Книга Если верить лисам II - Купава Огинская

было разрешение капитана, чтобы открыть камеру, в которой заперли Йормэ.

Последствия моего похищения оказались неожиданно серьезными. Узнав, что я не возвращалась ночью в общежитие и не приходила утром в управление, Йормэ сразу решил, что виконт Герс добрался до меня. Все выглядело достаточно подозрительно, чтобы лис, боявшийся, что я стану очередной жертвой Мясника, из всех возможных вариантов моего исчезновения выбрал наихудший.

Иветт мало что знала, она лишь видела, как Йормэ скрылся в кабинете капитана, после чего случился маленький снежный взрыв и весь коридор второго этажа затянуло льдом.

Капитан отказался задерживать подозреваемых аристократов, чтобы не оказаться в невыгодной позиции. Скорее всего, он предложил для начала узнать, видел ли кто-нибудь меня накануне исчезновения, и лис немного вспылил.

В кабинет Каннэя я ворвалась без стука. Он даже не вздрогнул, устало поднял на меня глаза и вздохнул.

– Объяснительную мне на стол.

– Все будет, – заверила его я, планируя расписать во всех подробностях последние два незабываемых дня моей жизни. Прикрывать Ияра в мои планы не входило. Хотя ему это не сильно требовалось – такому старинному и влиятельному роду, как Киллианы, за небольшое похищение какой-то саламандры едва ли что-то сделают. В лучшем случае меня осчастливят моральной компенсацией, в худшем – отделаются извинениями. – Но сначала скажите: в какой камере сейчас находится Йормэ?

За попытку поставить под угрозу расследование, порчу имущества и нанесение некоторых травм стражникам закрыли лиса на неопределенный срок. Не смог изменить ситуацию даже герцог Рэйтан, возмущенный тем, что его сына посмели взять под арест. Но, увидев, в каком состоянии Йормэ находится, он вынужден был согласиться с решением командора.

– Он сейчас опасен, – произнес капитан. – Вы можете пострадать.

– Я саламандра. Уж с северным лисом точно справлюсь.

Он сдался и, найдя в ящике стола нужный бланк, быстро его заполнил. Не успели высохнуть чернила на его подписи, как я уже выбежала из кабинета.

***

В узком коридоре, ведущем к камерам, было холодно, на стенах серебрилась изморозь. Стражник, встретивший меня у лестницы, кутался в утепленный зимний китель.

На протянутый мною документ он смотрел с ужасом.

– Нельзя, – прошептал слабо, но послушно повел меня в полумрак коридора. Всего камер было пять, и дверь, за которой находился Йормэ, выделялась своей обледенелостью.

Стражник, звеня связкой ключей, медленно шел рядом со мной, в красках рассказывая о том, как взбесившегося сержанта пытались успокоить сразу три отдела. И как потом топили созданные им наледенения на стенах.

– Одному парню едва руку спасли, она насквозь промерзла, думали, отломится…

Остановившись перед нужной камерой, стражник с несчастным видом посмотрел на меня.

– Ключи, – велела я, протянув руку. Заставлять его открывать замок показалось неправильным. Бедолага слишком сильно боялся Йормэ.

Он охотно передал мне всю связку и отступил на несколько шагов назад.

Для того чтобы справиться с замком, пришлось растопить лед, сцепивший все механизмы внутри.

Дверь неохотно поддалась, и к моим ногам опал снег, подпиравший ее с другой стороны.

– Осторожнее, – попросил стражник и еще немного отступил от заснеженной камеры. – Мы не знаем, насколько сильно вышла из-под контроля его стихия. Сержант немного… озверел.

– Не страшно, – отозвалась я рассеянно.

Все было укрыто снегом. На койке высились сугробы, зарешеченное окно под потолком покрывал иней. В раковине в углу камеры высилась небольшая снежная горка, из крана свисала тонкая сосулька.

Лис нашелся в дальнем углу. Он забился в свободное пространство между койкой и стеной, поджал колени к груди и опустил голову на руки, сложенные на коленях. Хвост его безвольно лежал на полу, в снегу. Руки, ноги и даже шею обхватывали оковы, связанные между собой массивной цепью. Сталь была щедро покрыта льдом, почему-то заставляя вспомнить о зеркальной карамели. Поразившись нелепости сравнения, которое могло прийти мне в голову только рядом с Йормэ, я не сдержала нервного смешка.

Цепь звякнула, лис поднял голову, и на меня глянули прозрачные, выцветшие до блеклой синевы диковатые глаза. Они сияли в полумраке звериным огнем, радужка заняла почти весь глаз, белок почернел. Ногти на пальцах потемнели и вытянулись, и на заострившихся ушах виднелись светлые кисточки.

– Йормэ… – позвала я. Медленно опустилась перед ним на колени – под настороженным цепким взглядом все движения сами по себе становились неторопливыми и плавными – и осторожно коснулась бледной руки. Такой холодной, словно она была сделана из снега.

Лис не оскалился и не попытался отстраниться, когда я дотронулась до его щеки, стирая с кожи снежную корку. Когда я отняла ладонь, Йормэ невольно потянулся за ней.

– Не надо было мне уходить, – пробормотала я, зажмурившись. Сейчас я готова была провалиться сквозь землю от стыда. – Это я во всем виновата.

Не до конца оправившийся от отравления лис не пожелал отдыхать, он отправился на мои поиски. И не нашел. Какие бы эмоции он ни испытывал, зверь на них откликнулся, и подавить его у Йормэ не хватило сил.

Он не сопротивлялся, когда я вытаскивала его из укрытия, терпеливо стоял, пока я возилась с кандалами, и безропотно последовал за мной из камеры. Я тянула его за руку, и он шел. Намерзший на его ботинки лед хрустел и опадал на пол. Бросив связку ключей прижавшемуся к стене при нашем приближении стражнику, я прошла мимо. Йормэ не удостоил его даже взглядом.

Я не знала, что мне делать. Как вывести лиса из этого состояния… что нужно делать. Потому для начала просто решила его согреть.

В мужской душевой я оказалась впервые и не увидела ничего необычного. Даже цвет плитки на стенах был такой же, как и в женских душевых, – желтовато-зеленый и скучный.

Йормэ безропотно встал под душ и даже слова не сказал, когда я пустила горячую воду.

Шипел и ругался он уже позже, когда пришел в себя.

– Сварить меня решила? – рыкнул Йормэ, выскочив из-под обжигающих упругих струй. Душевая быстро наполнялась паром.

Лис стоял передо мной мокрый до нитки, обескураженный и беспомощный.

Я перекрыла воду и подошла к нему. С Йормэ капала вода, он все еще не мог ясно мыслить и озирался удивленно, будто пытался вспомнить, как сюда попал.

Вспомнил. Прищурился, окинув меня недобрым взглядом.

– Где ты была?

Он потемнел лицом, услышав мой нервный смешок.

– В двух словах и не расскажешь. Давай сперва ты переоденешься, и мы…

– А ты постарайся.

От того, чтобы накричать на меня, его останавливала лишь память о том, чем закончилась наша ссора три года назад. Я не знала, в чем он меня подозревает, но такой холодный прием немного задевал., что мое возвращение