Книга Гнев Неба - Николай Коростелев

Как она прекрасна, всеобщая любовь – когда все любят друг друга.

Потом Святой Дух начинал благословлять их каждую по очереди. Он входил в них сзади, а они плакали от счастья и благодарности, целовали его и просили ещё и ещё «благословлять» их. А потом он уходил, и они долго молились и плакали от счастья, обнимая друг друга.

Сегодня на исповеди она рассказала святому отцу о том, что к ней приходит Святой Дух и благословляет её.

Святой отец строго выслушал Веики и сказал, что это великое чудо и страшная тайна. Что только истинно верующие в Бога могут увидеть Святого Духа, а то, что Святой Дух похож на него, на пастора, – так в этом ничего необычного нет. Ведь Святой Дух может вселиться в кого угодно, например, в голубя, а уж вселиться в служителя Божия – тем более естественно.

Но если она кому-нибудь расскажет о том, что к ней приходит Святой Дух, расскажет без разрешения самого Святого Духа, то её постигнет страшная кара. Веики сильно испугалась и поклялась, что никому не выдаст тайны.

– Сегодня вечером я помогу тебе, мы вместе обратимся к Святому Духу, и ты сможешь спросить у него всё, что захочешь, – пообещал настоятель.

Целый день девочка не находила себе места, мечтая, чтобы скорее наступил вечер.

Наконец вечерняя служба закончилась, и святой отец жестом поманил её за собой. Они прошли мимо его кельи, где раньше вместе с другими девочками молились Святому Духу, и зашли в следующую комнату. Это было совершенно другое помещение, более просторное и богато обустроенное. Больше половины комнаты занимало огромное, роскошное ложе с резными золочёными столбами, поддерживающими невероятной красоты балдахин. С него спускались толстые ярко-жёлтые шнуры, которые будто змеи опутывали резные опоры. Концы шнуров были завязаны в тугие кисти и красивыми гроздьями свисали со столбов, почти касаясь пышной перины.

На перине лежало покрывало из алой парчи с вышитыми по всему полю золотыми крестами, а пространство между ними заполнял золотой узор в виде виноградной лозы. Невероятная красота постельного покрывала создавала иллюзию, будто это не ложе, а священный алтарь.

Это великолепие венчало множество ярких подушек, каждая из которых стоила вдвое больше, чем вся фанза и лодка отца Веики вместе взятые. Стены комнаты, задрапированные ярко-красной шёлковой тканью, придавали ей вид императорской опочивальни. На полу, заполняя всё свободное пространство, лежал огромный пушистый ковёр. Ближе к двери стоял круглый стол, накрытый шёлковой скатертью, и на нём, сверкая хрустальными боками, стояли два изящных графина. Они были наполнены притягивающей взгляд бордово-красной жидкостью. Рядом на золочёном блюде лежала большая тёмно-коричневая плитка.

Наверное, лакомство, подумала Веики, вот бы попробовать.

Обстановка была такой величественной и необычной, что она оробела.

– Ну, что, нравится?

– Очень, – тихо сказала девочка, – я никогда не видела такого богатства.

– В этой комнате мы с тобой будем молиться Святому Духу. Ты же хотела его увидеть? – ласково спросил святой отец.

– Конечно, – искренне воскликнула девочка.

Настоятель погладил её по голове.

– Поэтому и комната, где мы с тобой будем призывать Святого Духа, должна быть такой, чтобы ему тоже понравилось. Поняла?

Веики понятливо кивнула.

– Что ж тут непонятного? В такую-то красоту всем приятно зайти.

– Ну, тогда приступим, – подбодрил её настоятель. – Ты готова?

– Да, – тихо проговорила девочка, вспоминая слова молитвы.

Святой отец налил из одного графина красно-бурый напиток в бокал и подал девочке, из другого графина налил себе. Перекрестился, подбадривающе кивнул девочке на бокал и выпил свой до дна. Веики тоже перекрестилась и храбро выпила всю воду из своего бокала.

Эх! Такую вкуснотень пить бы помаленьку, чтобы дольше вкусно было, с сожалением подумала она.

– Ну, что стоишь? Раздевайся, и начнём, – шикнул на неё святой отец, суетливо стягивая с себя сутану.

Девочка послушно стала раздеваться, аккуратно складывая одежду на стул.

В голове появился далёкий шум.

– Приступим, – перекрестился настоятель и начал громко читать молитву.

Веики сначала повторяла за ним слова, но скоро язык её стал заплетаться, а в голове шумело всё сильнее и сильнее. Знакомая истома охватила её. Она счастливо заулыбалась и вдруг почувствовала, что летит. Сильные руки святого отца подхватили её, подняли в воздух и бережно опустили на мягкую перину.

– Никогда мне не было так тепло и хорошо, – улыбнулась своим ощущениям Веики, проваливаясь в туманную пелену.

– Похоже, с опием я сегодня переусердствовал, – где-то на краю её сознания прозвучал недовольный голос настоятеля. – Ну, что ж, придётся так.

Она пребывала в сказочном тумане, вяло позволяя перевернуть себя лицом вниз. Что-то вошло в неё сзади.

– Ой! Не туда! – пискнула она, и ей вдруг почему-то стало смешно.

А сзади, навалившись на её худенькие ягодицы, ухал и пыхтел потерявший благочестивый вид святой отец, пытаясь проникнуть своим удом в самую глубину, неистово насаживая на себя податливое и почти бесчувственное детское тело. Он что-то говорил ей, но она всё дальше и дальше проваливалась в сладкую истому, не понимая, о чём её спрашивают, и лишь глупо улыбалась.

Он развернул худенькое тельце и задрал худенькие ножки себе на плечи.

Сегодня не так приятно, как раньше, подумала Веики ускользающим сознанием.

Настоятель крепко сжал её бедра своими руками и ритмично задвигался, раскачивая детское тельце взад и вперед. Голова девочки безвольно моталась из стороны в сторону, но ей уже было всё равно. Она закрыла глаза, и красивое розовое облако, ласково обняв её, повлекло ввысь.

Ощущение полного счастья поглотило её сознание и, растворив в себе, унесло к далёкому сверкающему свету. А безвольное тельце смятой куклой осталось где-то там внизу, на огромной кровати, ничего не чувствуя и не ощущая, лишь счастливая улыбка блуждала на детском личике. Она впала в глубокую наркотическую дрёму. Святоша рассвирепел. Проклятая девчонка, превратившись в безвольную колоду, украла у него наслаждение. Безумие, похоть и неутолимая ярость охватила его.

Он начал терзать её зубами, кусая шею, губы, грудь, пока вдруг не понял, что она не дышит.

Ярость стала утихать, и понимание того, что он замучил девчонку до смерти и уже давно насилует мёртвое тело, вдруг стало доходить до него. Он с ужасом смотрел на изломанное, искусанное и исцарапанное бездыханное тельце послушницы. Страх холодной рукой сжал сердце извращенца.

Нужно срочно избавиться от тела, судорожно подумал он и трясущимися руками потянул с пола сутану; голова никак не хотела попадать в ворот.

Наконец он смог натянуть её, но предательски торчащий уд топорщил облачение.