионы евро-интегрируются, а другие входят в ЕАЭС.
Выводы и прогнозы
При любых политических решениях экономика постУкраины будет в серой зоне, негативно влияющей на публичные процессы в экономике России. Чтобы постУкраина не стала черной дырой контрабанды, коррупции, торговли оружием и наркотиками в экономике России, новые территории придется какое-то время держать на таможенно-пограничном контроле — как минимум из соображений безопасности.
Процесс третий. Социокультурный
Восемьдесят процентов жителей постУкраины не выезжали за пределы своего региона. Загнанные в нищету люди чаще бывали на клубничных полях в Польше, чем в Москве. После того как они переругались с русскими родственниками в 2014 году, происходящее в России стало для них инопланетными новостями. Это те, кто постарше и имеет родню в РФ.
Те, кто помладше — родился и вырос в условиях «незалежности», — сформировали собственные представления о России, русской культуре, русском и других народах из украинских медиа. О Москве им рассказал пранкер Вольнов, о Петербурге напела Верка Сердючка, а о Сибири поведал Кличко.
Общество постУкраины привыкло жить вбез-государственном состоянии и считает, что это нормально. Поэтому ему придется разъяснить одну простую, но важную мысль: Россия занимается восстановлением государственности на пост Украине. То, что осталось от Украины в плане институтов, никакой ценности не представляет. Поэтому оккупировать государство на территориях постУкраины бессмысленно. Проще и эффективнее построить новую государственность на готовой модели.
Выводы и прогнозы
Обществу постУкраины надо осознать, что оно впервые за 30 лет встречается с настоящим государством. Не самым эффективным, очень небыстрым, местами невыносимо тупым, но государством.
Суррогат, который украинские элиты выдавали украинскому обществу под видом государства, — чучело УССР, набитое несбыточными мечтами о евроинтеграции.
Процесс четвертый. Военно-когнитивный
Как бы ни проходила спецоперация, какие бы вложения ни делала Россия в освобождаемые территории, когнитивная война на постУкраине продлится десятилетия.
Местное общество будут убеждать, что его оккупировали. Обязательно — вербовать вредителей и диверсантов из местных. Самой высокорисковой группой окажутся родственники и друзья погибших под флагами Украины.
Общество Украины системно раскалывали почти 30 лет, поэтому ждать быстрой нормализации не стоит.
Так как на постУкраине гражданка США Ульяна Супрун в должности министра здравоохранения окончательно добила дышащую на ладан медицину еще пару лет назад, количество неучтенных натуральных сумасшедших и лиц с отклонениями никому не известно. Как и число нуждающихся в принудительном лечении. Сколько людей со скрытыми отклонениями 11 рипрятали оружие и затаились? Именно этой категорией легко манипуловать во время когнитивных войн.
Жители Крыма несколько лет по инерции следили за политическими новостями из Киева. Многие следят до сих пор, особенно если там остались родные и близкие.
Информационная связь с уже не существующей Украиной будет незримо присутствовать у каждого жителя постУкраины. Тайное желание «вернуться в 23 февраля» сохранится у многих. Многие затаят злобу и жажду мести.
Именно на эти эмоции будут направлены следующие удары когнитивных войн. Нашим оппонентам нужен бунт в тылу нашей части постУкраины. Поэтому разрыв с виртуальной украинской реальностью — главное условие мира в обществе.
Выводы и прогнозы
Чем больше территорий перейдет под протекторат России, тем изощреннее будут удары когнитивных войн. Целевая аудитория — «хатаскрайники» под протекторатом России. Задача — вызвать их вибрацию, которая начнет разлагать общество России.
Постфедеративная Украина
Украина представляла собой уникальную союзную республику. Таких исходных данных в 1991 году не было ни у кого в СССР.
Пять городов-миллионников, крупнейший в мире торговый флот «Черноморское морское пароходство», залежи угля, железных и марганцевых руд, тысячекилометровое морское побережье, глубоководные порты, развитая электрифицированная железнодорожная сеть, собственное машино- и авиастроение.
Большинство советских республик представляли собой столицу с провинцией. Даже в густонаселенном Узбекистане Ташкент все равно довлеет над остальными мегаполисами.
Украина была исключением из всех постсоветских республик. Киев, как ни старался, так и не смог стать образцом, авторитетом для мегаполисов Украины.
От полиса к арене: Киев
Вместо построения образцовой столицы, которая бы дисциплинировала республику, правящие элиты превратили Киев в рассадник маргиналов с ужасным состоянием ЖКХ на ободранных окраинах и спрятанными за пятиметровыми заборами виллами начальников.
«Святые девяностые» в Киеве прошли довольно спокойно. По сравнению с Москвой и Петербургом в Киеве действительно было спокойно: национальные преступные группировки практически отсутствовали, заезжих гастролеров, и тем более с Кавказа и Средней Азии, было ничтожно мало. Однако в то время как остальные мегаполисы постепенно выходили из состояния 90-х, Киев как будто засасывало в их вечную воронку. С одной стороны, появлялись элитные ЖК в заповедных местах, с другой — новые станции метро не строили. На улице Саксаганского можно было встретить четыре Bentley на одном светофоре. И тут же, во внутреннем дворе, — остаться без бампера.
Состояние «вечных 90-х» наступило в Киеве после первого Майдана, 2004 года. С этого момента Киев из полиса и примерной столицы превратился в гладиаторскую
