Книга Человек с бриллиантовой рукой. К 100-летию Леонида Гайдая - Коллектив авторов

class="a">[92], а регистраторша в поликлинике не пытала заполнением медкарты рандомного пациента с острой зубной болью[93]. Эти сцены появились в литературном сценарии. Написанный в расчете на полнометражный фильм, он был богат деталями, дополняющими комическую картину мира, населенного бюрократами-начальниками. Так, в начале истории Петухов по настоянию Фикусова меняет кепочку на «уникальную» соломенную шляпу («у начальства теперь шляпы»)[94]. Из магазина «Головные уборы» «один за другим выходят мужчины в точно таких же шляпах»[95]. На перроне «в толпе обращает на себя внимание обилие уникальных мужских соломенных шляп и чесучовых пиджаков, таких же, как у Семена Даниловича»[96]. А в санатории толстяки-петуховы в шляпах играют в бюрократическую игру, гоняя зайца по кругу[97]. Факт кинообобщения отметил режиссер Калатозов после первого просмотра: «Но есть одно свойство кинематографа – это волей-неволей его страшная обобщающая сила. И мне кажется, что в этой картине получилось некоторое обобщение»[98].

Называя будущий фильм «Мертвое дело», Дыховичный и Слободской смещали акцент с похождений отдельного бюрократа на принципы работы бюрократической машины. После первой министерской критики его переименовали в водевильного «Жениха с того света».

Драматическую траекторию создания этого фильма можно описать как движение от гротеска к сатирическому реализму и обратно. В отличие от изошуток в «Огоньке» или декораций, имитирующих журнальную графику, у фильма с большим объемом натурных съемок было куда больше прав на реальность и реалистичность ее отображения. Кинематографисты и чиновники по-разному реагировали на это усиление модальности. В министерстве, исходя из административной инерции, сузили оттепельный диапазон возможного и «перестраховались». На худсовете «Мосфильма» этот диапазон расширили – сформулировали запрос на новую комедию и эксперимент. Разглядев в работе Дыховичного и Слободского «серьезное острие»[99], отличающее ее от других мосфильмовских комедий, члены худсовета ждали радикального решения – реалистичной манеры съемки без превращения в облегченный водевиль или утрированный фарс. Четче других эту позицию сформулировал Александр Николаевич Грошев, с 1956 года ректор ВГИКа и по совместительству редактор «Мертвого дела»:

Здесь возникает вопрос о том, как ставить этот фильм, коли есть такой сценарий? <…> Если посмотрим на те положения, в которые попадает Петухов, это правда. Вам действительно не дадут в домкоме или в клинике справку, если нет справки, удостоверяющей личность. Несмотря на то что это фантастика, вместе с тем это правда. Это наше повседневное горе, беда. И личность Петухова, несмотря на комедийную заостренность, это – жизненный тип. Этот живой бюрократ встречается в каждом нашем учреждении. Поэтому при трактовке режиссерского сценария в фильме ни в коем случае не нужно делать водевиль, или фарс, или гротеск. Это нужно делать в реалистических красках, тогда вся трагичность положения Петухова <…> станет очень интересной[100].

Таким образом, студийная установка к началу разработки режиссерского сценария была поддерживающей и очень оптимистичной. Оттепельной без преувеличения.

Фрагменты дела и тела фильма

Выступая на финальном обсуждении «Жениха с того света» в мае 1958 года, Л. Басов, замещавший одно время директора «Мосфильма», сказал:

Эта картина сделана кровью. Эта картина очень изрезана. Эта картина изрезана Художественным советом, Главком, Министерством. Эта картина не имеет сейчас своего лица, но тем не менее она пробилась. Даже в изуродованном виде вы смотрите и смеетесь. Мне кажется, эта картина хорошая. Эта картина должна выйти на экран[101].

Из россыпи бумаг я отобрала четыре документа, не просто дополняющих рассказ Михаила Ромма о трудном движении картины, но аккумулирующих репрессивное напряжение, которое исходило от вышестоящих инстанций и побуждало всех причастных резать ленту по живому. Связи и их последовательность не всегда очевидны. Даты местами отсутствуют, а местами перепутаны. Все вместе оставляет впечатление узла, затягивающегося вокруг картины. Какие-то лакуны я заполню, опираясь на стенограммы худсоветов «Мосфильма», участники которых активно излагали собственные версии происходящего. А какие-то будут зиять, оставляя рваный край событий открытым.

1. Мартовский приказ об исключении «Мертвого дела» из планов «Мосфильма» Главк издал через месяц после обсуждения первого режиссерского сценария на худсовете. 27 февраля 1957 года студия, запустившая сценарий в производство, вступила в открытую и смелую полемику с Министерством культуры, этот сценарий завернувшим[102]. Своим приказом Главк вносил определенность в исход обсуждения, восстанавливая полноту власти над процессом кинопроизводства. Это решение вступало в противоречие с его же более ранним приказом, расширившим права киностудии. Фролов, бывший тогда за директора «Мосфильма», «как чиновник, как бюрократ» сослался на директивы Главка, оспаривая его приговор фильму[103].

26 марта 1957

Главное управление по производству фильмов исключает из плана производства студии фильм «Мертвое дело». В свое время в письме от 14 февраля с. г. Главное управление сообщило свое мнение о сценарии «Мертвое дело» и определило его как непригодный для постановки по нему фильма.

Одновременно Главное управление просит вас дать предложение о комедийном сценарии, который может быть включен в план производства фильмов вместо сценария «Мертвое дело».

Фролов[104].

2. Представлением в Главк, нечетко датированным «декабрем 1957 года», «Мосфильм» признавал «производство картины законченным» и рекомендовал ее «к выпуску на экран». За несколько недель до этого, 15 ноября 1957 года[105], худсовет смотрел и обсуждал смонтированный, озвученный и переименованный фильм. Перестраховываясь, вместо рекомендации режиссеру выдали список замечаний[106], превративших ленту в короткометражку. Упор сделали на гротеск и позитивные сцены второго плана, призванные продемонстрировать зрителю светлые стороны советской жизни[107]:

Декабрь 1957

Заместителю начальника Управления по производству фильмов т. Калашникову

Киностудия «Мосфильм» представляет на утверждение законченный производством короткометражный цветной фильм «Жених с того света».

Группа творчески подошла к замечаниям членов Художественного совета. Пересъемки некоторых эпизодов в фильме и резкое сокращение фильма в целом полностью сняли все критические замечания.

Фильм «Жених с того света» сатирическое кинопроизведение. В яркой, острой, подчас гротескной форме он высмеивает бюрократическую тупость чиновников, представленных в фильме образами Петухова и Фикусова, и показывает глубокую щедрость нашей советской действительности.

И. о. директора киностудии «Мосфильм»

Л. Басов[108]

3. Стенограмма неслучившегося заседания худсовета «Мосфильма», уместившаяся на одной странице, – один из самых драматичных документов в деле гайдаевского фильма. Она датирована 26 февраля 1957 года. Однако едва ли за день до обсуждения первой версии режиссерского сценария мог состояться второй просмотр перемонтированного фильма. Еще менее вероятно, чтобы летние натурные съемки в Кавминводах были организованы среди зимы. 26 февраля 1958 года представляется более подходящей датой. К этому моменту прошло около